Итоги Итоги - Итоги № 31 (2012)

• Название: Итоги № 31 (2012)
• Автор: Итоги Итоги
• Жанр: Публицистика

---

Так что LTE-революций ждать не приходится: пул и так избалованных скоростным мобильным Интернетом крупнейших мегаполисов будет неспешно пополняться за счет международных событий, скажем, Олимпиады или саммита АТЭС.

Скорпион / Искусство и культура / Театр

Скорпион

/  Искусство и культура /  Театр

Драматург Александр Гельман о режиссере Юрии Погребничко

 

Начну старомодно.

«Сердце у него в груди

благоухает, как роза,

он дарит ее каждому зрителю,

когда тот выходит из его театра».

Он ставит спектакли о том,

что все в этой жизни повторяется, повторяется,

но каждый раз чуточку

прибавляется к тому, что было,

или чуточку отнимается от того, что было,

он любит эти чуточки —

чуть-чуть больше, чуть-чуть

меньше, —

от этого мир может перевернуться

или, покачнувшись, сохранить

устойчивость.

Он владеет подлинно русским

воображением —

понимает, что счастье в России придумывают, а не строят,

русское воображение, как, может быть, нигде в мире,

воспринимается не как фантазия, а как то, что есть:

с воображаемым считаются, как

с реальным,

а иначе вообще не с чем было бы считаться.

Когда Юра Погребничко (какая прелестная фамилия!)

смотрит на меня,

он делает это, чтобы увидеть именно меня,

а не для того, чтобы увидеть, как я смотрю на него,

когда он упирается в черту,

через которую переступать нельзя,

черта от него сама отскакивает,

когда он оказывается в компании,

где беспардонных лгунов больше 10 процентов,

он тихо линяет.

У него маленький-маленький

театр,

большая часть которого несколько лет назад сгорела,

теперь у него крошечный театр — в огромном,

в значительной мере мертвом мировом театре

живая клеточка.

Мы с ним родились в один день — 25 октября,

мы скорпионы.

Скорпион — это самоедство

во имя совершенства.

Слава богу, он еще не всего себя скушал.

О чем говорит его театр,

если выразить это до предела сжато,

в трех коротких предложениях.

Первое: страшнее смерти — не родиться.

Второе: мир уродлив, а жизнь прекрасна.

Третье: самый большой грех —

укорачивать и без того короткую жизнь людей.

Юра ставит спектакли, спектакли ставят Юру,

эта творческая взаимозависимость, даст Бог,

будет продолжаться еще долго-долго.

Вот уж кому действительно имеет смысл прожить 120 лет.

Спасти рядового идальго / Искусство и культура / Художественный дневник / Балет

Спасти рядового идальго

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Балет

Премьера новой редакции «Дон Кихота» в Михайловском театре

 

Этот шедевр — чудо балетной бессмыслицы. Главным героем считается рыцарь печального образа, на самом деле в главных — дочь трактирщика Китри и ее жених Базиль. Канва романа Сервантеса так плотно расшита дополнительными мотивами, что саму ее уже и не видно: Дон Кихот остается «пешеходом», не мешающим ни танцам испанских грандов, ни сцене сна с амуром и дриадами, ни шикарному гран-па Китри и Базиля. Дал повод — и ладно. Вообще же за без малого полтора века хореография Мариуса Петипа и Александра Горского и особенно сборно-разборная партитура Людвига Минкуса постоянно привлекали к себе внимание профессионалов, всем хотелось чего-то добавить-убавить-улучшить. Не минула сия чаша и Михаила Мессерера, умеющего подогнать классику любой сложности под труппу любого уровня — от «Ковент-Гардена» до Оперы Стамбула, да так, что она «садится» без морщин. Этим своим умением он ошарашил года три назад, когда никакая труппа Михайловского почти с нуля сдюжила достойное «Лебединое озеро». Сейчас сказать бы, что после того «Лебединого…» театр справился с «Доном…» играючи, но нет. Как это бывает в наших широтах, с тех пор началась борьба хорошего с лучшим: театр ввел в репертуар современные балеты Начо Дуато, а поскольку труппа осталась прежней и на два профиля не разбилась, классику подзапустили. К слову, балетные примы, кожей чувствующие упущенные возможности, дружно ринулись в декретные отпуска. Но это все бэкграунд спектакля. А на парадном показе сцена порой прямо искрила: стоящий у дирижерского пульта опытнейший мэтр Павел Бубельников не давал спуску ни солистам, ни труженикам тыла. Аллегро — значит аллегро, и извольте шевелить ногами в нужном темпе. В результате и зрители, привыкшие, как в цирке, награждать аплодисментами всякий удачный трюк, копили эмоции и разражались овацией, только когда положено — в конце акта. Художественный градус накалялся.

Внимательный глаз различил бы за темпом и искрами важные детали. Например, умучившие Санчо Пансу подружки оживляют почти утерянный «каблучный» балет, а на испанской площади цветут характерные и демихарактерные танцы, бывшие некогда гордостью русской школы. Пор де бра, они же движения рук, в сцене сна сделали бы честь любому большому театру. И вот оно, знание законов сцены: только очень опытный глаз распознает, как постановщик устраивает толпу силами скромной по размерам труппы.

Справедливо, что закрывать сезон в Михайловский приехала его главная звездная пара Наталья Осипова и Иван Васильев. Они сейчас делят время между «Американ балле тиэтр» и «Ла Скалой» и даже позволяют себе манкировать приглашениями Баварской оперы, а от работы в Большом остались одни воспоминания: только что Большой жаловался, что не смог дозвониться Васильеву с деловым предложением. Но Михайловский — совсем другое дело. Здесь у Оси — Васи кров и дом, петербургские зрители воют от одного их появления на сцене, а заполонившие Питер непуганые евротуристы просто идут пятнами от такого extraordinary Russian Ballet. Можно, конечно, сердиться на публику, что она простодушно ждет трюк и — спрос рождает предложение — его получает. Звездная парочка Осипова — Васильев не может отказать ей и себе в удовольствии и лихо скручивает лишние финты пополам с прочей отсебятиной. Но между этими залпами зрелищности международного образца зал получает качественную русскую классику. Желаем Михайловскому здравого смысла и сил, чтобы ее холить и лелеять.

Сбежавшие от куратора / Искусство и культура / Художественный дневник / Выставки

Сбежавшие от куратора

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Выставки

В Москве проходит III Международная биеннале молодого искусства

 

Главное художественное событие московского лета — III Международная биеннале молодого искусства. Начиналось все неформально, хотелось показать молодую поросль, которая еще не попадала на серьезные взрослые выставки. Проект назывался «Стой! Кто идет?», его придумала Дарья Пыркина и начала приглашать к участию зарубежных авторов. Сейчас от старого фестиваля остался только логотип, а само мероприятие стало в полной мере официальным — подключились Министерство культуры, мэрия, и возникла идея передать проект в руки маститых кураторов международного класса: Катрин Беккер от Германии и Елене Селиной от России. Главные выставочные пространства в Москве — Центральный дом художника, Музей современного искусства и Государственный центр современного искусства — оказались в их распоряжении. Вроде бы беспроигрышная ситуация, чтобы сделать отличный проект.

Результат — пустые залы. Да и сама биеннале на фоне нашпигованных произведениями выставок, к которым привык наш зритель, покажется пустынной. Инсталляции, объекты, фотографии — обязательный набор жанров современного искусства. Скука и полное отсутствие драйва. Произведения вялые, как будто выставляется не молодежь, а старцы. Невозможно определить происхождение работ. Авторы из Турции, Аргентины и Словакии говорят на абсолютно одинаковом языке — языке академизма современного искусства, который преподается более или менее одинаково во всех странах, кроме России.