Александр Лонс - Лавка антиквара

• Название: Лавка антиквара
• Автор: Александр Лонс
• Издательство: Литера М
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-906008-10-7

У директора некоего института случился инсульт. Во время падения разбился стакан, сонная артерия оказалась перерезана осколком. Следственные органы зафиксировали смертельный несчастный случай, но почему-то сотрудники погибшего убеждены: произошло организованное убийство...

---

По Невскому нескончаемой толпой шли люди, непрерывно шумел автомобильный поток.

— При большевиках-коммунистах, — продолжала Маша, — настоятеля расстреляли, однако сам храм ещё действовал, и в нем служили французские священники. Но в тридцать восьмом по приказу коммунистов храм закрыли и разграбили. Всё ценное растащили. Утварь, иконы и книги из уникальной храмовой библиотеки просто вышвырнули на улицу. Разорение довершил пожар сорок седьмого года, когда сгорел весь интерьер, элементы убранства и орган. Разграбление, войну, блокаду храм пережил, а потом сгорел, и городские власти устроили в здании склад. В девяносто первом, когда вновь образовался приход святой Екатерины, власти «возвратили» храм верующим, и в то же время началась реставрация, ведь собор был в ужасающем состоянии. Интерьеры воссоздают до сих пор.

— Откуда столько знаешь? — удивился я.

— Рассказывали на лекции, вот и запомнила. И потом: раз тут венчались предки, имеется личный интерес, я же потомственная католичка. Ты не знал?

— Нет… не знал, что католичка. Это важно?

— Для меня — да.

Тем временем мы перешли на другую сторону и устроились в очередной фаст-фудовской забегаловке, где разрешалась продажа живого пива. Если так пойдет дальше — сделаюсь пивным алкоголиком. С общественным питанием в Петербурге сильно лучше, чем в Москве. А в нынешнее время вообще классно — обилие мелких пивных и недорогих кафе, где очень неплохо кормят, приятно радует. Да и в гостинице можно питаться, если уж совсем лень.

Сегодня моя знакомая художница казалась необычно задумчивой, а на её лбу обозначилась вертикальная складка.

— Блеать! Ебаный же нахуй! — вдруг смачно заматерилась девушка. — Ну, почему, почему всё так паршиво?

— Ты это с чего? — я аж вздрогнул от неожиданности. — Откуда столь красочный всплеск эмоций? Часто так теперь изъясняешься?

— Когда переполняют чувства. То есть, практически всегда. А это была максимально цензурированная сводка внутреннего моего состояния.

— Ясно, — кратко констатировал я, как всегда, когда мне ничего не бывает ясно. — А теперь успокойся, и давай по порядку.

— Знать бы еще, где он, этот порядок. В чём? По всем признакам у меня дичайшая неуверенность в себе, я считаю себя просто катастрофическим говном. Причём, как и по внешности, так и по содержанию. Ну не бред же? Бред, конечно, сама это понимаю, но тем не менее. Почему осознав проблему не получается избавиться от неё? В чем подвох? Этой осенью всё пошло кувырком. Моему сумасшествию нет придела. Началось с того, что постригли меня короче и совсем не так, как хотела. На Хеллоуин пойти оказалось не с кем. Чуяло моё сердце, с таким настроением лучше не соваться. Ещё и примитивные картины за тыщи долларов все вокруг продают... Доконать меня решили? У меня теперь синие волосы.

— Кстати, тебе очень идет. Но почему настолько цветистый всплеск настроения? От волос?

— Почти. Вот смотри. В кармане билет до Хельсинки и двести баксов на всё про всё. Я покрасила волосы в синий цвет и рванула к своему бывшему в Финляндию поздравить его с днём рождения. Взяла какую-то свою картину ему в подарок, но задержали на границе. Нет справки на вывоз! На моё собственное творение! Ладно, пережила. С горем пополам добралась до Ювяскюля — нашла, где он живет, ну и, в общем, была рада увидеть охреневшее от удивления лицо новорожденного, ниразу меня не ожидавшего. Правда, денег вернуться обратно у меня не оставалось, а этот мудак даже не удосужился оплатить отъезд. Ну не подлость, скажи?

— Низость, конечно. Как выкрутилась? — поинтересовался я, думая о чем-то своем.

— Заняла у кого-то, перевели на мою карточку, теперь в долгах. Ну, не дура, а? Быть дурой — личное дело каждой. Но кто-то же должен.

— А тот твой бывший, он, вообще-то, мужик как из себя? Нормальный?

— Нормальней не бывает. Зато я шизонутая на всю голову. Этот мой бывший, когда мы ещё жили вместе, одновременно потерял работу и похоронил друга. Переживал, ничего делать не мог. Страдал. Прошло полгода, работу так и не нашел. Поставила ему ультиматум — либо устроится куда угодно, либо ухожу от него. Ушел сам с громкими возгласами, какая я стерва. Да, вот! Такая стерва! И все наши общие друзья, теперь — только его друзья, жалели его, бедненького, мною непонятого, страдавшего больше года. А когда я вышла на работу через три дня после выкидыша и месяц падала в обмороки на улице, меня никто не жалел. И когда с похорон бабушки летела сразу на работу, сидела там и ревела, меня тоже никто не жалел. И когда у бывшего была температура тридцать семь, а он лежал и «умирал», а я плясала вокруг с аспиринчиком и супчиком... И когда у меня было воспаление легких и температура под сорок, сама ползала в аптеку, потому как ему некогда было жопу от компа оторвать, тоже никто не жалел... А теперь он уехал в Финку и живет там припеваючи с какой-то блядью, занимаясь разной хренью…

Я так и не придумал, что тут можно сказать позитивного, поэтому дипломатично промолчал.

— Вот сегодня. Такой чудесный, свежий, солнечный день, — продолжала Маша, разглядывая Невский проспект за окном кафе, — а у меня всё через жопу. Не жизнь, а сплошная помойка... Мы с подругой собирались ехать в салон за акриловыми красками, а потом погулять. Не пришла. А у меня теперь раскалывается башка… ну не гадство, а? Надо провериться. Обязательно хоть раз в месяц меня мучают головные боли. Грустно же.

— Хочешь, я сейчас уберу её?

— Кого? — не поняла девушка.

— Боль твою.

— Что, прям так? Хочу.

— Сиди прямо и не двигайся, — сказал я. Потом  встал, подошел сзади и принялся массировать затылок, шею и плечи девушки. Затем прошелся по точкам в районе висков, ещё раз сделал легкий массаж и вернулся на место. В результатах я даже не сомневался — что-то внутреннее подсказывало: получилось. Остальные посетители никак не среагировали на мои действия — гости кафе чувствовали себя максимально комфортно, и здесь не было принято обращать внимание на других людей.

— Всё, — уверенно сказал я, — должно пройти.

— Ты просто волшебник! — сразу заулыбалась Маша. Складка на её лбу разгладилась. — И давно освоил искусство целителя?

— С некоторых пор. Сам удивляюсь. Это специальный массаж, только не говори никому. Да, ты же всегда с маслом и акварелью работаешь, — свернул я разговор на другую тему, — а теперь вдруг на акрил перешла?

— Не перешла. Подруга просила, которая вообще рисовать не умеет, но очень того желает. Вот я и решила показать ей новый художественный салон, а сама приболела. А я — да, с маслом. Ни темперы, ни акрила не знаю. Но думаю попробовать...

— Акварель штука сложная, — решил я блеснуть эрудицией. — Акрил технологичнее, да и вонь от масляных красок напрягает. Нет?

— Нет. Я с тринадцати лет с маслом. Надо будет спросить, кто мне первый раз краски купил. Но у меня своя какая-то техника, не такая, как обычно можно видеть. А краски я развожу растительными маслами, не воняет ваще, славно пахнет маслечко, творчеством пахнет. Приятно мне маслом писать. Сохнет только долго, но что уж тут поделаешь. Никак не доберусь до акрила, хотя в проекте картины, которые как раз его требуют.

— Интересно. Я вот ничего не понимаю, ни в живописи, ни в графике, — слегка покривил я душой. — Только на уровне «нравится — не нравится». А современное искусство для меня вообще темный мир. Все эти инсталляции, перфомансы…

— А ты что? — вдруг спросила художница.

— Что? — Не вполне понял я вопрос девушки.

— Ну, как у тебя? — вопросительно пояснила девушка.

— У меня ничего не меняется. Я не меняюсь — всё тот же молчаливый эгоцентричный социопат прочно больной мизантропией. Как и годы назад, переживающий очередной посткризис ненависти ко всему человеческому…

— Давай, — вдруг перебила Маша, — рассказывай.

— Что рассказывать-то? — снова не понял я. Похоже, это уже превращается в привычку.

— Как что? То, что выяснил о смерти нашего бывшего общего начальника. Если бы не он, я б до сих пор там работала. Все же знают, что ты опрашиваешь общественность на предмет поиска убийцы.

— «Все» — это кто? Откуда знаешь?

— Оттуда. Ты, это, рассказывай, давай, — напомнила Маша.

— Хорошо знала шефа?

— Он меня нанял для оформления будущего музея. Я сидела без денег и за предложение ухватилась. Кое-что уже сделала, подготовила эскизы, прикинула, что да как, отправила ему, а тут на тебе… Кстати, как он меня нашёл? Это же ты ему про меня настучал, да? Колись, давай.

— Признаюсь, я.

— Сразу поняла, как узнала, что ты из его конторы. А сначала чёрт знает что себе вообразила. Слушай, купишь мою картину? — вдруг спросила она с просительной интонацией.

— Что, не покупают?

— Покупают, но как-то мало и вяло. Без энтузиазма. А мне срочно деньги нужны … долги отдавать и вообще. Вот может, завтра заказ получу, тогда выкручусь. Но там очень ненадежно всё. Ладно, проехали.