Стивен Кинг - 11.22.63

• Название: 11.22.63
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Альтернативная история

22 ноября 1963 года — дата убийства Джона Кеннеди. Прозвучали три выстрела — и мир изменился навсегда.

Настоящее. Узнав, что в баре его приятеля расположен портал в 1958 год, обычный учитель Джейк Эппинг не может устоять от соблазна начать новую жизнь в рок-н-рольные времена Элвиса Пресли. Разве гостю из будущего тяжело познакомиться с отшельником Ли Харви Освальдом и помешать ему убить президента? Но следует ли играться с прошлым? Каким будет мир, в котором Кеннеди выживет? Читайте новую книгу Стивена Книнга — 11/22/63.

****

Герой книги 35-летний учитель Джейк Иппинг узнает, что в кладовой комнате его друга находится портал в прошлое, в 1958 год. Вместе они решают совершить невозможное — шагнуть в прошлое и изменить ход истории — спасти от смерти президента Джона Кеннеди. И вот для Джейка на дворе 1958 год, но все идет по другому, Джейк сталкивается с другим убийцей, покалечившим судьбу одного из его учеников, это приводит к необратимому изменению будущего…

Перевод с украинского — mmk1972

---

— Я никого не видел.

Я достал портмоне, извлек пятерку и положил рядом на подкладку под пивную кружку с логотипом «Наррагансетт»[228].

— Имя.

Он провел короткий молчаливый диалог сам с собой, бросил взгляд на банку для чаевых, которая стояла рядом с банкой маринованных яиц, не увидел внутри ничего, кроме одинокого дайма, и сделал жест, после которого моя пятерка исчезла.

— Там сидел Билл Теркотт.

Это имя мне ничего не говорило. Пустой стол также мог ничего не означать, тем не менее, с другой стороны…

Я положил на барную стойку брата-близнеца Честного Эйба[229].

— Он зашел сюда, так как наблюдал за мной?

Если прозвучит ответ «да», это будет означать, что он за мной следил. И, возможно, не только сегодня. Но зачем?

Бармен отодвинул банкноту от себя.

— Все, что я знаю, — это то, что он по-обыкновению заходит сюда хильнуть пивка, и побольше.

— Так почему он ушел прочь, так его и не выпив?

— Может, заглянул в свой кошелек и не увидел там ничего, кроме своей библиотечной карточки. Я что вам, похож на Брэйди Мэрфи[230]? А сейчас, когда вы уже достаточно навоняли в моем туалете, почему бы вам или что-нибудь не заказать, или не уйти прочь?

— Там хорошенько воняло еще до того, как я его посетил, друг мой.

Не такая уже и эффектная прощальная фраза, но это было лучшее, на что я был способен при тех обстоятельствах. Я вышел и остановился на тротуаре, выглядывая Теркотта. Его простыл и след, вместо этого в витрине своей аптеки торчал Норберт Кин, руки сложены за спиной, смотрит на меня. Улыбки в его взгляде не было.

8

В пять двадцать в тот вечер я припарковал «Санлайнер» на стоянке около Баптистской церкви на Витчем-стрит. Он попал в хорошую компанию, судя по доске объявлений, ровно в 17:00 в этой церкви началась встреча АА. В багажнике моего «Форда» лежало все добро, которое я насобирал за семь недель жизни в этом, как я привык его называть, Химерном городке. Все самое важное лежало в портфеле «Лорд Бакстон», который мне дал Эл: его записи, мои записи и деньги, которые еще остались. Слава Богу, большинство их я хранил наличкой.

На сидении рядом со мной стояла бумажная сумка с бутылкой каопектата — уже на три четверти опустошенной — и поддерживающими трусами. К счастью, я уже не думал, что они мне пригодятся. Желудок и кишечник, похоже, успокоились, и дрожь также покинула мои руки. В бардачке, поверх моего «специального полицейского» 38-го калибра лежало несколько батончиков «Пейдей»[231]. Эти вещи я также положил в бумажную сумку. Позже, когда я уже займу позицию в усадьбе № 202 по Ваймор-лейн между гаражом и живой изгородью, я заряжу револьвер и засуну его себе за пояс. Как какой-то дешевый бандюга из тех фильмов категории «Б», которые крутят в «Стренде».

В бардачке лежала еще одна вещь: номер «Телегида» с Фредом Эстером и Бэрри Чейз на обложке[232]. Уже, наверное, в десятый раз, после того, как я купил этот журнал в палатке наверху Мэйн-стрит, я развернул его на пятничной программе.

20:00. Канал 2: «Новые приключения Эллери Куина», в ролях Джордж Нейдер и Лесс Тремейн. «Такая богатая, такая красивая, такая мертвая», коварный биржевой брокер (Веток Биссел) соблазняет богатую наследницу (Ева Габор), тем временем Эллери со своим отцом проводят расследование[233].

Журнал я тоже присоединил к другим вещам в сумке — просто на удачу, — и уже потом вылез из машины и отправился в сторону Ваймор-лейн. Дорогой мне встретились несколько мамочек и папочек, которые колядовали вместе со своими детьми, которые были очень маленькими, чтобы самим кричать «козни за лакомство». С многих крылец весело скалились резные тыквы, я миновал несколько чучел в соломенных шляпах с их направленными на меня невыразительными взглядами.

Я шел вдоль Ваймор-лейн прямо посреди тротуара, так, словно имел полное право на хождение тут. Встретив папу, который вел за руку крохотную девочку в цыганских сережках, маминой ярко красной помаде и с большими пластмассовыми ушками, которые торчали вверх из ее кудрявого парика, я поприветствовал отца, коснувшись своей шляпы, и наклонился к ребенку, который тоже нес собственную бумажную сумку.

— Кто ты, дорогуша?

— Аннетта Фууниджелло, — ответила она. — Она самая красивая из Мышкетеров[234].

— Ты тоже красотка, — похвалил я ее. — Ну, что надо сказать?

Девочка посмотрела растерянно, и отец, наклонившись, что-то шепнул ей на ушко. Она просияла улыбкой:

— А ну-ка лакомство!

— Правильно, — похвалил я. — Но без каверз сегодня, согласна? — Себе я зарезервировал ту, которую надеялся выкинуть этим вечером мужчине с молотком.

Я полез рукой в свою сумку (пришлось отодвинуть револьвер), достал «Пейдей» и протянул малышке. Она раскрыла свою сумку, и я бросил батончик туда. Я был простым уличным прохожим, абсолютным незнакомцем в городе, который не так уже и давно пережил ужасные преступления, но увидел одинаковое детское доверие на лицах отца и его дочурки. Дни нашпигованных ЛСД лакомств еще лежали далеко впереди, в будущем, как и дни предостережений НЕ ПОЛЬЗУЙТЕСЬ, ЕСЛИ НАРУШЕНА УПАКОВКА.

Отец вновь что-то прошептал.

— Благодарю вас, мистер, — произнесла Аннетта Фууниджелло.

— Весьма польщен, — я подмигнул отцу. — Прекрасного вам обоим вечера.

— Хоть бы живот у нее завтра не разболелся, — сказал отец, а впрочем, с улыбкой. — Идем, тыковка.

— Я Аннетта! — возразила малышка.

— Извини, извини. Идем, Аннетта. — Он одарил меня улыбкой, коснулся своей шляпы, и они отправились дальше за добычей.

Я продолжил свой путь к № 202, не спеша. Я бы еще и насвистывал, если бы губы у меня не были такими пересохшими. На подъездной аллее я отважился на быстрый взгляд вокруг. Увидел несколько «каверзников-лакомок» на другой стороне улицы, но никто на меня не обращал ни малейшего внимания. Прекрасно. Я быстро отправился вперед. Как только оказался за домом, я вздохнул с таким глубоким облегчением, что вздох, казалось, поступил от самых моих пят. Далее я занял запланированную позицию в дальнем углу заднего двора, безопасно скрытым между гаражом и живой изгородью. Или я так считал.

Я рассматривал задний двор Даннингов. Велосипедов там уже не было. Большинство игрушек остались — детский лук и несколько стрел с наконечниками-присосками, бейсбольная бита с обмотанной изоляционной лентой рукояткой, зеленый хула-хуп — однако духовое ружье «Дейзи» исчезло. Гарри забрал его домой. Он же собирался идти с ним на «козни или лакомство» в роли Буффало Боба.

«Дал ли ему уже за это просраться» Тугга? Сказала ли уже его мать: «Бери, если хочешь, это же не настоящее ружье»? Если еще нет, то уже скоро. Их реплики уже написаны. Мой желудок скрутило, но на этот раз не из-за 24-ти часового вируса, который ходит по городу, а потому что вынырнуло осознание — тотальное, того рода, которое нутром чувствуешь, — оно явилось мне во всей своей голосракой славе. Я постиг, что все это на самом деле должно произойти. Фактически, все уже происходит. Шоу началось.

Я взглянул на часы. Мне казалось, что я оставил машину на стоянке возле церкви не меньше часа тому назад, но было лишь без четверти шесть. В доме Даннингов семья будет садиться ужинать… хотя, насколько я знаю детей, малыши будут очень возбужденными, чтобы хоть что-то съесть, а Эллен уже будет наряжена в свой костюм принцессы Летоосень Зимавесна. Она, вероятно, нарядилась в него, как только вернулась из школы домой, и будет сводить с ума мать просьбами помочь ей с боевой раскраской.

Я сел, опершись спиной на заднюю стену гаража, порылся в сумке и добыл оттуда батончик «Пейдей». Поднимая с ним руку, я подумал о бедном Джее Альфреде Пруфроке[235]. Я не очень от него отличался, хотя всего лишь не был уверен, отважусь ли съесть батончик. С другой стороны, мне многое надо сделать в следующие три с чем-то часа, а в желудке у меня шаром покати.

«На хер», — подумал я и распечатал батончик. Вкус — бесподобный — сладкий, солоноватый и тягучий. За два укуса я поглотил большую его часть. Уже приготовился запихнуть в рот остаток (и испытал удивление, почему я не догадался также положить себе в сумку сэндвич и бутылку колы), как вдруг краем левого глаза заметил движение. Я начал разворачиваться, одновременно нащупывая в сумке револьвер, но уже было поздно. Что-то холодное и острое укололо меня в левый висок.

— Достань руку из сумки.

Я сразу узнал этот голос. «Смешнее было бы разве какую-нибудь шалаву поцеловать», — добавил его владелец, когда я спросил, не знает ли он или кто-то из его друзей парня по фамилии Даннинг. Он сказал, что в Дерри полно Даннингов и вскоре я в этом убедился лично, но он тогда сразу же понял, на кого именно я охочусь, разве не так? И доказательство этого прямо передо мной.