Виктор Крафт - Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

• Название: Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.
• Автор: Виктор Крафт
• Издательство: Идея-Пресс
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-7333-0077-9

Это была первая книга о Венском кружке. Крафт описал в ней историю формирования уникального сообщества философов и ученых, дал обзор и глубокий анализ его основных идей и концепций. Книга до сих пор не утратила своей ценности как взгляд изнутри одного из участников кружка и знакомство с ней необходимо каждому, кого интересует развитие философии XX века.

---

Следует, однако, попытаться отдать себе отчет в том, к чему приводит радикальный физикализм. Высказывания о чужой психике как о чем-то нефизическом являются бессмысленными псевдопредложениями, ибо они принципиально непроверяемы. Отсюда следует, что даже собственные высказывания человека о своих душевных переживаниях, если он имеет в виду нечто иное, нежели свои телесные движения, с интерсубъективной позиции оказываются непонятными и бессмысленными. «Если предложение ‘А был вчера днем сердит’ не имеет для меня никакого смысла, так как я... не могу его проверить, то оно не приобретает смысла, даже если я слышу из уст Л последовательность звуков в виде этого предложения»224. Это лишь акт его телесного «вербального» поведения.

В конце концов, даже высказывания о собственных переживаниях в интерсубъективном научном языке говорят только о телесных движениях, если они считаются проверяемыми. Предложение «Я был вчера взволнован» означает только: «Мое тело вчера находилось в таком состоянии, которое принято обозначать как ‘взволнованность’»225. Тем самым язык протоколов о чувственных переживаниях становится «частью физикалистского языка»226. В таком случае рушится психологический базис конструктивной системы. Теперь понятие вещного мира конструируется не посредством комбинаций чувственно данного, напротив, сама конструктивная система должна строиться на базе «физикалистских» понятий, т. е. понятий о вещах. Здесь происходит фундаментальный поворот в основоположениях эмпирического познания — от имманентного сознания к материализму.

Критика такого физикализма не может, как это обычно происходило227, опираться на дуалистическое предположение о том, что существуют психические переживания, отличающиеся от телесных процессов. В ответ на такое утверждение можно указать, что психологические высказывания совершенно невозможно сформулировать научно, т. е. так, чтобы они были проверяемы.

Критика радикального физикализма сначала должна ответить на принципиальный вопрос: каким образом вообще возможно о чужих психических переживаниях говорить интерсубъективно понятным научным языком? Как научно сформировать понятие психического как чего-то не телесного? Чужие психические переживания нельзя зафиксировать прямо, они недоступны другому человеку, поэтому их нельзя понять без обращения к телесным проявлениям. В этом состоит главный аргумент физикализма. Он не отрицает существования психических переживаний, однако о них нельзя ничего сказать. Разговоры о них относятся к метафизике. Предложения о психических переживаниях лишены смысла, ибо они принципиально непро-веряемы. Психические переживания нельзя выразить интерсубъективно, поэтому их нельзя проверить. Если в психологических высказываниях подразумеваются психические переживания, то это не относится к теоретическому содержанию таких высказываний228. Поэтому совершенно невозможно внятно сказать, в чем заключается различие между высказыванием о психическом переживании в обычном смысле и высказыванием о соответствующем телесном процессе, чту первое говорит такого, чего не говорит второе229. С точки зрения физикализма, понятие психического вообще нельзя сформулировать научно.

Но перед физикализмом встает тот вопрос, который уже вставал в связи с понятием вещного языка. Для него требуется ввести неопределяемое исходное понятие. Если это понятие психического, то его нельзя определить даже указанием на то, чту оно мысленно изолирует, ибо то, что можно указать, не является интерсубъективным в отличие от телесных проявлений. Если не держаться за наивный реализм, отождествляющий объективное тело с субъективным содержанием восприятий, то следует сказать, что это — субъективные данные чувственного восприятия. Конечно, трудно настаивать на том, что понятия телесного мира с теоретико-познавательной точки зрения настолько бесспорны и ясны, что их без каких-либо оговорок можно считать исходными понятиями науки. То, что понимают под «телом», редуцируется к первичным качествам, а затем — к известному числу физических величин. Здесь-то и встает та теоретико-познавательная проблематика, которой занимается физика: с чем она имеет дело — с реальностью, находящейся вне сознания, с электронами, частицами и волнами иЛи только с закономерными взаимосвязями чувственных восприятий?230 Таким образом, понятие вещного языка представляется проблематичным и едва ли его можно принять в качестве неопределяетмого исходного понятия.

Для того чтобы построить понятие психического, нужно положить в основу то, что каждому известно из своих собственных переживаний. Его качественное состояние нельзя выразить, ибо интерсубъективное содержание высказываний относится к «структуре», к отношениям порядка в качественном содержании231. Однако субъективные члены этих отношений необходимы и неустранимы. В субъективных восприятиях даны факты, на основе которых можно интерсубъективно понятно построить понятие психического. Это понятие общего рода данных восприятия, совокупность окрашенного, холодного, болезненного, нежелательного и т.п. Эти качества определены своим местом в структуре, хотя качественные содержания могут иметь индивидуальные различия. Вот так можно построить интерсубъективное общее понятие о чем-то похожем на субъективные переживания, которые удовлетворяют интерсубъективным отношениям.

Затем нужно обеспечить выразимость психического. Понимание высказываний о психических переживаниях другого человека обеспечено уже тем, что эти переживания зафиксированы посредством некоторой системы отношений (структуры), в которой они достаточно дифференцированы и однозначно определены. Эта структура достаточно полна для того, чтобы обеспечить интерсубъективное понимание. Тот, кто воспринимает некоторое сообщение, может наполнить эту структуру своими собственными переживаниями и благодаря этому в общих чертах получить представление о психическом переживании другого человека. Так узнают, что подразумевало сообщение: нечто того же рода, что и воспринимаемый мной цвет или переживаемая мной боль, хотя и с иными личными особенностями. Высказывания о психических явлениях, не будучи физикалистскими, становятся осмысленными.

Однако такое понятие психического также было бы излишним, если бы для каждого психического процесса всегда был задан телесный процесс, сопоставленный первому и определяющий его. Тогда можно было бы говорить не о психических, а о параллельных телесных процессах, ибо высказывания о тех и других были бы эквивалентны: если истинно одно из них, то истинно и другое.

Поэтому дальнейшая критика радикального физикализма ставит вопрос о том, действительно ли психические переживания полностью выразимы в высказываниях о телесных проявлениях и, следовательно, могут быть заменены последними. Ответ на этот вопрос встречает принципиальные затруднения. Имеется большое количество психических явлений (в обычном смысле) прежде всего в области мышления и воображения, но также и в области чувственного восприятия, телесные выражения которых крайне скудны и совершенно недостаточны для определения этих явлений. То, о чем кто-то думает, вспоминает, видит, желает, в большинстве случаев так незначительно и неопределенно выражается в его внешнем поведении, что это поведение почти ничего не говорит нам о психическом состоянии. Нам неизвестны в подробностях процессы, происходящие в центральной нервной системе. Единственным источником остаются высказывания самого индивида.

Для того чтобы получить возможность описать психические явления такого рода, Карнап вынужден указывать сопоставленные им телесные состояния не прямо, а косвенно, привлекая на помощь психологические выражения. Он говорит, что соответствующее телесное состояние имеется только тогда, когда кто-то произносит высказывание об определенном переживании, причем само высказывание рассматривается лишь как физический феномен (звук, пятна краски на бумаге). Если, например, кто-то видит красное, то фи-зикалистское описание этого состоит в том, что телесное состояние данного человека обозначается как «видящий красное». Однако выражение «видящий красное» обозначает при этом не чувственное восприятие, а класс телесных реакций (речевых движений, жестов, указывающих на красный предмет), которые закономерно появляются в ответ на соответствующее раздражение (вопрос в виде произнесенных звуков или записанных значков). Психическое переживание «видеть красное» в описании должно быть заменено телесным состоянием «видящий красное». А это телесное состояние характеризуется тем, что оно связано с определенным классом реакций субъектов, видящих красное232.

Для того чтобы таким способом однозначно «физикалистски» определить некоторое психическое явление, нужно задать все реакции, могущие служить обозначениями соответствующих телесных состояний. Если этого не сделать, то некоторые состояния окажутся незамеченными. Реакции, посредством которых определяется телесное состояние «видящий красное», могут представлять собой произнесение или написание разнообразных высказываний, принадлежащих различным языкам; они могут быть и жестами, указывающими на все возможные красные предметы. Однако такие реакции могут отсутствовать. Не все ощущения имеют внешнее выражение. Физиологические процессы, происходящие в коре головного мозга, еще недостаточно известны. Реакции, которыми определяется телесное состояние «мыслить предложение р» («р» может быть, например, предложением «2 + 2 = 4»), чрезвычайно скудны или вообще незаметны. И даже эти скудные реакции совершенно невыразительны. Они, в лучшем случае, могут свидетельствовать о некоем процессе размышления вообще, но ничего не говорят о его специфическом содержании, о предложении. Психологическое предложение равнозначно не одному отдельному физикалистскому предложению, а конъюнкции физикалистских предложений. Однако эту конъюнкцию возможных телесных реакций нельзя полностью задать ни посредством класса, определяемого через свойство или отношение, ни с помощью перечисления. Она образуется телесными проявлениями, соответствующими определенному классу психических явлений. Однако заранее нельзя сказать, какие телесные проявления ей принадлежат. Это невозможно для непредсказуемого многообразия их вариаций233. Поэтому мы можем лишь сопоставить их некоторому виду психических явлений. Поэтому психическое в его особом смысле исключить нельзя.