Джейн Хеллер - Ча-ча-ча

• Название: Ча-ча-ча
• Автор: Джейн Хеллер
• Издательство: «КРОН-ПРЕСС»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00342-9

Название книги «Ча-ча-ча» не имеет никакого отношения к танцу. Герои романа произносят «ча-ча-ча», когда кого-то «водят за нос» или «вешают лапшу на уши».

В небольшом американском городке убивают известную писательницу, которая пишет книги о знаменитостях, выставляя на всеобщее обозрение тайные и не всегда приятные моменты их жизни. Кто и почему пошел на это преступление?

Произведение Джейн Хеллер можно отнести к жанру «женского детектива». Легкий налет эротики и острые шутки добавляют книге очарование и индивидуальность.

---

— Очень своевременно.

— Заеду завтра вечером. В семь часов. Особняк Маплбарк. — Щелк.

Глава 8

Ровно в семь часов Кулли позвонил в мою дверь.

— Рада снова тебя видеть, — сказала я, желая начать наш вечер на хорошей ноте. — Не хочешь зайти чего-нибудь выпить? — Мне лично это бы совсем не помешало. Я нервничала, словно была школьницей, а не женщиной, уже дважды побывавшей замужем.

— Нет, спасибо. У нас заказано на половину восьмого, и мне не хочется опаздывать.

Ага, парень, да этот ресторан на воде, должно быть, чертовски популярное место. Какой же из них? «У Паскаля» находился в порту Лэйтона, но там требовалось быть в пиджаке и галстуке. В порту также был ресторан «Дары моря», но зимой он закрывался. Куда же Кулли собрался меня везти, думала я, пока он помогал мне надевать пальто. Он не произвел на меня впечатление знатока городских злачных мест. Хотя я многого о нем не знаю, ведь так? Я знала только, что он снимает ландшафты, уверен в себе и в жизни выглядит в точности так, каким являлся в моих фантазиях. Его голубые глаза блестели за стеклами очков в черепаховой оправе, кожа загрубела от постоянного пребывания на свежем воздухе, а подтянутое тело атлета легко ощущалось сквозь все те же голубые потрепанные джинсы и полосатый лыжный свитер, которые были на нем в первый день нашего знакомства. Единственной новой особенностью был аромат лимонного лосьона после бритья. Кулли пах как бриз с Карибского моря.

— Готова? — спросил он.

Я кивнула в ответ.

— Тогда пошли.

Он взял меня под локоть и помог выйти наружу. Я чувствовала, как тепло волнами расходится по моему телу. Это, наверное, жар, говорила я себе. Мне только тридцать девять, и я ни разу не испытывала симптомов менопаузы, но отнести свои ощущения за счет присутствия Кулли я была еще не готова. Я ни разу не испытывала ничего подобного по отношению ни к одному мужчине, поэтому просто не знала, что и думать.

Во время нашей поездки по городу на его черном «джипе Чероки» Кулли показывал мне те дома, которые фотографировал. Я спросила, как он решил зарабатывать фотографированием домов.

— Раньше я снимал лодки для чартерных и брокерских компаний, — ответил он. — Лодки — это моя страсть. Но когда торговля яхтами пошла на спад, один из брокеров предложил мне снимать спортивные самолеты. Я фотографировал «Лиарзы», «Гольфстримы», а потом переключился на дома. Теперь я занимаюсь только недвижимостью. Тут просто золотое дно. Конечно, не такие деньги, которые люди вашего круга считают деньгами, но на чизбургеры мне хватает.

— Мы, кажется, заключили перемирие, — одернула я его.

— Да. Прости. А ты? Как ты решила зарабатывать уборкой домов? Наверное, нелегко из владелицы дома превращаться в уборщицу.

— Да, это нелегко. Но меня раздражает вовсе не сам факт уборки. Может показаться странным, но мне нравится эта работа. Грязь — единственная вещь в жизни, которую я могу держать под контролем. Если пол грязный, я его мою. Если раковина грязная, я ее чищу. Хотелось бы, чтобы и другие мои проблемы можно было решить так же легко.

— Тогда что же гнетет тебя в твоей работе на Мелани Молоуни?

— Сама Мелани. Она обращается со мной не как с человеком, а как со слугой. Веришь ли, но на меня это действует просто опустошающе.

— Кому ты об этом рассказываешь. В прошлом декабре я отправился фотографировать один дом. На улице был ноль, а эта дамочка заставила меня воспользоваться черным ходом. То есть мне пришлось тащить все мое оборудование вокруг дома. Я чуть шею себе не свернул и едва не отморозил задницу. А потом она заставила меня снять ботинки, чтобы я, не дай Бог, не запачкал ее полы.

Я собралась было посочувствовать Кулли, как вдруг до меня дошло, что я и есть та самая дамочка, на которую он мне жаловался.

— Я понимаю, что ты на меня обиделся.

— Да нет, я на тебя не обиделся. Я же пригласил тебя на ужин, разве не так? Просто я рад, что ты поняла, как все это выглядело на самом деле.

— Я начинаю понимать.

Но вот чего я не могла понять, так это в какой ресторан на воде меня вез Кулли. Похоже, что мы направлялись за пределы Лэйтона. Потом на обочине я увидела указатель «Въезд в Джессап». Джессап? В Джессапе не было хороших ресторанов, ни на воде, ни каких-либо еще. Там вообще ничего не было, кроме стоянки трейлеров, небольшого универмага «Севен-Илевн» и «Кимарта»[36]. Интересно, как развлекались жители Джессапа? Ходили слухи, что они делали это по старинке — напивались в стельку. В этом городишке не было магазинов, торгующих деликатесами, не было салонов «BMW», не было дач. Хотя в последнее время бывшие дельцы с Уолл-Стрита, которые не могли позволить себе проводить выходные в очень дорогом Лэйтоне, начали «открывать» для себя Джессап. По моему мнению, очень скоро этот городишко превратится в довольно бойкое место.

— Ты все еще не хочешь мне сказать, куда мы едем? — спросила я Кулли.

— Не-а. Но мы почти у цели.

Мы ехали по направлению к морю. Это я поняла. Но тогда это должно быть… о, Господи! Тут я поняла, куда меня везет Кулли — в забегаловку Арни под названием «Затишье», которая располагалась в бухте Джессапа. Он говорил, что лодки были его страстью, но «Затишье»? О, только не это. Люди просто Богу душу отдавали, отпробовав тамошней стряпни. Конечно же, я там никогда не бывала, но слышала, что это настоящая клоака. Притон для деревенских отбросов, разбухшая от пива посудина, битком набитая мужчинами с обилием татуировок и полным отсутствием зубов. Типичный портовый бар, от которого несло запахом отлива, а не нормальной пищи.

Но несколькими минутами позже Кулли весьма уверенно въехал на парковку в бухте. Сиди и помалкивай, сказала я себе. Если он оказался настолько любезен, что пригласил тебя на ужин, то ничего не остается, как проявлять благодарность. Просто ты не будешь прикасаться к еде. Поешь, когда вернешься домой.

— Вот мы и приехали, — гордо объявил Кулли, обходя машину и открывая дверь с моей стороны.

— Да, — выдавила я.

— Ты здесь бывала раньше? — спросил он, когда мы вышли на причал и пошли по направлению к ресторану. Это было большое, ветхое здание белого цвета, обшитое досками. Его явно следовало давным-давно перекрасить, поменять крышу и рекламную вывеску (в настоящее время на ней можно было прочитать следующее: «Зат ш е Ар и»).

— Нет, я здесь впервые. — Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал достаточно жизнерадостно.

Когда мы дошли до причала, у которого располагался ресторан, я начала подниматься по лестнице, но Кулли схватил меня за руку.

— Эй, ты куда? — сказал он. — Это совсем не тот плавучий ресторан, в который я пригласил тебя. Я веду тебя в мое заведение. — Он широко улыбнулся и подмигнул мне.

Я терялась в догадках. В бухте больше не было ресторанов. Там в ожидании весны стояло на приколе множество лодок всех типов и размеров.

Я покорно проследовала за Кулли мимо нагромождения судов, пока мы не остановились напротив одного из них.

— Мы на месте, — объявил он.

— Это? Но это же чья-то лодка. — Смущению моему не было предела. Мы находились напротив сорокафутовой посудины, на борту которой читалась надпись «Марлоу. Джессап. СТ»[37].

Я ничего не понимала в судах, но любой бы сказал, что это было прекрасно. Судно было деревянным, темно-зеленого с желтоватым отливом цвета, его палубы были из тика, отделка — лакированная. Оно мерцало в свете звезд, покачиваясь на воде.

— Прошу на борт, — сказал Кулли и помог мне подняться на слегка колышущуюся палубу «Марлоу».

— Но ведь это чужая лодка, — снова повторила я, надеясь, что его не схватят на месте преступления.

— Это не розыгрыш, миссис Кофф. В чем дело, ты никогда не была на лодке?

— Я?

— А что? У тебя нет тяги к приключениям?

— Ты что, смеешься? Мое понятие о приключениях ограничено поездкой на мойку моего «порше».

Кулли рассмеялся и откинул крючок, формой напоминавший пеликаний клюв. После этого он провел меня в рубку, поднял жалюзи из тика и радостно произнес:

— Я только отодвину люк, и мы спустимся вниз. «Voila»![38]

Я заглянула вниз и к своему удивлению обнаружила под крышкой люка уютное помещение, навевающее романтические мысли.

— Что это? — спросила я, когда аромат чеснока и пряных трав начал томно щекотать мне ноздри. — Пахнет просто божественно.

— Иди за мной. — Кулли помог мне спуститься по узким ступенькам. — Вот. Что ты об этом думаешь? — сказал он, обводя жестом внутреннее убранство каюты. — Добро пожаловать Chez Cullie[39], в мое скромное жилище, которое в особых случаях может стать плавучим рестораном для двоих.

— Твое скромное жилище? Ты здесь живешь?

— Круглый год. Это я называю «жизнь на борту».

Кулли Харрингтон был полон сюрпризов. Его лодка была просто потрясающей. Часть главной каюты занимал камбуз, оборудованный плитой с духовкой, двойной раковиной и небольшим холодильником. Еще там была кабинка, отгороженная поднимающейся стенкой из тика. Сама же каюта представляла собой потрясающую комбинацию рабочего кабинета, столовой и спальни. В ней находились койки, обитые тканью в зеленую с белым клетку, полки для книг и аудиокассет, газовый нагреватель, керосиновые светильники и темно-коричневый стол, который можно было откидывать к стене, когда он не требовался. Но сейчас он был застелен выглаженной скатертью, на нем располагались салфетки, ваза с желтыми хризантемами и латунное ведерко со льдом, в котором охлаждалась бутылка белого вина.