Виллард Корд - Инкуб

• Название: Инкуб
• Автор: Виллард Корд
• Жанр: Фэнтези

В ту призрачно-бледную ночь, когда новый Наблюдатель Санкт-Петербурга - Гэбриел Ластморт - вмешался в судьбу утратившего вкус к жизни молодого поэта, пробудились слуги чумы, потревоженные этим незваным вторжением.

 Тогда, приглашённый на смерть, Гэбриел, не таясь, бросил вызов чуме, отравляющей Город, желая изгнать из его души скрежет безумия - столь похожего на голод, изнуряющий демонов страсти - инкубов.

 Но Город желал иного...

---

 - Но отказываешься от себя такого. Тебе важны мысли, умение слышать, чувствовать, способность побеждать инстинкт похоти и находить смысл в том, что для кого-то – всего лишь обед или ужин. Для тебя это – ритуал страсти, приносящий настоящее удовольствие и силу. И что бы ты ни говорил, какой бы огонь не полыхал в твоих янтарных глазах, ты получаешь наслаждение от того, что остаёшься человеком, не являясь им. Это и возвышает тебя над теми, кто скрывается в подворотнях. Это и позволяет тебе слышать зов Города – существу за пределами человеческого восприятия, способному мыслить и чувствовать, как самый истинный, неиспорченный жизнью и мировыми реалиями человек.

 Гэбриел, внезапно едва не потерявший контроль, успокоился и с интересом посмотрел на рассудительную пани. Элегантный бордовый костюм, крупные коралловые бусы на шее, безупречный макияж на лице – она, словно дама из ретро-салона, приковывала внимание. Как, впрочем, и глубокий вырез её декольте…

 Она закурила – вишнёвую сигариллу через длинный гранатовый мундштук. Сладкий дым напомнил Наблюдателю, насколько он не в восторге от приторных ароматов, но он решил потерпеть. Какое-то время, пока Смерть была ему действительно интересна.

 - Я и сама чувствую, что-то не так. Слишком много людей заходит ко мне на чай. Не успеваю узнать, понять, едва ли могу стать другом. Словно не Смерть, а экспресс-служба доверия. Уже даже подкупила священников, чтобы они рассказывали мне всё, о чём слышат в исповедальнях. Но толку мало. Многие умирают, а я и не знаю об этом. Открывают глаза и видят – всё так же. То же место, те же улицы, то же время. Встают, и уходят, так и блуждают призраками. Брошусь искать старых – теряю новых. Словно откуда-то исходит сильный поток негативной энергии, вводящей людей в депрессию, шизофрению и маниакальную тягу к одиночеству.

 - Таков удел Смерти – работать сверхурочно и без выходных. Чего ты ждала…

 - Но это всё действительно странно. Знаю, Совет хочет избавиться от тебя, но… Гэбриел, я хочу помочь тебе разобраться. Раньше здесь было не так. И чай с «Последним желанием» был куда более родным и интимным. Именно из любви к людям я пошла на эту работу, устроила это кафе, создала атмосферу и уют, так, чтобы люди могли почувствовать себя счастливыми, даже умирая. А теперь всё, над чем я работала, рушится! И снова повсюду этот глупый страх перед смертью и, как следствие, неумение жить! Мы похожи с тобой, Гэбриел. Мне тоже нужен смысл. Я тоже – человек.

 - Я поверю, если докажешь.

 - Как?

 - Займёмся любовью.

 Смерть улыбнулась, лёгкий румянец фруктового чая коснулся её щек, а грудь колыхнулась под дуновением сладкого вздоха. Наклонившись над столом ближе, ещё ближе к Инкубу, она прошептала:

 - Я желала, чтобы ты предложил… 

III Dies

 Якоб уже ждал его на пороге:

 - Иностранец, тут к тебе странный тип пожаловал. Назвался Полем. Говорит, что поэт, но знаешь, глаз у меня намётан, думаю, чего вынюхивает! Даже от выпивки отказался! Я в таких вещах сразу чую подвох…

 -  Всё нормально, мы знакомы. Он действительно поэт, а то, что не пьёт – так это поправимо, - Гэбриел улыбнулся, - Больше никаких новостей, пока меня не было?

 - Был на втором этаже, слышал, словно кто-то живой у тебя за дверью притаился. Даже женский стон примерещился. А может, не примерещился? Неужели девушку свою привёл? – глаза старика зажглись плотоядным огнём.

 - Да нет, показалось. Со мной женщины не уживаются. Только призраки. И даже они – недолго.

 Оставив ошарашенного Якоба в раздумьях о смысле сказанного, Инкуб вошёл в зал, прежде захватив из бара бутылку любимого «английского пойла». Поэт сидел на кресле, словно ждал приёма, прижимая к груди большую тетрадь, обёрнутую в чёрную кожу – своё бесценное сокровище заметок и музыкальных фраз. Увидев незнакомца, спасшего ему жизнь, он тут же вскочил и побежал навстречу, стремясь то ли пожать руку, то ли даже обнять – не в силах скрывать своих чувств (эти поэты вечно подвластны эмоциям). Но Инкуб, не обращая внимания на сей искренний простодушный порыв, лишь кивнул, дав понять, что видит Поля, и проследовал на второй этаж. Поэт поплёлся позади, и его руки дрожали, но Гэбриел знал, то не радость встречи, а ликование таланта управляло его восторженностью. Потому что, он видел, Поль верит, что, наконец, написал нечто по-настоящему достойное.

 - Софи! – поэт чуть не выронил свою тетрадь, - Что ты здесь делаешь?

 Гэбриел подошёл к ней, внимательно посмотрел на лицо, задумчиво улыбнулся и, протянув бутылку виски, отошёл к окну – раствориться взглядом в чёрно-белом пейзаже ночи, мысленно пройтись по крышам невысоких домов, услышать голос, зовущий из глубины – самого сердца Города.

 - Поль! Как ты здесь очутился? Его что, тоже? – она обращалась к Гэбриелу, но он лишь отрицательно покачал головой, - Тогда зачем ты здесь?

 - Что тоже? Тоже его любовник, ты это хотела сказать?

 - С чего вдруг! Что за глупости ты вообще говоришь! С какой стати!

 Хлопнув руками по подоконнику, Инкуб повернулся к ним, и молчание наполнило комнату. Посмотрев сначала на него, после на неё, он промолвил:

 - Я дал тебе виски, чтобы пить, а не истерить. Если опять пойдёт кровь, помогать не буду. А ты, горе-поэт, хоть и стал умнее, остался таким же ревнивым глупцом. Положи тетрадь и пойди умойся, а после приходи, спокойный, тогда и расскажешь, что принёс.

 Присев на кровать рядом с Шейди-Софи, он отпил немного согревающего напитка и сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, как свежий букет ночи заполняет его лёгкие мягким, прохладным туманом.

 - Всё просто. Он тебя любит, - сказал Инкуб, смотря перед собой на канделябр у стены, словно не было в комнате никого, только он один в окружении незримых скелетов.

 - Поль? Меня?

 Инкуб закрыл глаза, не слушая глупых фраз и вопросов. Он давно привык к тому, что люди говорят слишком много ненужных слов. Поэтому научился терпению, стараясь быть снисходительным к тем, кого так незаслуженно любил.

 - Что ты принёс? – промолвил Инкуб, не глядя на Поля, вышедшего из ванной.

 - О… я написал рассказ! Хотя, мне больше кажется, что он похож на философский трактат. Раньше я так не думал, а после встречи с теми странными людьми на мосту, как-то само в голове отложилось… ощущение близости смерти. Тогда я подумал о том, что всё вокруг подчиняется именно законам смерти, а не жизни. Она – словно художник, которая творит прекрасные и ужасные холсты!

 - Слышала бы она тебя… - Гэбриел усмехнулся.

 - Я назвал своё творение «Живопись Мёртвых»[43]. Хотел показать вам, можно сказать, раскрывшему во мне чувство, дарующее вдохновение…

 - Давай рукопись.

 Пока Наблюдатель пролистывал страницы, исписанные размашистым, неровным почерком, Поль и Софи, не отрываясь, смотрели друг на друга. Между ними повисла то ли неловкость, то ли заинтересованность, но итогом была пытливость, извечная пытливость людей понять друг друга, хотя бы немножко, чтобы знать, как сделать первый шаг. Шейди верила Ластморту, но с трудом могла поверить в правду, которую он говорил. Ведь всегда она смотрела на Поля как на хорошего друга, не больше. Она часто высмеивала его стихи, унижала перед другими девушками, позволяла ему ей помогать по разным мелочам и даже настаивала на комплиментах. Шейди думала, что использует Поля, но в глубине души что-то говорило иначе. Возможно, она всё время была в него влюблена, но не знала об этом. А Поль… за что он любит её? За то, что она прошлой ночью едва не умерла из-за своего пошлого желания найти себе «принца тьмы»? Словно уличная девка, она была изнасилована среди мусорных баков красавцем, оказавшимся безжалостным маньяком, готовым убить. И убил бы, если бы не вмешался незнакомый прохожий – Гэбриел Ластморт, городской Наблюдатель, Инкуб…

 Шейди, конечно, понятия не имела, что он спас её от себя самого… таким он сам был когда-то… Всю свою жизнь Гэбриел проводил в борьбе с собой, в безумии, в котором невозможно обрести покой и счастье… Он был счастлив когда-то – так думали люди. Но он знал – то обман, и ушёл, полностью и навсегда приняв своё мучительное проклятие и силу, которой, несмотря на боль и одиночество, всегда хотел обладать.

 Поль действительно любил Софи. Забыв о рукописи в руках Инкуба, он мысленно гладил ладонью её нежные щёки. Мечты о ней наполняли жизнью каждую минуту его существования. И именно тогда, когда Поль понял, что сам едва не перестал существовать, посвятив себя ей, он решил покончить с собой. В тот вечер поэту повезло встретить городского Наблюдателя, давшему ему новый смысл в жизни… но чувства, их сложно прогнать. Сейчас он думал, что изменился. Возможно, теперь она полюбит его?

 Гэбриел вернул рукопись Полю, промолвив:

 - Теперь ты видишь гораздо больше обычных людей. Достаточно много, чтобы стать, наконец, творцом, каким быть ты хочешь. И то, что ты видишь, сделает тебя изгоем. Но ты станешь сильным и никогда не будешь одинок ночью при свете свечи, наедине со строками, что ты пишешь. Ты хочешь так жить?