Сюзан Айзекс - После всех этих лет

• Название: После всех этих лет
• Автор: Сюзан Айзекс
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-138-3

В своем шестом романе американская писательница Сюзан Айзекс ярко и психологически убедительно раскрывает духовную деградацию человека, вкусившего власть и богатство. Осознав трагедию многолетнего союза «не с тем человеком», героиня находит в себе силы откинуть прошлое, возродиться к новой жизни.

---

— Стоит ли мне беспокоится, Стефани?

— Я была бы рада сказать тебе определенно — нет. Но я не знаю, что у, этого полицейского на уме. Есть ли какие-нибудь улики, связывающие тебя с Ричи?

— Конечно, нет, — ответила я. — Кроме ножа.

Она вздрогнула.

— Не хочу спрашивать о том, что ты видела. Это, вероятно, выше твоих сил. Единственное, что ты должна сделать — снова вернуться к жизни.

Она не проявляла никакой настойчивости. Кто бы не был ей благодарен за это? Ее лицо, классической овальной формы. Большие сияющие серо-голубые глаза. Она всегда выглядит так, будто только что кончила плакать или смеяться. Блестящие темно-каштановые волосы до плеч обрамляли ее красивое лидо так же, как и на детских фотографиях. Она получила слишком хорошее воспитание, чтобы быть сплетницей, однако люди тянулись к ней, желая доверить ей свои тайны или получить совет. К счастью, на это она была щедра. Не знаю ни одного человека, кто бы не хотел ей подчиниться. Кроме Картера. Он был с ней вежлив. Он покупал ей украшения, хотя, как призналась однажды Стефани, когда мы чистили грецкие орехи, не очень ценные.

Мы с Касс предположили однажды, что Картер не слишком влюблен. Может, предполагала Касс, он просто не хотел демонстрировать это. Однако после ухода Ричи мне пришла в голову мысль, что Картер работает подозрительно много времени. Кто знает? В больших городах не все, работают с девяти утра до пяти вечера. Может, хирурги по пластическим операциям осматривают самых важных своих клиентов в десять часов вечера.

Стефани никогда не жаловалась. Она тратила часы на приготовление изысканного ужина из трех-четырех блюд, чтобы доставить ему удовольствие, когда он, возвращался домой после одиннадцати вечера.

— Удар пришелся чуть ниже грудной клетки, — сказала, я и показала на себе это место. — Бен полагает, что нож повредил аорту и Ричи умер от потери крови.

— А что он делал в твоем доме?

Я уже устала от этого вопроса. Все меня об этом спрашивали. Поэтому я раздраженно ответила:

— Откуда я могу знать?

— Конечно. Извини.

Она помолчала.

— Я понимаю, какое напряжение ты должна была испытать, Рози. Ужасное напряжение. Не испечь ли что-нибудь для тебя, когда ты вернешься с кладбища? Пирожные… Бабку…

Прежде, чем она успела продолжить список, Ингер, жена Гуннара, принесла поднос с бриошами, джемом и кофе.

— Спасибо, Ингер, — сказала Стефани.

Ингер, невысокая седая женщина, похожая на сардинку, кивнула так резко, что это граничило с невоспитанностью, и исчезла.

Стефани на миг раздула изящные ноздри. То ли это была реакция на выходку Ингер, то ли та допустила такую оплошность, как если бы подала к завтраку салфетки, сложенные прямоугольником, а не продетые в кольца.

— Я позвоню одному своему знакомому в юридическую фирму, чтобы он порекомендовал адвоката по уголовным делам в округе Нассау. Лучше, кого-нибудь из местных, кто имеет связи с окружным прокурором.

У меня перехватило дыхание.

— Извини, — сказала Стефани. — Я не подумала. Я имела в виду, что тебе нужен человек, который может снять трубку и позвонить куда надо. Остановить сержанта Гевински. Направить его усердие на другую цель.

— А кто — та, другая цель?

Стефани взяла серебряные щипчики и положила бриошь на тарелку. Я отломила кусочек. Горячий, ароматный, свежий — прямо из духовки.

— Целью может стать любой, только не ты, Рози.

Я так надеялась, что Бен будет дома, когда я вернусь! Но я не увидела ни одного приятного лица. Я увидела только нескольких полицейских, которые усердно что-то делали, старательно отводя от меня глаза. Что-то сжалось у меня в желудке — это всегда у меня предшествует явной панике. Я попыталась избавиться от этого ощущения. Не удивительно, что они отворачивались. Теперь они знали, что Ричи ушел от меня. Какое они могли выразить мне сочувствие? «Леди, вы можете проявить участие, купив через девять месяцев маленькому Стивенсону-Мейерсу подарок на день рождения?»

Еще до того, как сержант Гевински указал мне пальцем на столовую, я поняла, в чем дело. Почему полицейские отводили взгляд. Для них убийство Ричи больше не было загадкой. Убийцей была я.

Я вошла, подумав, что не надо бежать вприпрыжку по бахроме красно-синего восточного ковра, который был привезен за день до празднования нашей серебряной свадьбы. Опередив Гевински и показав, кто здесь хозяин, не дожидаясь его приглашения сесть, я плюхнулась в старое кресло у стола.

— Я хотел бы выяснить у вас, миссис Мейерс только два вопроса. Вы легли спать в половине десятого или в десять?

— Около десяти.

— А проснулись в половине четвертого?

Если бы я устраивала обед, то за столом между нами поместились бы еще четверо. Не так уж и далеко.

— Да.

— Вы обычно чутко спали после развода?

Я прочитала достаточно много детективных романов, где совершенно невиновные люди попадали в очень неприятные ситуации только потому, что слишком много разговаривали с не сообразительным полицейским, хотя в конце они всегда оказывались оправданными. Но это был не роман — это была реальная жизнь. Будь начеку!

К какому бы заключению не пришел сейчас Гевински, через пару часов я буду знать фамилию адвоката, который попросит его начальника заставить Гевински заняться своим делом — поисками убийцы. Я убедила себя, что у меня есть все основания чувствовать себя уверенно. Против меня нет ничего по той простой причине, что я ничего не делала.

Между тем у меня пересохло в горле, и бешено заколотилось сердце, когда Гевински спросил:

— Хорошо ли вы спали?

— Я уверена, что заснула в десять. Я не знаю, почему проснулась.

— Понимаю. И вы ничего не слышали, когда проснулись. Еще вопрос: только вы легли спать, как ваш бывший муж — хорошо, почти бывший муж — появляется в доме?

У меня в голове было несколько вариантов ответа, но я промолчала.

— Вы уверены, что сигнализация была включена?

— Абсолютно.

— А почему же вы тогда не услышали ее?

— Ричи знал код.

— Вы не меняли его после его ухода?

— Нет.

Он посмотрел вверх на потолок, потом вниз на свое отражение на столе.

— Между прочим, — небрежно бросил он, — ребята из лаборатории сразу определили ваши отпечатки пальцев на ноже.

Он посмотрел мне прямо в глаза, стараясь, однако, скрыть напряжение.

— Я уже объяснила это вам ночью.

— Хорошо. Может, кто-нибудь уговаривал вас вытащить нож из тела — из тела пострадавшего близкого вам человека, — он особенно подчеркнул слово «уговаривал». — Это сделали вы, миссис Мейерс. Вот в чем проблема. Но есть и еще одна.

— Какая?

— Ваш договор о разделе имущества.

— А что с нашим договором?

— Как утверждает, мисс Джессика Стивенсон, вы с мистером Мейерсом собирались подписать этот договор в ближайшие выходные. Верно? Она клянется — и мы сможем проверить это, если необходимо, — что вы и ваш почти бывший муж устно договорились, Что он не изменит своего завещания после того, как вы подпишите договор. Так? Вам дали это слово, потому что он хотел в своем завещании поступить со своими сыновьями по-разному, так как с одним из них… — здесь он вытащил блокнот и просмотрел свои записи, — с Александром у него были сложные взаимоотношения. А вы хотели, чтобы мистер Мейерс поступил бы с Александром и Бенджамином одинаково. Переговоры между вашими адвокатами заставили мистера Мейерса согласиться на то, что оба сына получат равные доли наследства, которым они могли воспользоваться только через один и тот же трастовый фонд. В этом случае вы согласились не претендовать на его имущество, даже не дожидаясь окончания бракоразводного процесса. Верно?

— Верно. Отношения Ричи с Александром оставляли желать лучшего, но я знала, что рано или поздно это пройдет. Однако если с Ричи что-нибудь случилось бы за это время, Алексу это нанесло бы большой ущерб и испортило бы отношения между братьями.

Как в детском саду во время дневного сна, Гевински положил руки на стол, опустив на них голову. Я была готова ударить кулаком по его хлюпающему носу.

— Меня больше интересуете вы, хорошо? Если бы вы подписали договор, вы бы лишились всего?

— Всего, оставшись только с пятью миллионами долларов.

Это огромные деньги. Меня это немного задело. Если бы дело касалось не меня, я бы, вероятно, съязвила, как некоторые наши соседи или некоторые учителя в школе: «Бедная Рози. Она будет плакать всю дорогу до банка» или «Наконец-то Рози сможет позволить себе прекрасный отпуск, чтобы забыть все трудности». Ха-ха! Тысячи прекрасных отпусков.

— Так, миссис Мейерс?

— Что — так? Он сел прямо.

— Вместо того чтобы получить часть капитала Ричарда Мейерса, после подписания договора в эти выходные, теперь вы получаете все. А все — это огромные, огромные деньги. Я уверен, вы понимаете, что этот момент может вызвать недоумение.