Сакс Ромер - Ведьмино отродье

• Название: Ведьмино отродье
• Автор: Сакс Ромер
• Жанр: Ужасы и Мистика

Имя Сакса Ромера, весьма популярного в начале двадцатого столетия писателя, успело позабыться, но когда-то он стоял одним из первых в рядах авторов, работающих в жанре детективной, приключенческой и мистической прозы. Славу Саксу Ромеру принес цикл о зловещем докторе Фу Манчу, но его сфера интересов лежала также и в области сверхъестественного. Являясь членом оккультного «Герметического Ордена Золотой Зари», он немало времени посвятил изучению магии, что не могло не отразиться на произведениях. Одно из них сейчас перед вами. Когда-то этот роман был высоко оценен Г. Ф. Лавкрафтом. Есть мнение, что именно «Книга Тота», описанная в нем Саксом Ромером, послужила прототипом всемирно известного «Некрономикона». Сегодня проза Сакса Ромера может показаться несколько наивной, но это один из первых кирпичиков, заложенных в основу литературы ужасов.

---

Погруженный в раздумья, Кеан спустился по лестнице музея. Мысль о том, что они с отцом много месяцев искали этого негодяя, поклялись убить его как бешеного пса, и о том, что он, Роберт Кеан, стоял с Феррарой лицом к лицу, говорил с ним, а потом отпустил на все четыре стороны, сводила с ума. Хотя в тех обстоятельствах мог ли он поступить иначе?

Не заметив, как прошел по лондонским улицам, молодой человек неожиданно для себя оказался под аркой, ведущей во двор его дома; в дальнем углу в тени платана, там, где старенькая лестница с истертыми железными перилами да стеклышки в окне юридической конторы навевали мысли о Чарльзе Диккенсе, он остановился, изумленный. Его поразило, как в мире, где живет и процветает Энтони Феррара, может быть такой покой и тишина.

Роберт забежал к себе на этаж, отпер дверь и вошел в квартиру. На него нахлынули жуткие воспоминания о том, что произошло в ней когда-то. Зная о могуществе Феррары, он не раз сомневался, стоит ли продолжать жить здесь в одиночестве, но не давал страхам овладеть собой: он был убежден, что поддаться им означает сдаться на милость врага. Иногда ночами он просыпался и не мог заснуть: лежал и прислушивался к звукам, разбудившим его, воображал зловещий шепот, представлял, что в воздухе витает жуткий запах таинственных благовоний.

Устроившись у раскрытого окна, он вынул из кармана шнур, оброненной Феррарой в музее, и начал с любопытством рассматривать его. Внимательное изучение предмета так и не пролило свет на его предназначение. Просто кусок шелковой веревки, очень плотно и необычно сплетенной. Он бросил его на стол, намереваясь показать отцу при первой же возможности. Тут Роберту стало противно, и он тщательно вымыл руки, будто шнур оказался чем-то очень грязным. Потом сел поработать, но сразу понял, что ничего не может делать — надо срочно рассказать кому-нибудь о встрече с Феррарой.

Он поднял телефонную трубку и позвонил доктору Кеану, но того не было дома. Роберт отошел от телефона и опустился в кресло, бездумно глядя в открытый блокнот.

Глава 26. Мертвенно бледная рука

Почти целый час просидел Роберт Кеан за письменным столом, ломая голову над загадочными мотивами, двигавшими Феррарой. Воспоминания только запутывали дело.

Перед ним на столешнице лежала вполне осязаемая улика — шелковый шнур. Но она казалась бесполезной: возможно, опытный детектив сделал бы какие-то выводы, но Роберту не приходило на ум абсолютно ничего. Приближались сумерки, а молодой человек осознавал, что его нервы далеко не так крепки как раньше, до событий, заставивших его отправиться в Египет. Он вновь был в своей квартире, послужившей местом одной из самых гнусных и жутких выходок Феррары; тьма — сообщник злодеев, а самые страшные свои преступления Феррара всегда совершал в темноте.

Но что это? Кеан подбежал к окну и, высунувшись из него, выглянул во двор. Он мог бы поклясться, что слышал голос — голос, обладавший неестественной мелодичностью, с небольшой хрипотцой, ненавистный голос, позвавший его по имени. Внизу никого не оказалось: рабочий день подошел к концу, и юридическая братия давно покинула свои конторы, поспешив домой. Под необычно изогнутыми старинными арками лежала тьма, сумерки окутали древние стены. Все это напомнило Роберту оксфордский дворик, через который в тот судьбоносный вечер он с товарищем наблюдал, как красноватые языки пламени, танцуя, освещают кабинет Энтони Феррары.

Воображение явно подшучивало над Робертом, но, тем не менее, он прекрасно знал, что нужно быть настороже. В квартире темнело, однако, немного поискав взглядом, Кеан увидел таинственный шелковый шнур, затерявшийся в бумагах на столе. Он подумал, не позвонить ли опять, но отказался от этой мысли, вспомнив, что уже оставил сообщение отцу и тот обязательно перезвонит, когда вернется.

Роберту подумалось, что работа окажется самым подходящим противоядием от кошмарных мыслей, отравлявших его, и он вновь сел за стол и начал просматривать записи. Шнур лежал около левой руки — Роберт его не трогал. Он уже собирался включить настольную лампу — стало слишком темно, чтобы писать, но поток воспоминаний опять унес вдаль. Перед глазами стояла Майра, такая, какой он видел ее во время последней встречи.

Она сидела в саду у Сондерсона, все еще бледная после своей страшной болезни, но прекрасная — в глазах Роберта она была красивее всех женщин мира. Ветерок играл ее непокорными локонами, падавшими на глаза; в глазах же лучилась радость, делая счастливым и Роберта. Щечкам пока не хватало румянца, а милые губы потеряли прежнюю твердость. На девушке был короткий плащ и широкополая шляпа, уже не модная, но очень идущая ей. Он еще подумал, что никто, кроме Майры, не сможет так эффектно носить подобный головной убор.

Увлеченный сладостными воспоминаниями, Кеан забыл, что сел работать: ручка по-прежнему была зажата в руке, вытянутой, чтобы включить свет. Он неожиданно очнулся, вернувшись в холод и одиночество действительности, и обнаружил нечто странное, с чем никогда до этого не сталкивался — бессознательно он продолжал писать! И вот что он написал: «Роберт Кеан, перестань преследовать меня и откажись от Майры, иначе сегодня ночью…» — предложение осталось незаконченным.

Молодой человек смотрел на строки, пытаясь убедить себя, что сделал это сознательно, просто чтобы скоротать время. Но внутренний голос твердил ему, что это не так, и, подавив стон, он пробормотал:

— Началось!

В эту самую секунду из коридора послышался шум, и, протянув руку через стол, Кеан схватил револьвер.

Ощутимая тяжесть оружия в руке успокоила его, а чтобы совсем расслабиться, Роберт прибегнул к табаку — набил и зажег трубку, удобно расположился в кресле и начал пускать кольца дыма в сторону закрытой двери. Все это время он не переставал прислушиваться — и не напрасно: раздалось тихое шипение. Тут же молодому человеку показалось, что он различает и другой звук — шорох, с которым какое-то существо ползло по полу.

«Ящерица!» — промелькнуло в голове Роберта, и он сразу вспомнил змеиные глаза Феррары.

Оба звука, казалось, медленно приближаются: ползучая тварь явно шипела; наконец Кеан понял, что существо, похоже, находится прямо за дверью. Не выпуская револьвера из руки, Роберт вскочил и распахнул дверь. На красном ковре — ни справа, ни слева — не наблюдалось никаких рептилий! Возможно, скрип вращающегося кресла, когда он вставал, напугал гада. Приняв это как основную версию, он методично проверил все комнаты, в которых могла скрыться тварь. Поиск не дал результатов — загадочная рептилия сгинула.

Роберт вернулся в кабинет и вновь сел за стол лицом к двери, которую он оставил приоткрытой.

Минут десять тишину нарушал лишь шум городского транспорта за окнами. Роберт уже почти убедил себя, что из-за пережитых за последнее время необъяснимых событий и страхов шипение ему всего-навсего померещилось, но тут все его умозаключения рассыпались в прах: шум повторился.

Роберту было слышно, как внизу ходят соседи, но на эти тихие звуки наложился шорох — негромкий и неясный. Как и в предыдущем случае, он доносился из коридора.

Кеан знал, что если зажечь свет за входной дверью, то можно будет увидеть тень чего-то или кого-то, приближающегося к комнате. Шшш, шшш — звучало снаружи, словно ветер колыхал легкие занавески. Напряжения стало почти невыносимым. Роберт ждал.

Что же это ползет, медленно и осторожно, прямо к приоткрытой двери?

Кеан нащупал пальцем спусковой крючок револьвера.

— И тут сойдутся в схватке Запад и Восток, — сказал он вслух.

Тень!

Дюйм за дюймом вползала она в кабинет и уже полностью скрывала порог. Сейчас кто-то появится.

Кеан поднял револьвер.

Тень не остановилась.

Ее хвост пересек дверной проем — и исчез!

Тень пришла — и ушла… так и не материализовавшись!

— Я схожу с ума! — само вырвалось у Кеана. Он положил подбородок на кисти рук и сильно сжал зубы. Неужели ужасы безумия глядят прямо в его глаза?

Роберту так и не удалось окончательно оправиться от недавнего нервного срыва — поездка в Египет не помогла. Отец говорил, что через месяц все будет в порядке, но, возможно, он ошибся и заболевание гораздо серьезнее, чем тот подозревал; а теперь этот нескончаемый поток сверхъестественных событий перенапряг и без того ослабленные нервы и привел к бреду!

Где же заканчивается реальность и начинается фантазия? Неужто это все просто иллюзия?

Он читал о подобных отклонениях.

Молодой человек сидел и размышлял о том, насколько болен, а пока сидел, смотрел на шелковый шнур. Вот он был настоящим.

На помощь пришла логика. Если он видел и слышал необъяснимые вещи, то их же видел и слышал Сайм в Египте, и его собственный отец и в Египте, и в Лондоне! Невероятные явления окружали его, и что-то из них обязательно было правдой!