Пол Хенди - Дневник заштатной звезды

• Название: Дневник заштатной звезды
• Автор: Пол Хенди
• Издательство: «Фантом Пресс»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-86471-387-2

Телевидение стало новой религией. Попасть в телевизор считается вершиной жизненного успеха. А застрять там надолго – значит превратиться в живое божество. Телезависимость приняла планетарные масштабы, ею страдает большинство людей на Земле. Отныне у нас новый Бог. Имя ему – Шоу-бизнес!

Саймон Питерс – заштатная телезвездочка, когда-то он мелькнул в качестве ведущего одного шоу и с тех пор мечтает, как бы вернуться в телевизор. Но его почему-то не зовут, и он пробивается гастролями по провинции в составе пантомимы. И однажды о нем вспоминают! Однако Саймон попадает не в сияющий телерай, а в самое настоящее чистилище, где он – не всеми признанная звезда, а никому не ведомый персонаж. Но, несмотря на всю свою незадачливость, простак Саймон свято верит: он будет звездой!

«Дневник заштатной звезды» – это пощечина всем тем, кто болен славой или мечтами о ней. Это чрезвычайно смешная и экстравагантная история о похождениях простака, рвущегося в телевизор. А вам туда не хочется?

---

Я не сводил глаз со столика Пиппы, пытаясь перехватить ее взгляд, но та, похоже, была полностью поглощена разговором с Манки, бесстыдно лапавшим ее за всевозможные места. Манчини лез из кожи вон, стараясь произвести впечатление шикарного кавалера: покупал шампанское всем девчонкам без исключения и ящиками слал пиво столику музыкантов. В какой-то момент он даже сподобился послать пинту мне. Я тут же разбил бокал вдребезги, перепрыгнул через два столика и всадил зазубренный осколок прямо ему в сердце.

Разумеется, ничего такого я не сделал. Я просто улыбнулся и сказал:

– Твое здоровье.

В конце концов подошла Пиппа и спросила, что у меня с лицом. Я тут же сорвался в туалет: посмотреться в зеркало. Оказалось, мой автозагар «Мистер Бронзер» вступил в реакцию с лосьоном «Блю Стратос» и под светом ресторанных ламп превратил мое лицо в нечто жутко полосатое. Я попытался смыть все это водой, но сделал только хуже. В общем, оставшуюся часть вечера я выглядел как гребаная зебра.

Винс был в стельку пьян и шатался от столика к столику. То и дело он подходил ко мне и лез обниматься.

– Моя плаштинка – Номер Один в Албании, – с трудом шепелявил он. – Уже нешколъко недель.

Я постарался убрать из ответа нотки снисходительности:

– Я знаю, Винс. Ты мне уже говорил.

Внезапно его настроение переменилось, и он сразу стал каким-то злым.

– Я шовшем один, Шаймон, я был трижды женат, но у меня никогда не было детей. Мне шештьдешят вошемь, а я шовшем один. Я думал, в моей жижни ешть кое-кто ошобенный, но я ошибшя.

К этому моменту он уже практически орал.

– Она шнова меня кинула!

– У тебя всегда буду я, Винс.

Я постарался придать фразе оттенок шутки: мол, мы с тобой пара старых добрых корешей-выпивох.

– Шпашибо, Шаймон. – Он вдруг стал очень тихим. – Гошподи, как же я люблю тебя, парень! Ты мой шамый лучший друг, шамый лучший.

Было похоже, что он и в самом деле имеет в виду то, что говорит.

– Ты тоже мой самый лучший друг, Винс.

Я имел в виду совсем не то, что сказал.

– Можно, я дам тебе один шовет, Шаймон?

– Конечно, можно, Винс.

– Жаведи детей.

Теперь он шамкал по-настоящему.

– О чем ты, Винс?

– Жаведи детей. Шоу-бижнеш не пожаботишса о тебе в штарошти, а жрителям на шамом деле вообще вшё до лампочки. Они только говорят, што любят тебя, но это не так. Твоя плаштинка может быть Номером Один в Албании, но вшем наплевать.

Он стал тыкать меня в грудь пальцем, акцентируя каждое слово.

– Твоя. Карьера. Не. Жнащит. Ровным. Щётом. Нищего. Единштвенное, што имеет жнащение, – это дети. – Ему явно становилось все труднее сдерживать слезы. – Заведи детей. Все остальное – мелочи и бессмыслица.

– Ты прав, Винс.

Сказав это, я извинился и направился в туалет: проверить мой искусственный загар.

Когда я вернулся, все оживленно спорили по поводу счета:

– …Почему бы просто не разбить на всех поровну?

– …Эй, слышьте, не ел я никаких попадомов и платить за них не собираюсь.

– …Танцовщицы вообще ничего не ели, так что мы не должны платить столько же, сколько и все остальные…

Затем настала очередь фразы, которую непременно услышишь после любого ужина на двадцать пять человек и более:

– Кто не заплатил? Кто-то один не заплатил!

Никогда, слышите, никогда не соглашайтесь на роль ответственного за сбор денег после ужина в большой компании. Миссия более чем неблагодарная, и люди просто станут думать, будто вам нравится командовать. После сорока пяти минут препирательств каждый поклялся, что внес свою долю, но нам все равно не хватало тридцати одного фунта и семнадцати пенсов. Уже заплативший за себя и всех танцовщиц Манки-Манчини швырнул в общую кучу тридцатку со словами:

– Это с меня. Надеюсь, Питерс все-таки добавит оставшийся фунт и семнадцать пенсов.

Я сгреб деньги в кулак и одним быстрым, резким движением заткнул ими самодовольную пасть Манки.

Я знаю, вы все ждете, что я сейчас скажу: «разумеется, ничего такого я не сделал». Так вот, как раз-таки сделал. Я сгреб деньги в кулак и попытался запихнуть их ему в рот – и, кстати, запихнул бы, если бы не Трахун с Ссыкуном, которые принялись меня оттаскивать.

– Успокойтесь, парни, – увещевал Пердун, вцепившийся мне в ногу. – Мы все тут немного выпили.

Даже Мими внесла свою лепту старой доброй классикой:

– Оставь его, Саймон, он того не стоит.

Мы разошлись по своим столикам, решив выпить «на посошок». В течение следующих десяти минут Мими как-то умудрилась передислоцироваться на стул рядом со мной. Она принялась рассказывать, как я понравился ей с самого первого дня репетиций и как я не похож на всех остальных мужчин. Не успел я опомниться, как она уже перебралась ко мне на колени и нашептывала в ухо разные сальности. Возможно, воспоминания мои несколько избирательны, но начиная с этого момента все словно в тумане. Помню, как хозяева ресторана ставят какую-то музыку, а Мими, продолжая сидеть у меня на коленях, исполняет страстный эротический танец. Потом – вспышки фотоаппарата. Смутные очертания Манки-Манчини, тыкающего в меня пальцем, и заливистый смех Пиппы. Не смеялся лишь один Винс: он просто стоял и смотрел на нас отсутствующим взглядом.

Прикончив напитки, остальная часть труппы решила перебазироваться в «Клуб», в самый центр Гримсби. Мими сжала мою руку и прошептала, что не очень-то хочет тусоваться дальше.

– И чем же ты хочешь заняться? – спросил Я таким тоном, который запросто можно было неверно истолковать как заигрывающий.

– Я хочу затащить тебя к себе в номер и покрыть взбитыми сливками с ног до головы.

Разумеется, знай я тогда, что утром она превратится в Эдвину Карри, я посчитал бы ее идею предосудительной, но должен сказать: на тот момент – после четырех бутылок «Молока любимой женщины», трех джинов с тоником, двух пинт лагера, порции бренди и сигары – идея Мими показалась мне весьма привлекательной. И вот мы отправляемся к ней в «Трэвел Лодж», где она, верная своему слову, с ног до головы покрывает меня взбитыми сливками.

К сожалению, дальнейшие воспоминания практически отсутствуют. Единственное, что я помню: в какой-то момент она вдруг начала мычатъ…

Должно быть, я снова отключился, поскольку, когда проснулся, Мими уже заваривала чай, воспользовавшись бесплатными пакетиками и молоком долгого хранения, любезно предоставляемыми постояльцам «Трэвел Лодж». Притворившись, будто еще сплю, я стал подглядывать сквозь прищуренные ресницы. Мими выглядела осунувшейся старухой – просто вылитая Мэгги Мэй.[8] В лучах утреннего солнца ее возраст стал еще заметнее.

Поставив чашку на тумбочку у кровати, Мими скрылась в ванной. Ситуация складывалась, мягко говоря, неловкая. И как из нее выкручиваться? На мой взгляд, у меня было три варианта:

Вариант № 1: «Это была незабываемая ночь, надо как-нибудь обязательно повторить», когда обе стороны относятся ко всему случившемуся совершенно спокойно. Раскуривают сигаретку на двоих, обсуждают прелести вчерашнего секса и открыто говорят о фантазиях, которые им хотелось бы воплотить в будущем.

Вариант № 2: «Давай сделаем вид, что ничего не было», когда обе стороны мило болтают о погоде и экономической ситуации в стране. То есть о чем угодно, лишь бы избежать упоминаний о том, что еще четыре часа назад эти двое спаривались, словно антилопы гну в сезон случки.

Вариант № 3: «Типично мужской», когда одна из сторон (Мими) принимает душ, а другая сторона (я) улепетывает из комнаты со всех ног, не сказав ни слова на прощанье.

Думаю, вы без труда догадались, какой из вариантов выбрал я.

Направившись прямиком в театр, я заперся в гримерной и просидел взаперти до начала спектакля, покидая свое убежище лишь во время тех сцен, где требовалось мое участие.

Весь остаток дня от меня несло скисшими сливками.

Так или иначе, но мне благополучно удалось избежать встречи с Мими. По окончании второго спектакля я уже знал, что она поджидает меня на улице у служебного входа, а потому покинул здание через окно гримерной (термин «гримерная» я здесь использую в весьма широком смысле; гораздо уместнее было бы сказать «чулан»). Вообще-то, гримерная находится на третьем этаже, так что спасаться пришлось, съезжая по водосточной трубе. Сам знаю, это уже перебор, но я бы просто не смог посмотреть ей в глаза.