Юрий Колесников - Занавес приподнят

• Название: Занавес приподнят
• Автор: Юрий Колесников
• Издательство: Современник
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1984

Роман Юрия Колесникова динамически воссоздает панораму предвоенной Европы, отражает закулисную возню различных ведомств гитлеровской Германии в канун подготовки к вероломному нападению на Советский Союз. В книге рассказывается об интернациональном коммунистическом движении против фашизма, а также разоблачается антинародная сущность сионизма и его связь с фашизмом.

Роман призывает к бдительности, готовности дать отпор любым авантюристическим проискам, которые могут привести мир к войне.

---

— Что вы говорите?! — послышался удивленно-ехидный голос Штерна. — Скажите, пожалуйста!

— Как угодно, — с достоинством ответил американец. — Обстановка складывается настолько не в нашу пользу, что с нацистами надо вести себя осмотрительнее и, разумеется, ни в коем случае не проводить курс на обострение взаимоотношений с англичанами… пожалуй, с арабами тоже.

— Как, как?! — завопил Штерн, словно его ужалили. — Нам склонить голову перед англичанами и сложить руки перед арабами?! Неслыханно!

— А почему, собственно, вы так полагаете, Майкл? — сдержанно спросил седой представитель «еврейского агентства для Палестины», который, очевидно, не менее Штерна был поражен таким советом своего коллеги. — Мы бы хотели знать…

И Майкл рассказал о создавшемся неблагоприятном положении в результате недавно полученных сведений о приказе Гитлера начать наступательные операции немецких войск во Франции.

— А разве это плохо? — вновь бесцеремонно прервал его Штерн. — Кажется, надо быть полным идиотом, чтобы не понимать, что, поскольку Франции становится кисло, значит, и Англии уже не сладко; если же Англии будет совсем горько, значит, нам легче добиться отмены ограничения на иммиграцию, а это наша главная задача!

— Но вы не подумали, — возразил Майкл, — что если англо-французские союзники начнут терпеть поражения на Европейском театре военных действий, то здесь, на Ближнем Востоке, моментально зашевелятся итальянцы! И по всей вероятности, вам не известно, что Гитлер несколько раз предлагал прислать сюда одну-две бригады «в помощь» итальянцам, как только они выступят!.. Конечно, Муссолини отказывается от подобных услуг. Он прекрасно понимает, что стоит позволить немцам вступить в эти края одной ногой, как вторую они поставят сами… Однако надо иметь в виду, что Гитлер не отказывается от своей затеи… А что означает присутствие по соседству с Палестиной войск вермахта, надеюсь, нет надобности объяснять. Относительно же оружия, которое немцы подбрасывают вам, то его, конечно, нужно принимать и консервировать…

— Чтобы англичане могли его рано или поздно конфисковать? — крикнул Штерн. — Этого вы хотите?

— Мне остается либо пожать плечами, либо ответить вашими же словами, а именно: надо быть полным идиотом, чтобы так несерьезно мыслить и настолько плохо консервировать оружие… — спокойно парировал Майкл. — Изыщите более надежный способ хранения! Оружие пригодится. Складывающаяся во Франции обстановка заставляет думать о многом…

— При чем тут Франция! — вскрикнул Штерн. — Людей и оружие мы получаем не от нее, а от ее противника!.. На чьей стороне мы должны быть!

— Верно, — согласился Майкл. — Дельный фермер щедро кормит свой скот, предназначенный на убой…

Штерн взорвался:

— Это мы скот?!

— С точки зрения заправил Германии, бесспорно, — сдержанно ответил Майкл. — При первом удобном случае они с удовольствием отправят нас на бойню…

— Врете! — истерически закричал Штерн. — Басни эти можете рассказывать сколько угодно у себя в Америке. Здесь почти целый час зачитывали заверения доктора Геббельса! А вы что? Глухим притворяетесь?!

Майкл перебил:

— Все эти заверения — блеф!

— А пулеметы? — выходя из себя, уже орал Штерн. — А карабины? Пистолеты? Мины, патроны, взрывчатка?! Это что? Тоже блеф? А то, что на Корфу отправляют транспорт за транспортом с холуцами? А разве многие из этих, кто уже находится здесь, прибыли сюда не благодаря Германии?!

— Посмотрите лучше, что благодаря Германии творится с нашими братьями и сестрами в Польше! — слегка повысив голос, произнес Майкл.

— А что происходит в Польше, что?! — перебил Майкла Штерн.

— Льется кровь наших людей… Все еврейское население, независимо от пола и возраста, звания и социального положения, загнано немцами в гетто!

— И что гетто?

— Как так «и что гетто»? Есть сведения, что Гитлер намерен разрешить «еврейскую проблему» крайне жестоко. И если он пока воздерживается от выполнения своих намерений, то потому только, что опасается неблагоприятной для себя реакции в Штатах!

— Вы так полагаете? — недоверчиво спросил седой представитель из Вашингтона.

— Не только я, но и люди гораздо компетентнее нас с вами так считают… Оттого наш президент и собирается поставить вопрос о приёме полумиллиона или миллиона еврейских беженцев.

— И вы, его помощник по вопросам оказания содействия жертвам нацизма, ездили с этой целью в Германию? — настороженно спросил седовласый. — Правильно я вас помял, Майкл?

— Правильно.

— Так я и знал! — с горечью воскликнул эмиссар. — Президенту нужно заработать дополнительный политический капитал. Ему не терпится заполучить голоса наших евреев на выборах и всякое такое… Понятно!

— Прежде всего мы хотим спасти людей! — энергично парировал Майкл. — Что, по-вашему, лучше: подвергать риску миллион ни в чем не повинных людей или вывезти их в Америку?

— Да! Представьте себе, лучше! — завопил Штерн. — Из пятисот тысяч немецких евреев уже эмигрировало из Германии около четырехсот тысяч! А сколько прибыло сюда! Еле-еле набирается пятьдесят тысяч!.. Причем их мы вырвали с помощью вот этих самых нацистов, которых вы здесь поносите! Но это всего десять процентов… Капля в море! А куда, позвольте спросить вас, девались остальные? Ваша Америка их проглотила, чтоб вы горели с ней вместе!

— Вы не хотите вникнуть, Майкл, в существо всей трагедии, — примирительным голосом сказал его седовласый коллега. — Ведь европейский еврей второй раз на протяжении своей трудной жизни не решится пересечь океан, чтобы поселиться на землях своих праотцев, если даже предположить, что в Америке, куда вы его вывезете, ему будет тяжко. Мы с вами прекрасно знаем истинное положение в Америке: будет этот несчастный эмигрант скитаться и мыкаться из одного штата в другой, ремесленничать или торговать, браться то за одно дело, то за другое и изо дня в день проклинать вас и себя, но на новое путешествие уже не решится. Только бы его не трогали! А мы, сионисты, обязаны раз и навсегда восстановить наше государство, и мы не восстановим его до тех пор, пока в Палестине не будет создан численный перевес евреев над арабами!

— Меня удивляет, — с горечью ответил Майкл, — что все вы здесь, как я вижу, не понимаете, насколько необходимо срочно, безотлагательно спасать наших людей от нависшей над ними угрозы гибели, а уж потом думать о численном соотношении евреев и арабов и о создании государства!

— Вы изменяете идеалам нации, Майкл! — воскликнул Симон Соломонзон. — Это непростительно!..

— По-вашему, спасение людей от гибели — измена, а по-моему, это элементарная человечность, не говоря уж о том, что речь идет о людях нашей национальности!

— Вы не защитник еврейского народа, — кричал Штерн, — а его последний предатель! И ваше место на виселице!

— Не угрожайте… — хладнокровно ответил Майкл. — Поберегите лучше свою горячую голову, пока она окончательно вас не подвела…

— Мне угрожать, предатель?! — раздался дикий вопль Штерна, а вслед за этим последовал грохот упавшего стула и топот ног, затем послышались возгласы:

— Штерн!

— Майкл!..

— Хавэр Штерн, останови…

Прогремел выстрел, второй…

Нуци, вскочивший к тому времени со стула, теперь резко открыл дверь. Через его плечо Хаим увидел стоявшего с пистолетом в руке Давида Кноха, а рядом с ним — корчившегося на полу человека в сером костюме. Хаим сразу узнал в нем того самого элегантного рыжеватого мужчину, с которым вечером на сборище обнимались и целовались посланец «еврейского агентства для Палестины», Симон Соломонзон и Штерн. Хаим заметил, что у Штерна с подбородка капает кровь.

В кабинете воцарилась на несколько секунд абсолютная тишина, и тогда все услышали, как стонущий на полу Майкл шептал:

— Фашисты-ы-ы… Убийцы-ы…

Раздался выстрел. Хаим ясно увидел пистолет в руке Штерна.

Нуци повернулся к побледневшему от испуга Хаиму и велел ему немедленно сойти вниз, в холл, и ждать его там.

Как пьяный, спустился Хаим по крутой винтовой лестнице, пробежал через темный коридор, не понимая, что происходит в кабинете хозяина — Соломонзона. Но не успел он отдышаться, как следом примчался Нуци Ионас.

— За углом аптека. Слышишь, Хаим? Около гимназии Бальфура… Знаешь, где это?

— Знаю, знаю…

— Беги туда. Там наша машина и шофер. Скажи ему, пусть сейчас же едет сюда. Понял? Только смотри, чтобы он не уехал, куда мы договаривались с ним вчера! Понял? Ни в коем случае! Сюда пусть едет! Срочно! И больше ничего не говори… А сам иди домой. Доберешься, ничего… И никому ни слова! Идешь с работы, из порта и… все! Дома увидимся, поговорим. Понял? Беги!

Хаим побежал сломя голову. Еще издали увидел он перед аптекой соломонзоновский автомобиль. Шофер пристально посмотрел на бледного, испуганного Хаима, дважды переспросил, не надо ли ему, как было условлено прежде с Ионасом и Кнохом, ехать к отелю Гат-Римон. Наконец убедившись, что холуц не путает, тотчас же дал газ мотору.