Ольга Макарова - iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

• Название: iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Фэнтези

Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.

---

…Подняв голову, Ученик встретился взглядом с девочкой: несмотря на запрет матери, та все-таки вышла на крыльцо. Взгляд у молчуньи-Кангасси, живой, выразительный, говорящий яснее слов, был еще печальнее, чем у Эа. Надо думать, подруги собирались проститься навеки.

— Эанна, оставайся, — со вздохом произнес Кан. — Так всем будет лучше… Береги свою маленькую хозяйку… и ее маму…

На чаргу было больно смотреть: когда Дэлэмэр уходил, в глазах ее стояли слезы. Зря говорят, что чарги не плачут… на самом деле, пожив рядом с людьми, они становятся очень на них похожи.

Кангасск же не плакал лишь потому, что жар и жажда почти не оставили ему слез; лишь одинокая соленая капля прочертила мокрый след по щеке. А эта россыпь углей под сердцем… пусть горит, если это все, что осталось от безумной надежды и обрывков светлой памяти ффара.

…Наконец-то… Все эти пять дней Занна мечтала, чтобы Дэлэмэр ушел. И вот — он уходит; медленно бредет по хлипкому снегу на северо-запад, закинув на одно плечо злополучный плащ, а через другое повесив тощую дорожную сумку; чешуйки его диковинной брони пускают солнечные блики во все стороны; и сабля на правом боку покачивается в такт шагу…

Он уходит. Теперь все должно встать на свои места, пойти по-старому, будто и не случилось ничего… Казалось бы, можно вздохнуть с облегчением, даже порадоваться. Отчего же под сердцем так пусто и холодно? Отчего?..

«Я тебя ненавижу, Дэлэмэр… — вполголоса произнесла Занна, глядя ему вслед. — Ненавижу… и люблю…»

В тот момент Кан словно почувствовал что-то — обернулся. Но, бросив последний взгляд на «непреступную крепость» и три поникшие фигурки рядом с ней, набросил на плечи плащ и побрел дальше.

Глава пятьдесят девятая. Сапфировый Путь

«Письма к Кангасску Дэлэмэру

год 15007 от п.м.

декабрь, 1, дорога на Кириак

Мысль, которую я сейчас выскажу тебе, друг мой, я вынашивал несколько лет. Во многом я не вполне уверен, но боюсь, времени развеять все сомнения у меня больше не будет, потому читай как есть…

Многие боятся твоего пробуждения. Маги теоретики, новоиспеченные спецы по харуспексам, да и просто те, кто не мыслит жизни без магии и покрывается холодным потом от единственного намека на возможность ее потерять. Я никогда не уважал таких людей; пригрози им браслетами — и они твои рабы навеки, лишь бы не терять магии… отвратительно…

Так вот, ты для них хорош спящий, ничем не отличающийся от неживого стабилизатора, запертого под множеством замков. И, когда ты проснешься, любое твое путешествие по миру, любая угроза твоей жизни будет выглядеть для них возможностью потерять магию.

(За намеки, как бы сделать так, чтобы ты не проснулся вообще, я двоим надел браслеты прилюдно, без суда и следствия, ибо вышел из себя).

Однако над проблемой я думал. И мой ответ, спустя годы, таков: да, ты единственный стабилизировал магию тогда, в 15002 м году, но теперь, когда природные стабилизаторы начали приходить в норму у множества людей, ты уже делишь свое бремя с ними процентов на десять. В дальнейшем процент будет расти.

Даже сейчас твоя смерть вызвала бы лишь перегрузку существующих природных стабилизаторов, сделав поле стабильной магии разорванным, насыщенным в малолюдных местах аномалиями, но не более того.

Потому, друг мой, ты свободен в своей жизни… и в своей смерти. Как я скоро буду.

Макс М.»

Если бы ты знал, великий Максимилиан Корвус, судьбу и роль этого письма, попавшегося адресату в «нужный» момент!.. Так, легкий толчок в спину безвреден для того, кто твердо стоит на ногах, и смертелен для того, кто пошатнулся на краю пропасти.

В момент, когда Кангасск прочел это письмо, слова «не нужен» и «свободен» слились воедино и лишили жизнь всякого смысла.

Да, где-то далеко недавно обретенного отца ждет тринадцатилетняя дочь. Но что он за отец, не сумевший дать ей ничего, кроме жизни, и не имеющий ничего, кроме права зваться Учеником миродержцев? Кто он без этого титула? Недоученный оружейник, напросившийся когда-то в спутники к Владиславе. Любопытная диковинка для драконов. Великая роль — гарантии стабильности магии для всего Омниса, — и та лишь миф. Похоже, все друзья Кана узнали это куда как раньше него самого…

Друзья… Да, где-то далеко у него есть друзья. И пока Ученик блуждал в иных мирах тринадцать лет, они нашли свои места в этом мире. У каждого своя жизнь, и Дэлэмэр в ней — лишь бесполезное напоминание о юности.

Вернуться? Куда?! Единственный дом, который у Кангасска был — полупустая каморка в Арен-Кастеле, где он жил с матерью. Но без нее это лишь четыре ветхие стены и крыша; о самом же городе и речи вести не стоит…

Не подобные ли мысли заставили Зигу-Зигу три тысячелетия назад отправиться в чужой океан в поисках неизвестно чего.

«Где твое королевство?»

«Где твоя королева?..»

Судьба сама подсказала направление… Встретив в попутном караване пожилую Стражницу и разговорившись с ней, Кангасск узнал, что та владеет трансволо… Цепочка ассоциаций вышла короткая: вспомнил свое последнее трансволо, вспомнил Фрила, списки, Табириум — городок на окраине обитаемого Севера.

Не долго думая, Кангасск заказал трансволо туда, расплатившись со Стражницей золотом. Полтора часа — и он стоит у дверей таверны «Сорок Злых Сальваторов».

Весна еще не добралась до тихого Табириума; мороз хватает за щеки, превращает дыхание в пар; пушистые сугробы расчерчены хитрой сетью тропинок; и возле таверны их по-прежнему больше, чем у церкви Единого. В общем, все как в прошлый раз. Правда, погода ясная и солнечная, и в прозрачном воздухе голубеет на горизонте полоса гор.

Горы Фумо. А за ними — неизведанные земли, тайны, опасности; другие люди, быть может… Эта мысль воодушевила Кангасска, как ни странно. И судьба подыграла ему: в тот же день, угостив компанию наемников элем за свой счет, Ученик узнал о городках и тавернах близ полосы гор. Да и о самих горах немного — что если пытаться перейти их, то лучше идти на восток отсюда, в сторону развалин Города Еретиков, и, не доходя до него, свернуть на север: там горы ниже, да и городок с таверной недалеко, зовется Малый Эрх, — там запастись продовольствием в дорогу. Или, как добавил один наемник лет тринадцати от роду, выспаться в таверне и передумать.

Серебро купило Кану послушного молодого тарандра и запас еды в дорогу.

Свободен. В жизни и смерти. С этой мыслью он покинул Табириум. И дням пути начался неспешный счет…

«Какая дикая вьюга…» — Мая, хозяйка таверны «Очаг Малого Эрха», зябко повела плечами, бросив взгляд за окно: в ночи, подсвеченный мертвенно-бледной луной, метался беспокойный снег. Ветер выл, трепал старенькую вывеску, чем-то стучал во дворе.

В такую погоду особенно теплым и уютным кажется очаг, и счастлив путник, успевший найти пристанище до того, как холодный ветрище вошел в полную силу.

Посетителей было четверо; для «Очага Малого Эрха», в зале которого всего четыре стола, а на втором этаже — всего две гостевые комнаты, это много.

Двое угрюмых парней, распивающих вино за столом в углу и говорящих вполголоса… «гробокопатели» — их Мая могла бы узнать, где угодно. Молодые, одеты, как бродяги, но — при добротных мечах; вкрадчивым голосом спрашивают об Эрхабене и дороге к нему. Да, о сокровищах Города Еретиков до сих пор ходят легенды, и нет-нет, а сорвется кто-нибудь молодой и горячий с родных мест и отправится на край света за легендарным богатством. Возвращаются далеко не все. А те, кто вернулся… они молчат обо всем, что видели, и никогда не посещают проклятые руины вновь.

Разбойничьего вида наемник с отметиной панацеи на всю левую щеку; пьет у стойки; то и дело бросает косые взгляды на женщину-воительницу, сидящую за столом поодаль. Красивая… И вежливая: мечи оставила на подставке у входа. Странные мечи — оба без гарды, и маленький, и большой.

Мая только-только отнесла гостье ее заказ — мясо, запеченное с луком и сыром, — когда скрипнула входная дверь и в зал, напустив за порог снегу, ввалился очередной незнакомец.

На «гробокопателя» он не походил, на разбойника или наемника (Мая часто ставила тех и других в один ряд) — тоже. Одежда, потрепанная, но хранящая следы дорогого покроя и отделки, блестящая под плащом пластинчатая куртка, сабля на поясе — все выдавало в нем богатого воина.

Это вполне мог быть торговец, потерявший свой караван при нападении разбойников, детей тьмы или просто в эту сумасшедшую вьюгу.

Вьюга потрепала и его самого: воин дрожал крупной дрожью и то и дело заходился глухим кашлем.