Иоганн Висс - Новый швейцарский Робинзон

• Название: Новый швейцарский Робинзон
• Автор: Иоганн Висс
• Издательство: Т-во М. О. Вольф
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1909

«Новый швейцарский Робинзон» отличается от своего знаменитого образца «Робинзон Крузо» тем, что в нем занимательная судьба человека, потерпевшего крушение и предоставленного исключительно только своим силам, переживается целой семьей: отцом, матерью и четырьмя детьми.

---

На следующий день все поднялись до зари; еще накануне было приготовлено все необходимое для поездки, и нам стоило лишь осмотреть положенные запасы, чтобы убедиться в бесконечной заботливости нашей хозяйки. Мы уселись в челнок; погода стояла чудесная, море было спокойное, и наше плавание, облегченное устроенным колесом, было одним из самых приятных.

Плывя мимо леса обезьян, мы высадились на берег для возобновления нашего запаса кокосовых орехов.

Отсюда мы слышали пение наших петухов, перекликавшихся по кустам. Нам припомнилась родина, и нами овладели одновременно и грусть, и чувство счастья. Чтобы рассеять грусть детей, я поторопил их к отплытию, и чрез несколько минут мы пристали к Проспект-Гиллю.

Прежде всего мы осмотрели ферму. Все устройство ее было в порядке; но козы и овцы до того одичали, чтобы поймать их дети должны были прибегать к помощи лассо.

Когда этим способом нам удалось собрать наших животных, мы дали им картофелю и соли; они принялись есть и перестали дичиться.

Куры и цыплята оказались более ручными, и жене удалось без большого труда изловить несколько пар, которым мы связали лапы, чтобы перевезти их на Китовый островок.

Подробно осмотрев эту часть наших владений и убедившись в исправном состоянии ее, мы собрались к обеду. Он состоял из холодного мяса, парного козьего молока и языка кита; последнее кушанье мы были вынуждены предоставить шакалу, потому что не могли выносить вкуса ворвани.

Потом я с Фрицем отправились нарезать сахарных тростей и черенков других местных растений, которые я хотел развести на островке Кита. После этого мы снова вышли в море.

Прибыв на островок, я прежде всего стал сажать растения, привезенные с Проспект-Гилля. Мне помогала жена, потому что мальчики разбрелись по островку.

Вдруг мы увидели бегущего к нам Жака.

— Папа, — восклицал он, — пойдем; я открыл скелет мамонта.

Я рассмеялся и ответил, что этим скелетом ему мог показаться только остов найденного нами кита. Но так как мальчик упрашивал меня пойти убедиться в истине его слов, то я последовал за ним. Но на пути я был остановлен криками Франсуа, который звал меня на помощь, чтобы справиться с настигнутой им огромной черепахой.

Я поспешил к нему с двумя крепкими веслами и едва пришел вовремя: несколькими минутами позже черепаха ушла бы в море. При помощи весел мы перевернули черепаху на спину; в этом положении она не могла уйти от нас. Так как Жак не переставал просить, чтоб я взглянул на его открытие, то я пошел с ним к пресловутому скелету мамонта, который и оказался, действительно остовом кита. В несколько дней морские птицы успели склевать с костей все мясо, до последнего волокна. Я спросил Жака, что могло внушить ему мысль, что этот остов — скелет мамонта, и из ответов мальчика я понял, что над ним подтрунил наш ученый. Я пошутил над легковерием Жака и при этом случае дал мальчику урок естественной истории, который он слушал с большим вниманием.

Разговаривая мы возвратились на ферму. Так как до ночи уже не оставалось времени рассадить все кусты, то их корни были обернуты мокрыми листьями, и я отложил окончание посадки до другого раза. Нужно было подумать о возвращении; но мы недоумевали, как поступить с черепахой, потому что наших совокупных сил было недостаточно для того, чтобы поднять ее. Мне пришло на мысль вторично воспользоваться черепахой как буксиром. Я охватил шею и передние лапы животного веревкой, концы которой привязал к челноку, и чтобы воспрепятствовать черепахе нырять на дно, привязал к ее телу две пустые бочки. Затем мы перевернули черепаху на брюхо, и она тотчас же кинулась в море, таща за собою челнок, в который мы поспешили усесться.

Я стал на нос челнока, чтобы в случае опасности перерубить топором веревку, соединявшую челнок с черепахой, которую я направлял длинным шестом. Наше путешествие окончилось счастливо, и по возвращении к пещере первой нашей заботой было привязать к берегу черепаху, судьбу которой мы хотели определить позднее.

На следующее утро нужно было произвести приговор. Жир черепахи и ее мясо, вкусом похожее на телятину, обещали нам вкусную пищу, тогда как череп животного должен был образовать новый бассейн около нашей пещеры. Череп был длиной в восемь футов и шириной в три: нами была поймана одна из зеленых или исполинских черепах, водящихся в океане между тропиками.

XXIV. Ткацкий станок. Паланкин. Боа

Именно в это время я, при помощи Эрнеста, закончил устройство ткацкого станка, которым намеревался порадовать нашу хозяйку, уже давно тревожимую мыслью об убыли нашего белья.

Как радовался я тогда тому, что в юности, посещая мастерские, я старался понять устройство орудий ткача и других ремесленников. За исключением внешней красоты, мой станок был совершенен, и жена долго не переставала благодарить меня, когда я показал ей станок вполне собранным и готовым для работы.

Этот успех ободрил меня. Я захотел попытать свое умение в изготовлении седел и уздечек для наших верховых животных. Деревяшки седел были уже вырезаны, и я покрыл их кожами кенгуру и подбил мехом. Я изготовил уздечки и поводья; но, по непривычке к этому новому мастерству, мне приходилось по нескольку раз ходить к животным и, подобно портному, снимать с них мерку.

Едва справился я с этими работами, как и в этом году появились сельди, которых я решился заготовить в большом количестве. За сельдями приплыли к острову и тюлени. Мы убили их штук двадцать и посолили их шкуры для сбережения. Мы тщательно сохранили жир и пузыри тюленей, мясо же было брошено в ручей Шакала, и при помощи этой приманки мы изловили множество раков.

Я решился изготовить также корзины, в которых сильно нуждалась жена для сбора и сохранения семян, древесных плодов и корней. Мы плели корзины из прутьев обыкновенной ивы. Первые наши изделия были безобразны и годились разве для переноски земли; но мало-помалу мы достигли некоторого искусства. Две изготовленные нами корзины были даже до того красивы, что, любуясь ими, Жак и Эрнест поместили в одну из них Франсуа и, продев в ушки корзины две бамбуковые трости, стали с торжеством носить брата около жилища.

— Папа! — воскликнул следивший за ними Фриц, — нельзя ли сделать подобную корзину для мамы, на случай, когда она захочет отправляться в наши путешествия: ей будет гораздо удобнее сидеть в корзине, чем трястись на телеге.

— Правда, дорогой мой; но чьи плечи вынесут тяжесть такого паланкина?

— Да его могут понести Вихрь и Мычок! — воскликнул Жак, — их можно припрячь к шестам, которые будут поддерживать корзину. Хочешь, папа, мы устроим такой экипаж?

Я охотно согласился. Тотчас же были приведены оба животных, оседланы, и к седлам были крепко привязаны по бокам шесты, поддерживающие корзину.

Жак сел на Вихря, а Франсуа на Мычка, между тем как Эрнест поместился в корзине. По первому же принуждению со стороны своих хозяев животные стали на колени, а по второму встали и спокойно пошли.

Новая корзина тихо качалась, как коляска на стальных рессорах. Мало-помалу вьючные животные прибавили шагу к великому удовольствию Эрнеста, который, однако, не мог преодолеть в себе страха и при всяком несколько сильном толчке закрывал глаза и хватался за края корзины. Жак и Франсуа, заметив эти проявления братнина страха и потешались над ним, стали погонять животных, которые пустились в галоп.

Бедный Эрнест, подкидываемый в корзине подобно резиновому мячу, вопил до тех пор, пока животные, сделав большой круг по лугу перед пещерой, не остановились перед нами.

Эрнест красный от напряжения и досады, осыпал упреками братьев, которые ответили ему насмешками. Вмешавшись в спор, я заметил двум ветреникам, что их шутка могла причинить несчастье. Они добродушно сознались в этом и стали извиняться перед братом, который тотчас же простил их. Он не только помог распрячь животных, попросил для них у матери немного ячменю и соли, но даже, как мы слышали, уговаривался с братьями относительно близкой поездки в паланкине.

Жена и я спокойно разговаривали у входа в пещеру, когда Фриц, стоявший недалеко от нас и несколько времени пристально смотревший вдоль аллеи, ведшей от моста ручье к Соколиному гнезду, подошел к нам и сказал:

— Не знаю, какое-то животное движется сюда и поднимает облако пыли.

— Вероятно, это одно из наших животных валяется на песке, — сказала жена.

— Нет! — возразил Фриц, — все наши животные заперты, притом же ни одно из них не движется так, как замеченное мною; оно кажется толстым канатом, который то развертывается на почве, то встает на дыбы и колеблется.

Это описание испугало жену, и она ушла в пещеру за сыновьями, которых я послал за оружием. Я взял подзорную трубку, направил ее по направлению моста и невольно вскрикнул.

— Что ты видишь, папа? — тревожно спросил меня Фриц.