О'Санчес - Пенталогия «Хвак»

• Название: Пенталогия «Хвак»
• Автор: О'Санчес
• Жанр: Фэнтези

От Автора:

Здесь, в этом файле, я выложил всю пенталогию «ХВАК», все одиннадцать произведений цикла, именно в авторском порядке чтения. В свое время я написал первую вещь цикла — это коротенькая «Прелюдия к Хваку», и почти сразу же, вслед за нею, как бы эпилог к еще не созданной эпопее — это «Постхвакум». И между ними уже разместились пять романов и четыре перепутья. Получилось сродни тому, как строится музыка в джазовых композициях по заданной теме. Я знавал читателей, которые «проглатывали» всю пенталогию за вечер, за два, но… Каждый, конечно, волен поступать по своему усмотрению, тем не менее, лучше бы читателям не спешить: роман огромен, мир в нем описанный, тоже очень велик, вдобавок, соприкасается с «Нечистями», «Я люблю время», «Осенняя охота с Мурманом и Аленушкой» и неторопливый читатель узнает гораздо больше, увидит гораздо ярче, поймет гораздо глубже, потому что роман я писал не на заказ и не для денег, в полную силу, именно в расчете на взыскательного и думающего читателя. Кстати, добавлю: книжный вариант романа слегка отличается от этого, который перед вами, ибо я не поленился, не пожалел времени и более трех месяцев вычитывал написанное, подправлял, выпалывал ошибки и опечатки, отшлифовывал… не трогая, разумеется, сюжетных линий. Большинство не заметит никакой разницы, но она есть. Файл огромен, однако здесь же, в разделе, он разбит на одиннадцать файлов поменьше, все последние правки внесены и туда. Всех желающих почитать — милости прошу.

P.S. В романе «Я люблю время» есть короткий эпизод знакомства Зиэля, Лина и маленького охи-охи Гвоздика. Я намеренно написал его чуть иными красками, нежели в «Воспитан рыцарем», как бы с другой точки обзора… Но без противоречий.

Последняя по времени авторская правка произведений цикла 18.07.12

---

— Чери… А, Чери? Я тебя стреножить не буду, но и ты не убегай далеко, понятно?

Чернике все хорошо понятно, да как тут не увлечься: листик за листиком, травинка за травинкой, стебелек за стебельком… И не заметишь, как…

— Э, нет. Ничего-то ты, голубушка, не хочешь понимать. Извини, но задние мы тебе подпутаем… Погоди, погоди… Чери, дай сюда ногу, дай… покажи копыто… Ну, во-от, отдохнули, называется…

Подкова на правом заднем копыте сидит неплотно, в любой миг может оторваться.

— Все проверил? Упряжь, лук, седло, подковы…

— Да, Снег, вроде бы все…

Вот оно, это «вроде бы»: один нетвердо вбитый гвоздь вылетел. Лин представил себе — случись такое при Снеге… и покраснел. Ну почему он такой безалаберный! Теперь самому подковывать. Ничего, огрех невелик, и перековать — на один гвоздь — Лин сумеет, даже в походе, благо есть нужное железо, а молоток воину заменит обушок секиры…

— Стой, Черника и терпи, р-раз… И еще!.. И все… И последний…

Пора двигаться дальше. Чем ближе к северу, к морю, тем сердцу беспокойнее. Ранняя южная весна за двенадцать дней пути превратилась в раннее северное лето, все еще свежее по ночам, но теплое круглый день, с утра и до вечера. Изменилась и природа. Опять папоротники вокруг и хвощи, то и дело глаза и нос обнаруживают следы пребывания травоядных ящеров, навоз от них иначе пахнет, нежели от «молочного» зверья… Лин с замиранием сердца думает иногда: что будет, если им попадутся собратья Гвоздика по крови, звери охи-охи? Признают ли за своего, или нападут? А если нападут — кто окажется сильнее? И если признают — не сманят ли за собою Гвоздика? Но тот не ведает опасений хозяина и друга. Гвоздик всегда бодр, весел, готов к еде и охоте. И к драке, если повезет. Весу в Гвоздике почти сорок весовых пядей, вдвое больше, чем Лин весит, поэтому удар-прыжок Гвоздика выдерживает не каждый лось, а уж когда клыки и когти в ход идут… Лесные медведи гораздо мельче горных, однако и луговой, и лесной медведь — грозный противник! Прошлой осенью, ровно полгода назад, у реки, Гвоздик схватился с разъяренным лесным, пока Снег с Лином не подоспели на помощь, и держался весьма достойно. Против вооруженных людей, когда их много, и сам тургун не устоит, но им втроем тоже тогда победа не сразу далась, а весу в том медведе оказалось более ста весовых пядей. Мясо медведей странноватое на вкус, его надо уметь вымачивать, но тому же Гвоздику про запас — вполне сгодится. А вот шкуру безнадежно попортили…

Лин уже сам за собой заметил, что с делом и без дела привстает на стременах, шею тянет в сторону севера: вот-вот море, кажется, нос уже чует соленость ветерка… А море обмануло, выскочило неожиданно! Только что ехали они утоптанной тропинкой, среди самшитовой поросли, решили обогнуть по ровной дуге встретившийся каменистый и ухабистый холм, вместо того чтобы на него взбираться, подвергая опасности Черничкины ноги… Сто-двести локтей верхами — не крюк… цок-цок, ток-ток… теплынь. Как вдруг все сразу распахнулось и сладким ужасом навалилось: морской ветерок, шум прибоя и разноцветный простор! Небо синее, глубокое, под ним вода океанская, вдалеке темная, почти серая, а внизу у берега — лоскутьями: синими, голубыми, зелеными… Темные камни и белые змеи пены вокруг них… Серой мошкарой вьются над далеким прибоем птеры-поморники. Океан! Ура-а! Лин задрожал: память детства окунула его в далекое прошлое, когда он был маленьким ребенком, ростом — нынешнему Гвоздику по холку, а сам Гвоздик — крохотным щенком.

— Гвоздик, Гвоздик, помнишь? А? Море…

Нет, Гвоздик, похоже, не помнил, но это не мешало ему в две головы радоваться вместе с хозяином. Вот он подпрыгнул, пытаясь в могучем прыжке дотянуться до пролетающего птера, но тот лишь ответил насмешливым карканьем и полетел дальше.

— Я же запретил тебе охотиться без команды, неслух. В следующий раз уши надеру, не пожалею! Вот навернешься в овраг, тогда узнаешь как прыгать где ни попадя… Бери лучше пример с Черники, Черника у нас молодец, смышленая, опрятная, осторожная, серьезная.

Черничка захихикала на свой лошадиный манер и тотчас же попыталась споткнуться…

Эх, сегодня бы скакать и скакать во весь мах, и тогда к вечеру можно было бы успеть добраться до трактира «Побережье», который и был целью всего путешествия… Так уж захотелось Лину увидеть родные места, где прошла первая часть детских его зим и весен… Узнают ли они его?.. А он их?.. Может, спуститься к берегу, да искупаться? Нет, и еще раз нет! Наметил он себе: первый раз искупаться не с «трактирного» берега, значит, именно это и будет. Как Снег пишет в своем свитке: «Принять положенное, вкусить заслуженное, постичь доступное и мечтать о невозможном!» Он будет вкушать заслуженное на том берегу, где он плавать учился, и никаких послаблений!

— Всем привал. Чери, тебе, крошка, обед из двух блюд: вот остатки овса в торбочку, а когда смолотишь — мы торбочку уберем и пошлем тебя на травку. Расседлываем… А ты, чудовище, постарайся хотя бы на солнцепеке побыть смирным и серьезным. На тебе, грызи, урчи… Да, друзья мои, да… Вам обоим — из лужицы, и никак иначе, та вода морская — очень уж солона, не сможете вы ее пить. А мою — я не дам. Во-первых, вам ее мало будет, а во-вторых, приличные люди из луж не пьют, разве когда жажда настигнет.

Лин проворно собрал по кустам охапку некрупного сушняка, выбрал место для будущего костра. Жара, не жара — огонь обязателен. Проковырять кинжалом дырки для рогулек под поперечину, чтобы было на чем воду вскипятить — это дело пустяковое и быстрое, возжечь пламя — еще проще. Лин воровато оглянулся… и рассмеялся: за две недели все не привыкнуть, что Снег далеко, что некому корить да стыдить, тем более что он уже — взрослый!.. Лин свел ладони вместе, задержал дыхание и резко, с выдохом, вывернул ладони в сторону хвороста. Хлопок! — и огонь уже вовсю лижет высохшие до каменного звона веточки. Снег не одобряет Лина за то, что тот ленится делать простую человеческую работу без помощи мелких магических приспособлений, а Лин считает, что в Снеге говорит… не косность, конечно же, но… возраст… приверженность старому обычаю… Заклинание огня в быту ничем не хуже кремня и трута, даже быстрее, да и сил почти никаких не отнимает. Сам же учил, что вечными бывают только перемены. Сейчас они отдохнут, спокойно жару переждут, потом до заката еще небольшой переход совершат, потом вечерний привал и сон, с утра уже — в дорогу, чтобы к полудню им на месте быть! Зиэль тогда с запада пришел, а они встречным путем, сначала с юга к северу, а потом поперек: с востока на запад.

О, как хотелось Лину затянуть песню о солдате, идущем с войны, голосом хриплым и небрежным, так, чтобы трактирные обитатели издалека услышали: воин приближается, слегка усталый, голодный и веселый, весь в пыли, могучий, обвешанный оружием с головы до ног… Нельзя, он же не воин еще. Да, не воин: учебные бои со Снегом — не в счет, стычка с двумя разбойниками на зимней охоте — также не в счет, потому что одного мгновенно задрал Гвоздик, а с другим тоже оказалось запросто справиться, он и топор-то как следует в руках держать не умел… Снег решительно против, чтобы Лин поступал в наемники, и Лина это огорчает, ибо у него и в мыслях нет — ослушаться наставника… Но тогда — что?.. Молодость не вечна, он должен успеть свершить что-то своими силами… Вот эта ель, вот этот камень! Когда-то, будучи совсем маленьким мальчиком, он приходил сюда, к «границе своих владений», и мечтал… буйно, о многом… Лин шмыгнул носом, смущенный тем, что эти наивные глупые мечтания принадлежали ему самому, и хотя никто не слышит его мыслей и воспоминаний. Теперь-то он взрослый и опытный! Вот, если бы удалось встретить в пути, хотя бы здесь, у камня, раненого рыцаря, и помочь ему… лучше всего в бою… И он бы оказался не просто рыцарем, а… Его Величеством, тайно путешествующим по своим бескрайним владениям… И тогда Его Величество взял бы его к себе на службу и посвятил бы в рыцари! Пусть не сразу… Или хотя бы — пусть не Император — пусть Главнокомандующий имперскими войсками… И он бы взял его к себе в оруженосцы, а через несколько битв — посвятил бы в рыцари… И тогда бы он стал странствующим рыцарем, и разыскал бы Уфину… где угодно… в Шихане, в Океании, на краю света…

— Гвоздик… Спаси тебя боги, если ты попытаешься не то, что прыгнуть — хотя бы поглядеть в сторону чужих уток и свиней… Я не шучу!

Маленькая голова на конце хвоста шустро закачалась из сторону в сторону и высунула крохотный язык: все в порядке, дорогой хозяин! Мы будем тихие-претихие, скромные-прескромные, смирные-пресмирные… Но веселые.

— Ну, смотри… — Лин приподнял повыше брови и почти сразу же нашел в памяти подходящую к случаю строку из любимого рыцарского романа: «Я тебе вверяю большее, нежели мою жизнь, а именно — рыцарскую честь!» Не подведи же меня, дракошко двуглавое, не опозорь перед обществом.