Клаудиа Дэйн - Секрет ее счастья

• Название: Секрет ее счастья
• Автор: Клаудиа Дэйн
• Издательство: Астрель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-18-1602-2

Почему бы леди Луизе Керкленд не выйти замуж за маркиза Даттона? Он респектабелен, богат, к тому же обладатель легендарных жемчугов — фамильного сокровища семейства Керкленд. Правда, Даттон не обращает на Луизу ни малейшего внимания…

И тут за дело берется графиня София Дэлби, самая предприимчивая сваха лондонского света. Ей известно кое-что поважнее: в Луизу неистово и страстно влюблен молодой лорд Генри Блейксли. А он и без жемчугов сумеет сделать юную красавицу счастливой…

---

Обольщение?

— Я думаю, Луиза, пришло время все изменить. Я не тот, кто будет сопротивляться переменам, и мне не нужно выпивать, чтобы их совершить. Я не пьян, — сказал он тихо, но очень сурово.

Когда это Блейксли успел научиться быть суровым? Хотя и нельзя утверждать, что он когда-то был мягок.

— Мужчинам вовсе не нужно напиваться, чтобы считать ваше общество интересным. С чего вы это взяли?

Тысячи ответов сразу же пришли ей на ум, но странно, ни один не сошел с ее уст. Возможно, первый раз в жизни она была ошеломлена настолько, что не могла вымолвить ни слова.

Его лицо было близко, слишком близко. Она чувствовала эту близость, как огонь в холодном помещении, его волосы пламенно отливали золотом, его голубые глаза пронизывали насквозь. Это был не тот Блейксли, которого она знала. Это был не тот Блейксли, каким она хотела его знать. Это был самый что ни на есть мужчина, хотя ей было больно признаться самой себе в том, что она была неопытна в обращении с ними. Она не София Далби, и это — горькая правда.

— Вы проглотили язык, Луиза? — съязвил он. — Я не предполагал, что такое возможно.

И дар речи, естественно, снова к ней вернулся.

— Лучше бы вы были пьяны, лорд Генри. Это могло послужить хотя бы слабым оправданием такого самонадеянно неприличного обольщения. Я полагала, вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы понимать, что я совершенно не заинтересована в том, чтобы меня соблазняли. Вы ошиблись. Если вы не пьяны, то вам следует напиться при первой же возможности. Я бы так и сделала, только чтобы смыть это воспоминание настолько тщательно, насколько это возможно.

Хорошая речь. Даже прекрасная. Она была и умна, резка — сочетание, которое ей весьма нравилось. Очень жаль, что Блейксли не ответил соответствующим образом, что было бы в его духе. Только ухмыльнулся, скривив губы. Безумец.

— Как здорово, что вас не интересует ни респектабельность, ни соблазнение, леди Луиза. В таком случае предложение будет идеально для вас. У вас не будет проблем ни с приведением себя в порядок, ни с перечнем условий пари, — сказал он.

Она и не пыталась понять, о чем он говорит. Но ясно, вечер шел не по плану. Да и когда у нее все шло как надо?

— Мы опять о пари? Я думала, вы его выдумали, чтобы поговорить со мной наедине, — сказала она с сарказмом.

Едва ли их положение можно было назвать уединенным. Гостиная была почти заполнена, но Луиза была далеко от Даттона. Вряд ли это соответствовало ее нам.

— Наедине? Мы никогда не были по-настоящему ни, Луиза, — эхом откликнулся Блейксли на ее мысли, что очень раздражало, так как ее мысли принадлежали только ей и никому другому. — Если мы когда-нибудь останемся одни, поверьте, вы почувствуете разницу.

— Я верю, — пренебрежительно ответила Луиза. — Огромная разница, как вы говорите, но поскольку нам никогда не удастся проверить, едва ли это может быть предметом пари. Мы ведь говорили о пари, касающемся меня, не так ли?

Ее не очень заботило выражение его глаз, которое было скорее изучающим, чем приветливым. Не то чтобы она ожидала от него приветливости, но этот жадный взгляд встревожил ее настолько, что волоски на ее руках встали дыбом от подавленной тревоги.

Ей совершенно определенно нужна была какая-нибудь опора. Вечер становился с каждой минутой все более невыносимым. Блейксли, ее непременный союзник на каждом вечере, был тому причиной.

От мужчин одни неприятности.

— Да, так вот о пари, леди Луиза, — тихо сказал он.

В гостиной было шумно и суетно, и они были далеко не одни. Все же выражение его глаз, тембр его голоса захватили ее. Ничто до сих пор не производило на нее столь сильного впечатления. За исключением лорда Даттона, конечно.

— Но мне кажется, мы здесь не одни.

Он перевел взгляд с нее на комнату. Он снова отражал ее мысли, и это раздражало не меньше, чем в прошлый раз.

— Я полагаю, это очевидно, — буркнула она. — Мы можем продолжить?

Факт, что они были не одни и никогда не останутся наедине, становился все более и более раздражающим. Дьявол, ей стало интересно, как это — остаться с ним наедине.

Сложные чувства. Но она была уверена, что это пройдет.

— Разумеется, — не очень дружелюбно вымолвил он. — Сейчас я подробно объясню, хорошо? — Он не стал ждать ее согласия. В его духе. — Было заключено пари, касающееся вас и ваших жемчугов…

— Они ведь уже не мои, не так ли? — перебила Луиза. — Теперь они принадлежат лорду Даттону, разве нет? Обстоятельство, ставшее совершенно очевидным именно в этом доме меньше недели назад.

— На этом основании и было заключено пари, — сказал он. — Вы бы, наверное, хотели потребовать обратно жемчуг Мелверли?

— Разумеется, но…

— Тогда вы должны делать то, что я скажу, Луиза, быстро и без лишних вопросов.

Если это не желание мужчины отдавать приказы, то что же еще? Она знала мужчин ровно настолько, чтобы улавливать подобные моменты. Но вот только правильно управляться с этим Луиза не умела. Разумеется, подобное умение приходит с практикой.

— В связи с вашим пари? — с насмешкой спросила она. — Вряд ли это возможно, лорд Генри.

Луиза почувствовала движение за спиной и медленно повернула голову, чтобы взглянуть, что подвергло ее драгоценный, но не слишком безукоризненный локон опасному столкновению с плечом Блейксли; он мог окончательно испортить локон, всего лишь пожав плечами, и, вероятно, так и поступил бы, имея сегодня такое необычное настроение.

— Что здесь понадобилось маркизу Пенриту? — проворчал Блейксли.

С величайшим удовольствием Луиза ответила:

— Первый раз я его увидела только сегодня — у леди Далби. Очень приятный человек, согласитесь?

Она осторожно повернулась еще немного и увидела Пенрита, скользящего сквозь толпу. Пенелопа Прествик, эта корова, приторно ему улыбалась, но Пенрит изящно игнорировал ее усилия. Хороший человек.

— Как чудесно сегодня выглядит мисс Прествик, — сказал Блейксли. — Я смотрю, на ней бриллианты.

— Разве не как всегда? — довольно ядовито ответила Луиза.

Пенелопа Прествик имела отвратительную привычку надевать бриллианты по любому случаю. Об этом уже стали сочинять анекдоты.

— И они ей так идут, — мягко сказал Блейксли, глядя сверху вниз на Луизу с очень заинтересованным выражением лица. — Она такая милая девушка, такая приятная.

— Неужели? — с иронией сказала Луиза. — Не замечала.

— Вы и не могли.

— Вы собирались мне что-то рассказать, лорд Генри? Если нет, я бы хотела присоединиться к моей кузине, — выпалила она. — Может быть, лорд Пенрит сопроводит меня. Кажется, он прямо-таки жаждет этого, не так ли? Я почти уверена, он сделает все, что бы я ни попросила. Такой приятный мужчина.

— Все равно, что он там собирается делать. Ему придется подождать, — решительно заявил Блейксли, снова преграждая ей путь.

Блейксли в самом деле был ужасным человеком; она не понимала, как она так долго могла терпеть его. Его дыхание окутывало ее шею и мягко вливалось в ее изящное ушко. От этой волнующей близости она почти дрожала.

— Суть пари в том, что если вам нужны ваши жемчуга, вы должны добиваться меня, Луиза.

— Простите? — сказала она, пытаясь отвернуться от Блейксли и от его дыхания.

К несчастью, было уже некуда отходить, и все, что ей удалось, — это плотно упереться плечом в его грудь. У него была очень крепкая грудь.

— Пари было заключено сегодня в Белой гостиной. Будет ли леди Луиза Керкленд добиваться своего жемчуга, который теперь у меня, или она продолжит гоняться за лордом Даттоном?

— Продолжит? — задыхаясь, спросила она. — В Белой гостиной?

Она никак не могла унять сердцебиение. Весь мир уже знает о ее трепетных чувствах к лорду Даттону? Она не могла дышать. Если бы Блейксли отодвинул свою мощную грудь, ей бы, возможно, удалось собраться с мыслями.

С Блейксли сегодня невозможно было договориться. Ни о чем.

— Послушайте, Луиза, — сказал он, отталкивая ее руку, клином упершуюся в его грудь, и поворачивая ее лицом к себе. Его глаза были небесно-голубыми, она заметила это, даже несмотря на пелену смущения. — Если вам нужен ваш жемчуг, преследуйте меня. Я выиграю его для вас. Вопрос только в том, хотите ли вы получить свой жемчуг?

— Конечно, — сказала она. Это была единственная здравая мысль, которую она смогла сформулировать. — Но как это стало предметом пари? Кто мог поспорить на это?

— Это не так важно, не правда ли? — тихо сказал Блейксли, глядя на нее с таким выражением, которое она назвала бы нежностью, будь оно еще на чьем-то лице. В случае с Блейксли она не знала, как это назвать. — Избегайте Даттона несколько дней, наслаждайтесь моим обществом, как прежде, и жемчуг ваш. Вы способны на это?

— Способна ли я? Конечно, способна, — пробормотала она. — Я сделаю решительно все ради своего жемчуга. Мелверли ни при каких условиях не следовало продавать его.