Сюзан Айзекс - После всех этих лет

• Название: После всех этих лет
• Автор: Сюзан Айзекс
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-138-3

В своем шестом романе американская писательница Сюзан Айзекс ярко и психологически убедительно раскрывает духовную деградацию человека, вкусившего власть и богатство. Осознав трагедию многолетнего союза «не с тем человеком», героиня находит в себе силы откинуть прошлое, возродиться к новой жизни.

---

— Но, если эта дама на ужине и не была его настоящей любовью, — продолжала я, — она была не просто очередной забавой. Ходжо сказала, что она была очень приличная. И хорошо воспитанная, и протестантка.

— О воспитанности или отсутствии оной мы судить с тобой не можем. Но, имя-то Мэнди Андерсон звучит не очень-то по-лютерански, почему бы ей не быть той женщиной на ужине?

— Потому что, по словам Стефани, она выглядит, как мисс Пигги. Та дама, с которой ужинал Том, была красива. Итак, или у Тома плохой вкус в отношении женщин, или это была не Мэнди, или… — я подождала, пока Касс продолжит мою мысль.

— Или Стефани сказала нам неправду. А Мэнди — красива.

— Совершенно верно. Касс, ты знаешь, что Стефани хочет, чтобы вокруг нее все было идеальным. Красивые дома, изысканная еда на хорошо сервированном столе, ухоженный сад и идеальные супружеские пары, которые обожают друг друга. Ее сердце, наверно, разрывалось, когда она узнала о Картере и Джессике, но она ведь даже мне ничего не сказала?!

— Нет.

— Но, почему? — спросила я.

— Потому что это было неприятно. Да, смысл именно в этом! Отрицать все неприятное в жизни. В этом и смысл профессии ее мужа: крестовый поход против действительности, создание, как он считает, истинной красоты.

— Стефани пойдет на все, чтобы избежать неприятностей. Как она могла сказать мне, что мой муж изменял мне еще с кем-то, кроме Джессики? Но; когда она поняла, что я узнала об этом, она решила, что сделает мне добро, сказав, что Мэнди была некрасивая. Джессика молода и привлекательна, а Стефани не хотела, чтобы я почувствовала себя старой кошелкой, которой муж изменил дважды с молодыми, интересными женщинами. Она оберегала меня.

Я встала. У меня было ощущение, что по сравнению с прошлой неделей, мои мысли обрели какую-то реальность. Я подошла к висевшему на стене телефону, вызвала справочную Манхэттена и попросила номер Кендрика и Макдоналда.

— Это одна из больших юридических контор на Уолл-стрит, — сказала я Касс, — которые работают с утра до ночи. Посмотрим, как поздно они закрываются.

Но там никто не ответил.

— Кассандра! — услышали мы голос Теодора.

Я заметалась в поисках укрытия. Никакой двери, куда можно было бы убежать, занавес на сцене был прозрачным, у самой сцены не было задника.

— Я приготовил тебе какао, Кассандра! — крикнул он.

— Иду, иду.

— О, Боже! — воскликнул Теодор.

Он оглянулся по сторонам и попятился назад к лестнице, которая вела в цокольный этаж. Его глаза перебегали с Касс на меня так быстро, как будто следили за нашей жаркой дискуссией. Прежде, чем я успела подумать, что делать, он бросился вперед и, схватив меня за руки, выкрутил их, чтобы я не смогла убежать.

— Не пытайся сопротивляться, — закричал он. — Касс, звони в полицию. Я держу ее.

Теодор был не очень мощным, но жилистым. В моей голове быстро пронеслись все статьи о самообороне, которые я читала. Но пока он стоял за креслом, на котором я сидела я выкрученными руками, я не могла ударить его ногой в пах.

— Отпусти, — вскрикнула я.

Он на самом деле причинял мне боль.

— Теодор, я тебе все объясню.

— Кассандра! — опять закричал Теодор. — Не стой так! Звони в полицию!

— Отпусти ее, — спокойно произнесла Касс.

— Что? — переспросил он, не понимая.

— Отпусти ее, — он сжал меня еще сильнее. — У нас с Рози есть дело на сегодняшний вечер.

— Ты, что, рехнулась? — он крепко держал меня. — Да?

— Ой, — это уже была я.

— Нет. Рози невиновна. И я помогу ей доказать это.

Теодор вышел из-за кресла, рассчитывая, что он сможет преградить мне путь, если я вздумаю бежать. Я подняла ногу, чтобы ударить его — я бы успела выскочить, пока он бы корчился от боли, но я передумала.

— Ты не должна помогать ей, — инструктировал он Касс. — Она не невиновна. Вспомни, что она сделала со своим мужем. Вспомни, что она сделала с Картером Тиллотсоном. Она сумасшедшая. Убийца. Она вооружена?

Я повернулась в его сторону.

— Да. У меня маленькая нейтронная бомба.

Поскольку Теодор, кажется, уже понял, что Касс впустила меня в свой дом добровольно, а не по принуждению, она заявила ему:

— Если ты попытаешься вызвать полицию или будешь нам как-то препятствовать, я уйду от тебя и оставлю тебе детей. Подумай о Дне Благодарения. Нет, лучше о Рождестве. Ты один рядом с елкой и тремя угрюмыми подростками, а я… — она задумалась, — …где-нибудь в Оксфорде…

— Оксфорде? — переспросил он. — Кто собирается в Оксфорд?

Но он знал, кто. Он отпустил мои руки. Осторожно я начала массировать свои локти.

— Давайте все сядем, — предложила я. — Пожалуйста. Мне есть, что сказать вам.

— Ты доверяешь моему здравому смыслу, Теодор? — спросила Касс.

Теодор согласно кивнул.

— Тогда я прошу тебя, выслушай Рози.

Он подобрал полы своего длинного халата и сел позади Касс.

— Я узнала о Ричи за неделю после его смерти больше, чем за все годы, что мы прожили вместе, — начала я. — И я должна признать правду: он хотел вырваться из пригорода, он хотел перестать быть обычным средним парнем, — он в течение долгого времени хотел покончить с нашим браком.

— Я вынуждала его остаться. Помните, прошлым летом он хотел купить виллу в Тоскане. Я смеялась над ним, я издевалась над ним: «Мы — на итальянской вилле?». Я хотела убедить его, что он все тот же Ричи из Куинса. Но он в отличие от меня, уже стал человеком, который мог жить в вилле. А потому он не просто был рассержен на меня, что я вынуждала оставаться его жить чуть ли не на ферме — он был разъярен. Он ненавидел Ричи, который был учителем математики и от случая к случаю зарабатывал большие деньги. Он отчаянно хотел стать Риком. И единственным препятствием на пути к этой жизни была учительница из пригородного колледжа с еле заметным бруклинским акцентом.

— Меня обманули его слезы в то последнее утро. Нет, они не были фальшивыми: я уверена, прощальный поцелуй дался ему нелегко. Он не просто хотел бросить меня и всю свою прежнюю жизнь. Он хотел отплатить мне за то, что я была обычным представителем среднего класса, жителем пригорода Нью-Йорка и что он был точно таким же. Он хотел причинить мне боль и унизить меня.

— Посмотрите, как он положил конец нашему двадцатипятилетнему браку. Сожаления не было, но и холодности тоже. Ударом в зубы. Он устроил прием по поводу нашего серебряного юбилея и пригласил друзей, соседей, партнеров по бизнесу. А какой тост он произнес тогда в мою честь: «Рози, это были двадцать пять лет. Что еще я моту сказать?». Я предполагала, что ему много есть чего сказать, но он, бедняга, слишком взволнован. А потом, через двенадцать часов: «Прощай, Рози». Как избавление от неприятного. Я признаю, он выполнил свой отцовский долг в то утро — больше часа он провел с мальчиками, объясняя им ситуацию. Затем он быстро собрал свои вещи, — что-то забыв, конечно, — и был таков.

— Знаешь, чего я до сих пор не могу пережить? Что он подло меня подставил. Он предоставил мне объяснять всем, кто звонил на следующий день и говорил: «Спасибо! Какой замечательный вечер!», что вечер на самом деле был не столь уж замечательным. Он предоставил мне запаковывать и возвращать подарки, которые мы вместе с ним распаковывали и разглядывали накануне. Почему он так поступил? Мы сидели до двух часов ночи — вдвоем — разрывая упаковочную бумагу, развязывая ленточки, смеясь — прекрасно проводя время.

— Шесть соковыжималок, — припомнила Касс.

Она могла это помнить, потому что я рассказывала ей об этом и о том, что потом мы с Ричи до трех часов ночи занимались любовью — страстной, изнуряющей.

— Семь соковыжималок. Я не говорю, что унизить меня было главной его целью. Но сделал он это мастерски.

Я улыбнулась Хигби. Они улыбнулись мне в ответ. Они думали, я храбрилась. Я же на самом деле думала о том, как через день после того, как он ушел, мы встретились у моего адвоката, и я кричала ему, что именно я способствовала тому, что Дейта Ассошиэйтед пошла в гору, Ричи решил меня как-то угомонить. Он протянул через стол руки, взял мои и с нежностью, которую я не слышала от него в течение последних десяти лет, произнес: «Ты найдешь себе еще кого-нибудь, Рози» — будучи совершенно уверенным, что это не так.

Я думала о страстных объятиях Денни. Я думала о той ночи, которую мы провели с Томом, который, после того, как мы закончили заниматься любовью, гладил пальцами мою кожу, целовал меня и говорил «Ты моя дорогая, Рози». Он обнимал меня всю ночь. «Ричи, ты, мертвый сукин сын, — думала я, — за те несколько часов он дал мне столько, сколько ты не дал за четверть века».

— Нам пора, — сказала я Касс.

— Что нам нужно выяснить?

— Нам надо выяснить, что Стефани знает о Мэнди и Ричи.

— А после того, как она нам расскажет, мы должны убедить ее познакомить нас с этой дамой.