Ольга Макарова - Камень первый. Холодный обсидиан

• Название: Камень первый. Холодный обсидиан
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Фэнтези

Ни ростом, ни, судя по взгляду, опытом, ученик миродержцев не отличался, НО: на груди у него на какой-то бестолковой веревочке болтался крупный харуспекс с ОТКРЫТОЙ лицензией. Есть о чем задуматься…

---

Макарова Ольга Камень первый. Холодный обсидиан

Пленяет мудрой глубиной
Холодный черный цвет…
Ты взглядом встретился со мной,
Не-воин, не-поэт…

Трепещет сердце, бьется мысль —
Ты молод, смертный мой…
Зачем твою простую жизнь
Свела судьба со мной?

Я слишком многих повидал,
Кто Небом озарен,
Кто славой пламенной блистал
Тогда со мной вдвоем…

А ты так прост, открыт и мил.
Тебе не по плечу
Быть магом запредельных сил
Или служить мечу.

И ты сумел меня согреть:
Душа твоя тепла.
Не видно, сколько ни смотреть,
В ней никакого зла.

Твой гнев — и тот без тени тьмы…
Таких я не встречал.
Невольно ты ведешь умы
К началу всех начал.

Но если встанет на пути
Твоем большой герой,
Я чувствую, ты уж прости,
Он справится с тобой…

Глава первая. На краю Ничейной Земли

В Арен-кастеле стоял знойный полдень. Горожане, как водится, расселись по фонтанам, поближе к спасительной влаге. Желтые улицы с желтыми домами под высоким бирюзовым небом пустовали. Горячий ветер кружил по брусчатке мостовой песок, именуемый на здешнем наречии не иначе как «арен».

Название «Арен-кастель» означает всего лишь «песочный замок». Тут и вправду все кажется сделанным из песка, точно домики и башенки в детской песочнице. Красивая иллюзия… ибо замешанный на здешнем «арене» цемент, единожды застыв на солнце, уступит в прочности лишь монолиту Странников.

Владислава бодро шагала по дороге. Рифленые подошвы ботинок бесшумно печатали пыль и песок. Не зная Кулдагана, подумаешь, что никто давно здесь не ходил и не ездил — слой песка на избитой брусчатке дороги приличный; ворота распахнуты настежь…

«Глядя на такое запустение, то и дело ловишь себя на мысли, что город вымер, — подумала себе Владислава, входя в Арен-кастель, — глупость, конечно…» Она прошла мимо фонтана, облепленного горожанами, как мухами…

Чему удивляется каждый, кто посещает Кулдаган впервые, так это неестественному однообразию лиц, словно в каждом городе живут одни лишь близнецы — сестры и братья. В Арен-кастеле можно увидеть только черноволосых черноглазых женщин и светловолосых зеленоглазых мужчин. Они, как капли воды походят одна на другую в дожде, походят на основателей города — Дэл и Эмэра. Просто копии… Пройдя насквозь Кулдаган, начнешь дуреть от городов, в которых из века в век все жители копируют Прародителей, невольно затоскуешь по многоликим Мирумиру и Аджайену: в портовых городах собирается торговый люд со всего мира — вот уж где мелькают самые разные лица…

…В воде фонтана весело плескались одинаковые детишки, а одинаковые взрослые сонно сидели по краям и со скучным видом лущили орехи, от которых скорлупы вокруг фонтана со временем накопились целые горы — слой скорлупы, слой арена, снова слой скорлупы… На Владиславу никто не обратил внимания, когда она прошла всего в двух шагах от фонтана: нечему удивляться, Странники здесь ходят часто…

В кулдаганских городах настоящая жизнь начинается лишь с заходом солнца. Тогда они сияют в бархатной ночи, точно звезды, спустившиеся на землю. Днем жизнь затихает, прячется в тени домов, жмется к городским фонтанам, как здесь… Странники живут иначе; и чтут Кулдаган дневной не меньше ночного.

Кулдаган! О, Кулдаган — это особая статья… С ним у Владиславы связано слишком много. И с ареном, мягко ложащимся в дюны, и с городами… Сюда нужно было вернуться давно. Просто пройтись бесшумным шагом по поющему песку, просто встретить чернильную тьму здешней ночи, без всякой спешки, не так как сейчас, когда время течет так быстро, а впереди — неприятный разговор…

Дома-кубики вдоль улицы пестрели табличками и вывесками. Владиславу интересовали продукты, оружие и гостиница. Слово «гостиница» (дларь, по-здешнему) стояло на пяти одинаковых домиках кряду. Чего долго выбирать — пусть будет тот, что ближе. Продуктовая лавка откроется «на закате», как гласит табличка. А что до оружейной, то та нашлась в конце улицы. Отчаянно яркая табличка с большими витиеватыми буквами наводила на мысль, что покупатель тут — редкий гость. И то, что кулдаганская оружейная работает даже в дневное время, — лишнее тому подтверждение.

Владислава поправила на плечах тяжеленный рюкзак и направилась к двери, по пути зачем-то глянув на часы, пыльным молчаливым оком взиравшие на пустую улицу с козырька одной из дларей.

В оружейной царила приятная прохлада, спасибо толстым стенам в полметра толщиной. Никаких окон, кроме двух наверху, да и те крохотные: только для того, чтобы проходил воздух. С потолка на длинных шнурах свисали лампочки (хитро! Чем меньше расстояние до пола, тем лучше все освещается), а по стенам хозяин развесил заботливо начищенное коллекционное оружие — боевое же стояло на стендах, чтобы каждый мог взять и посмотреть поближе, постучать ногтем по клинку, уронить волосок на лезвие… Оружейник сидел в высоком кресле, к двери спиной и, похоже, сладко дремал, как почти все тут в дневное время, а то и вовсе спал, не печалясь о посетителях. Владислава решила пока его не будить, опустила рюкзак на пол и стала присматриваться к товарам.

Она всегда любила оружие. При виде хорошего меча, лука или чего-нибудь огнестрельного в глазах ее загорался восторженный огонек. Так и сейчас: сразу забылись выставленные в длинную очередь на решение проблемы, дорожная усталость да камень, что лежит сейчас на душе…

…Владислава взвесила в руках добротный двуручник. Не ее это оружие, слишком тяжелое для тонкого и гибкого тела, но таким мечом воевал ее отец, и если надо, Владислава самым тяжелым двуручником покрошит в капусту кого угодно. А вот цеп, любимое оружие ее деда. Владислава просто посмотрела несколько разных цепов поближе, представив, как оценил бы их дедушка, что пожурил бы, над чем губами причмокнул бы с насмешкой… Луки, короткие, длинные, и в рост взрослого человека, тетиву которых не каждый воин сумеет натянуть… Арбалеты, от простых до скорострельных с самыми заумными механизмами… Стрелами и арбалетными болтами вся стена увешана (есть даже разрывные — с шариками огненной смолы на концах. Такие лучше даже не ронять!). Рядом ящик с образцами наконечников…

Метательного оружия целый арсенал. Разновидностей даже больше, чем стрел…

Секиры. Алебарды — любимое оружие городских стражников, которым, благодаря длинному древку, очень удобно разгонять толпу и держать ее на расстоянии… дубины, булавы…

…Катаны!.. А вот на них Владислава посмотрела с искренним восхищением. Это ее оружие. Конечно, за Арен-кастелем лежат земли, где мечи и луки не в чести, а всем правит хорошая огнестрелка… но все равно, почему бы просто не посмотреть?

Уверенный взгляд пробежался по ряду новеньких катан. Да, местный мастер неплох, очень даже… Однако хватит тратить время…

Бегло осмотрев следующий стенд, Владислава неожиданно для себя остановила взгляд на катане, стоявшей скраю… Уже не тот стиль, уже не тот мастер, хотя соответствовать стилю местного оружейника некто явно пытался. Должно быть, ученик… Владислава тепло улыбнулась… и, сняв столь приглянувшуюся ей катану со стенда, рассекла воздух множеством сверкающих, как молнии, ударов.

— Потише, красавица, — услышала она ласково-насмешливый молодой голос. — А то зарубишь меня невзначай, — это был оружейник. Он, оказывается, давно проснулся и наблюдал.

— Извини, мастер, — сказала Владислава, с сожалением возвращая катану на место.

— Да ладно, — отмахнулся оружейник. — Я близко не подходил, потому и жив до сих пор… Как тебя зовут-то?

— Владислава. Можно просто Влада.

— Кангасск. Просто Кан, — изящно поклонился парень.

Владислава посмотрела на него с интересом. Черные волосы, зеленые глаза, лицо, необычное для потомка Дэл и Эмэра, рост ниже, чем у местных.

— Ты нездешний, — сказала она, — верно?

— Да здешний я, здешний, — с некоторым раздражением произнес Кан, — просто я урод, и меня еще в детстве должен был убить праведный гнев Прародителей.

— Я бы не сказала, что ты урод. По-моему, очень славный парень, — честно сказала Влада. — Настоящее уродство — это как раз когда все одинаковые.

Кангасск пожал плечами.

— Ты сама-то откуда? Кто твои предки?

Владислава весело усмехнулась. Конечно, бедолага Кан надеялся услышать от нее название ее родного города и имена Прародителей…

— Мою семью знают в Кулдагане как Странников, — только и сказала она.