Пат Бут - Майами

• Название: Майами
• Автор: Пат Бут
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-160-Х

Пат Бут — автор романов-бестселлеров «Сестры» и «Палм-Бич».

Главная героиня романа «Майами» — Криста Кенвуд, как и Пат Бут, — бывшая супермодель, открывшая свое модельное агентство. Действующие лица романа — супермодели, фотографы, писатели… Среди них Криста находит врагов и друзей. Отношения с ними представляют «изнанку» рекламного бизнеса в Америке. Основная сюжетная линия — любовь Кристы Кенвуд к писателю Питеру Стайну. Страстность, экзотичность места находятся в полной гармонии с чувствами людей, зажигая их сердца.

На страницах романа и теплый бриз, и шум волн океана, и вкус экзотических плодов, и откровенная утонченная эротика.

---

Роб ничего не ответил. Он и раньше над этим думал. Простые головы никогда не смогут постичь Божественного промысла. Без веры ничего не имеет смысла. А с ней все обретает смысл. И бесполезно объяснять эту тому, кто не постиг сам. Вот в чем проблема. А ему хотелось поговорить с Кристой, по-настоящему поговорить с ней, ведь она совершенно не походила на остальных. Столько женщин видели в нем мужской эквивалент бимбо. Они полагали, что его религиозность была такой же милой деталью, как и его развитый торс и простодушная улыбка. Они обращались с ним покровительственно, слушали вполуха, потому что были слишком заняты своей похотью, они смотрели на него и представляли, как он будет грешить. О'кей, все это не казалось ему таким уж страшным. Он привык к этому. Это приносило ему работу, хотя и изматывало. Но ему удавалось справляться и с собой, и с ними. А теперь он встретил женщину, к которой действительно мог испытывать уважение, и ему захотелось более ловко обращаться со словами, чтоб такая глубокая вера в Бога не звучала столь глубокой немотой. Ведь сам он не был глупым и немым. Он был умен, интересовался разными вещами, а в Атлантическом колледже получал высокие баллы. И все-таки ему было двадцать, и он прожил всю свою жизнь во Флориде, а Криста на восемь или девять лет старше и прожила восемь или девять жизней, если их измерять полученным опытом.

— Это вопрос веры… — произнес он наконец, болезненно сознавая неадекватность своего комментария.

Однако Криста верила только себе и в себя. Несчастье существовало не для энергичных. Ностальгия грязное слово, а жалость к себе просто брань, которой она избегала. Все, что нужно было сделать — это стать хозяйкой своей жизни. Если ты достаточно занята, то у тебя не остается времени на то, чтобы чувствовать себя несчастной. На несчастье нет времени. Таков ее лозунг и, как ни странно, ее мотивация. Она думала об этом так часто, что, несомненно захотела бы обсудить этот вопрос с психиатром, если бы не родилась в семье, принадлежавшей к верхним слоям общества, где психоанализ считали праздным развлечением. Основная проблема ее детских лет состояла в том, как сделать, чтобы ее заметили родители, которые уделяли ей не очень-то много внимания. Все остальное бледнело по сравнению с важностью этой потребности. Чем сильней она старалась приблизиться к отцу с матерью, тем дальше становились они. Их поражало это стремление, пугали прикосновения, они нервничали, если эмоции проявлялись в присутствии посторонних. Смеялись они мало, а фыркали очень много, и цинизм казался их религией, а пессимизм лейтмотивом их жизни. «Ничего хорошего не получится», — вот их позиция, и лучшее, на что можно было надеяться в жизни, так это то, чтобы страховое агентство позаботилось о приличных похоронах. Дети были для них тем, что должно ходить в школу, в которую ходили они, и вступать в те же клубы, которые они считали своими. Они женили их на детях своих друзей, а к концу жизни на кладбище возле церкви сажались анютины глазки, у той церкви где регистрировались их рождение и смерть. Между этими событиями они существовали, говорили и делали вещи, которые говорили и делали их клановые попутчики, и, пока все держали чувства под суровым контролем, не происходило ничего такого, что показалось бы им неправильным.

На подобных родителей можно было реагировать только двумя путями. Ты либо отталкиваешь их, либо присоединяешься к ним. Криста никогда не могла до конца объяснить себе, почему выбрала первое. Это стало выбором всей ее жизни, и любопытно само по себе, что для того пути, которым она пошла, не имело никакого значения то обстоятельство, что их, насмешливых зрителей, давно уже не было рядом. Игра Кристы состояла в том, чтобы ставить себе цели и добиваться их, преуспевать в любом деле. Поразить эмоционально слепых — главные ее амбиции. В осмотрительном мире ее родителей, где царила спокойная недооценка всего, она решила стать помехой, назойливой и бесцеремонной. Чего не делали дети серьезных и уважаемых людей? Не становились моделями. Верно! Никаких проблем! Она стала самой преуспевающей в мире моделью. А что патриции из верхнего эшелона считают безнадежно вульгарным? Мир рукопашного сражения, где правит лозунг «человек человеку волк». Превосходно. Модельное агентство, которое она основала, заставит «Форда» выглядеть букашкой. Праздность и вялость своего класса она заменит энергией, пессимизм оптимизмом, а открытость и активность противопоставит привычному, хроническому запору социальных контактов ее родителей. Она не стала бы делать этого, если бы родители не проявляли к ней так мало интереса. Ошеломить, рассердить их, разочаровать стало ее единственной задачей, однако сколько бы она ни старалась, единственной их реакцией оказывалась апатия. Все время родители пестовали своих собак, устраивали приемы и смотрели на нее с той долей любви и интереса, которая оставалась у них после созерцания громадного фикусового дерева, такой достойной достопримечательности на въезде к их дому.

Черт побери! Они были теперь там, на небесах, и смотрели на нее. И все-таки ей нужно устроить еще какой-нибудь фокус. Еще не поздно. И никогда не будет поздно. И снова она позволила себе подумать про Джейми. Ее жизнь едва не изменилась благодаря ему. Если бы он остался в живых и любил ее, то старые призраки и демоны, возможно, умчались бы прочь и больше не преследовали ее. Но ничего подобного не произошло. Он погиб, погибли и ее родители с сестрой, однако они продолжали жить, чтобы мучить и терзать и каким-то жутковатым образом подгонять ее, побуждать к действиям. И тут она горько рассмеялась, дивясь на глупость жизни и на неотвратимость ее предначертаний, принуждая себя вернуться к действительности. Они уже почти подплыли к рифу, собираясь здесь понырять. Пора было начинать приготовления.

— Вот мы и на месте, — сказала Криста, меняя тему и отводя дроссель назад. — Мы встанем на якорь в сотне футов севернее от той «Тиары».

Криста маневрировала лодкой, высунувшись за борт и глядя в прозрачную воду. Затем заглушила мотор и бросила за борт якорь.

Усилие, когда пришлось влезать в гидрокостюм на девяностоградусной жаре, послужило для нее тем отвлекающим моментом, в котором она нуждалась. Больше она не оглядывалась назад, а смотрела вперед. Там ее ожидало удовольствие, и замечательно, что рядом с ней находился такой испытанный аквалангист, как Роб.

Он проверил ее снаряжение.

— О'кей, Криста, — сказал он, беря контроль. — Мы проделаем тридцатиминутное погружение на глубину шестидесяти футов либо на такую глубину, где давление составит пятьсот фунтов на квадратный дюйм. Не забывай делать трехминутную профилактическую остановку через каждые пятнадцать футов во время подъема. Какое самое важное правило для аквалангиста?

Криста улыбнулась, внезапно обрадовавшись, что оказалась в роли подопечной.

— Дышать нормально в любой ситуации и никогда не задерживать дыхание под водой, — проговорила она с интонацией школьницы.

— Верно, — серьезно сказал Роб. — И запомни, что мы делаем действительно медленный подъем, чтобы не повредить легкие.

— Слушаю, сэр, — откликнулась Криста с шутливым подобострастием.

— Я поплыву вниз и проверю, зацепился ли якорь. Держись близко от меня.

Роб сел на борт «Китобоя». Криста проделала то же самое.

— Спуск. Спуск. Спуск, — проговорил Роб, и они опрокинулись спиной в воду и ушли вниз.

Криста старательно работала ногами, уходя вниз головой на глубину. Секунду до этого она еще нервничала. Ведь это было ее первое погружение за целую вечность, однако теперь, окутанная теплым океаном, она уже чувствовала себя как дома. Слева от нее Роб плавно устремлялся к якорю, чтобы удостовериться, что тот прочно держится за грунт. Благодаря Робу она ощущала себя в безопасности. Он такой серьезный, такой надежный — настоящий образцовый ребенок, вероятно, привыкший присматривать за своими родителями, которые собирались навсегда оставаться детьми шестидесятых. Она улыбнулась под маской. Роб действительно привлекателен. Однако все же слишком прямолинеен, слишком одномерен и, черт побери, слишком юн.

Она огляделась. В ее распоряжении было полчаса, и ей хотелось провести каждую минуту под водой интересно. Как и обычно, ее восхитила красота рифа. Если до этого она шутила насчет жестокости Бога, то теперь в его существовании невозможно было усомниться. Все вокруг нее свидетельствовало о Творце. Такая красота просто не могла быть случайной. Для нее обязательно потребовался Дизайнер и Архитектор, который мог творить лишь совершенные вещи. Краски вливались в ее сознание, множились благодаря безмолвному, медленному движению на глубине. Криста равномерно дышала, выпуская тучку ярких пузырьков, и вскоре мирно добралась до дна.

Ее глаз наткнулся на раковину, угнездившуюся на куске коралла и, словно щетиной, обросшую морским папортником. Она потянулась к ней. И тут же почувствовала на своей руке другую руку. Роб схватил ее за локоть, потряс головой и указал на раковину сжатым кулаком — универсальный сигнал опасности у аквалангистов. Криста озабоченно поглядела на раковину и вокруг нее. Чего она не заметила? Может, поблизости притаился электрический угорь? Или замаскировавшаяся рыба-скорпион? Жало, прикрытое песком, которое от испуга может стать опасным? Она развела руками. «Какая опасность?» — вопрошал ее жест. Роб протянул руку к маленькой дощечке, висевшей у него на шее, нацарапал что-то на ней и показал Кристе.