Ольга Макарова - Камень первый. Холодный обсидиан

• Название: Камень первый. Холодный обсидиан
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Фэнтези

Ни ростом, ни, судя по взгляду, опытом, ученик миродержцев не отличался, НО: на груди у него на какой-то бестолковой веревочке болтался крупный харуспекс с ОТКРЫТОЙ лицензией. Есть о чем задуматься…

---

На том был закончен военный совет. И друзья разошлись по комнатам — спать. Перед такой битвой, которая ожидала их двоих, просто необходимо было выспаться…

…Рассвет! Какой алый рассвет… Кангасск стоял на пороге дома-крепости и провожал Флавуса и Сильвию. Они оделись как для прогулки, чтобы без проблем пройти через оцепление, и, похоже, даже слишком легко они оделись: то ли холодное утро, то ли страх перед грядущей битвой заставляли брата и сестру дрожать мелкой дрожью. Сильвия была по-взрослому серьезна, она уже все знала.

— Вот, возьми… — сказал Флавус и протянул Кангасску свой серый плащ. — Так будешь выглядеть солиднее, когда пойдешь уговаривать Охотников. Да и я буду как бы с тобой…

Кан молча кивнул, и плащ принял с поклоном, как надлежит принимать меч.

— Я ошибся в тебе, — горячо произнес Флавус. Когда не знаешь, будет ли у тебя завтрашний день, спешишь не оставить недомолвок. — Ты показался мне неуверенным в себе и… прости… слабым. Но я был не прав… Да, ты часто грустил без причины и клял себя, когда все было не так плохо. Но когда пришла настоящая опасность, и когда надо было сделать выбор, ты… ты просто поразил меня. Когда я, такой весь из себя уверенный и ученый, руки опустил, ты встряхнул меня за шкирку и заставил бороться. Спасибо тебе…

— Спасибо тебе, мастер Кангасск, — вторила брату Сильвия. — Я в тебе никогда не сомневалась. Честное слово…

…Они ушли. Одетая в яркое платьице, Сильвия несла корзинку для ягод, а Флавус, облачившийся в простые штаны и белую рубаху, держал ее за руку. Оба сохраняли такой беззаботный вид, что даже сам Кангасск поверил: рады свежему утру, идут собирать ягоды… Они будут ждать его, у звонкой речушки, ледяной по утру, — того самого безымянного притока Гиледы…

«Вот и посвятили тебя в Охотники, Кангасск,» — сказал он себе, застегивая у горла серый плащ. Плащ согрел его, продрогшего поутру, но все равно его трясло. От слов Флавуса и Сильвии. От того, что ему сейчас предстоит сделать… Вчерашняя уверенность в себе была слепой, на деле же он не знал, как убедит Охотников. Одно было ясно: лучше и не пытаться обмануть серую элиту.

…Рамуне-Охотница присела на плоский коричневый валун, весь блестящий от росы. Плащ грел и не давал камню тянуть из тела тепло, так что сидеть можно было еще долго. Сидеть и размышлять.

Волосы ее давно поседели, как пшеница под снегом, и, перевитая желтыми и белыми прядями коса, схваченная кожаным ремешком, лежала поверх серой охотничьей формы. Серые глаза смотрели в небо. Оно низко нависло над землей и то и дело норовило заплакать холодным дождем. Такой вот выдался конец лета на Севере…

Черные ботинки с подошвами для мягкого шага опускались с камня в мокрую траву, и лежал рядом боевой посох, совсем как у Серого Инквизитора, только короче и тоньше — сделанный по женской руке.

Рамуне находилась в таком настроении, когда грусть вот-вот готова вылиться в стихи или песню, которые надо немедленно записать, а потом можно все так же бегать по следовательским делам или держать над Ивеном щит — все равно. Главное не пропустить этот момент.

Охотница и не заметила, когда на фоне преддождевого неба появился невысокий смуглый парень. Подошел он неслышно, благодаря тому, что ботинки его были оснащены такой же подошвой для мягкого шага, какие обычно предпочитают Охотники. Поверх гражданской одежды он носил форменный серый плащ; на груди — харуспекс. Капюшон парень откинул, открыв взору Охотницы взъерошенные черные волосы и смуглое лицо с удивительно яркими зелеными глазами. Он стоял и смотрел на Рамуне, Ученик миродержцев.

— Чего тебе, Кангасск? — Рамуне назвала его по имени, найдя это лучшим, чем обращаться к нему восхищенно «Ученик» или снисходительно «мальчик», коим он, безусый, и являлся.

— Будьте готовы поднять щит днем, — произнес Кан ровным неживым голосом.

— Такого приказа нам не поступало, — ответила Рамуне буднично и, подперев кулаком щеку, внимательно посмотрела в глаза Ученика. Тот смешался и отвел взгляд.

— Я знаю, — сказал он. — Это не приказ. Но… просто поверь мне: демон поднимет ветра днем.

— Откуда тебе знать? — укорила его Охотница. Ей уже наскучил этот разговор и хотелось вернуться к стихам.

— Я… — парень запнулся. — Я… гадальщик… Я знаю, — и вновь поднял глаза. Теперь в них стояла мольба. — Просто скажи всем: пусть Охотники будут готовы поднять ветра днем. Это нужно передать и в Коссель, и в Деваллу, и в Дэнку. И… жителей нужно вернуть в дома. Иначе все погибнут.

С этими словами парень развернулся и побежал. Пары секунд не прошло, как он скрылся за домами, оставив Рамуне-Охотницу в недоумении… Настроение давало себя знать, и ей вдруг захотелось, чтобы этот малец стоил песни, или обернулся бы в стих…

Ни на то, чтобы сложить стих, ни на то, чтобы решиться на что-нибудь, не хватило бы времени: уже через десять минут Рагвард-Охотник созвал совет. Это не было похоже на общий сбор, нет: большинство Охотников продолжали, ни о чем не подозревая, отдыхать в палатках после долгой ночи, да несколько патрулей обходили периметр. Собрались лишь пятеро, пятеро ответственных за пять сегментов ивенского периметра, в том числе и Рамуне. Все сели в кружок под куполом командирского шатра, и Рагвард начал разговор:

— Этот Ученик миродержцев вас всех всполошил, не только меня, верно? — сказал он. Остальные четверо закивали. — Я пытался связаться с Серегом, но он не отвечает. С Владиславой Воительницей связи у нас, понятное дело, нет. Значит, придется думать самим. Что скажете?

— …Кажется, маленький гадальщик действительно видел что-то в своем харуспексе, — сказала Рамуне. — Мы не можем игнорировать такое предупреждение.

— Тогда сам он где? — вступил Харальд, командир третьего сегмента. — Заварил кашу и сбежал? Хотел бы я знать, зачем.

— Он не имеет права приказывать нам, будь он хоть трижды Ученик миродержцев! — ударила кулаком о ладонь вспыльчивая Солеф, командующая сегментом вторым.

— А теперь помолчите и представьте, — мрачно сказал последний — Вестрен-Охотник, подняв сухую старческую руку. — Представьте: что, если он прав… — более молодые Охотники притихли, словно дети, слушая его неторопливые слова. — Судя по всему, я последний, кто говорил с этим юношей. Он воззвал ко мне как к последней надежде, сказал, что вы все не захотели слушать его. И, знаете, по-моему, не время сейчас взывать к нашей гордости… так, Солеф?.. — бросил он взгляд на Охотницу. — И не время выжидать, когда миродержцы обратят на нас внимание… так, Рагвард?.. — встретился он глазами и с ним. — И не время пытаться призвать к ответу несчастного мальчика… верно, Харальд?..

Старик встал и выпрямился во весь рост.

— Никогда я еще не пользовался Правом Старшего, — сказал он. — Но сейчас, по этому Праву, я беру на себя чрезвычайные полномочия и отстраняю тебя, Рагвард-Охотник, от командования периметром. Если малыш Кангасск не прав, теперь я и только я отвечаю за все перед Серегом Серым Инквизитором. И я приказываю вам: поднять всех своих Охотников на защиту периметра и передать такие же приказы по кристаллам в Дэнку, Коссель, Деваллу. И пусть патрули вернут каждого жителя в его дом. Выполняйте. Но: не посылайте патрулей к безымянной речушке. Это приказ…

Все разошлись — поднимать усталых Охотников, измученных магов и доноров, выставлять патрули, загонять жителей обратно в дома… Вестрен был готов ко всему. Даже к гневу Серега и позору. Он остался в шатре один и некоторое время стоял, опустив голову.

В шатер заглянула Рамуне.

— Мастер Вестрен, я с тобой, — сказала она шепотом, взяв руки старика в свои и заглянув ему в глаза.

— Как всегда, девочка моя, — улыбнулся старик. — Да только знаешь ли ты, что он задумал?

— Нет, он не сказал мне… — удивленно произнесла Рамуне.

— Он задумал изгнать витряника. Да так, чтобы сохранить жизнь человеку. Он рискует собой, чтобы просто попробовать… Он рассказал мне все, в отчаянье доверился мне. И как я после этого мог обмануть его? Его план безумен, но я не решился его остановить.

— Значит, я не ошиблась, мастер Вестрен, — просияла Рамуне, став в этот миг похожей на ту девочку, которую старый Охотник учил когда-то, — он, этот мальчик, стоит песни! Только бы у него все получилось…

— Песню о нем сложить следует в любом случае, гибель его ждет или слава… — Вестрен ласково погладил ученицу по седой голове. — Наше дело не допустить беды. Так что идем. Не знаю, сколько времени у нас есть…

Сильвия сидела на руках у брата, он обнял ее, чтобы согреть. Они устроились под зеленым холмом, чтобы их не так трепал влажный утренний ветер, и ждали Кангасска. Вот наконец он появился, выскочил, красный и запыхавшийся, из-за груды валунов.