Борис Ресков - Усман Юсупов

• Название: Усман Юсупов
• Автор: Борис Ресков
• Издательство: Издательство "Молодая гвардия"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

Книга Б. Рескова и Г. Седова «Усман Юсупов» о жизни и деятельности выдающегося государственного и общественного деятеля Узбекистана Усмана Юсупова. В ней впервые собран значительный материал, характеризующий жизненный путь от батрака до секретаря ЦК партии, путь истинного большевика-ленинца, отдавшего всю свою жизнь служению партии, служению народу.

---

Заведующий промолчал; Юсупов не настаивал на ответе, спросил о другом: на месте ли Коржавин, главный инженер Управления водного хозяйства?

Подчиненному в этот вечер явно не везло. Он не был уверен, не отправился ли Коржавин, как это случалось нередко, в командировку, но знал, что Юсупов не признает и «не знаю». Взрывается: «А ты узнай! Вот не люблю таких!» Сам показывает при этом глазами на священный телефон СПС — специальной правительственной связи — и добавляет: «Ты думаешь, я туда могу так ответить, а?»

Заведующий, воспитанный Юсуповым, сказал:

— Усман Юсупович, на совещании Коржавин будет; он подготовится по всем необходимым вопросам.

— Завтра чтоб явился. — сказал Юсупов и заглянул в настольный блокнот. — В девятнадцать часов проводим предварительную беседу у меня. Пригласишь Аскоченского, Коржавина, Лебедева, Пославского… — Задумываясь ненадолго, загибая палец за пальцем, перечислил всех, с кем хотел говорить, спросил: — Никого не забыл?

Он и в лицо-то знал всех более или менее видных ирригаторов, дела, которыми каждый занимается. В «Колизее» — так в быту называли концертный зал в центре Ташкента, здание, предназначенное поначалу и вправду для цирки, Юсупов до начала совещания ходил по изогнутому дугой фойе, останавливался то около одного, то около другого. Увидел Пославского; тот сидел у стены, отрешенно смотрел голубыми глазами в сторону. Удивился, даже вздрогнул, когда Юсупов направился к нему.

— Ты что же это, а? — спросил Юсупов. — В летчики захотелось?

Пославский смутился. Он в самом деле подумывал о том. чтобы уйти в пилоты, пока еще не стар, получить новую, очень популярную специальность. Говорил об этом как-то и вслух, в особо горькие минуты, когда сдавал в архив очередной проект, в углу которого красной тушью написано было и одобрение и указание — отложить реализацию до появления материальных возможностей. Но как узнал об этом Юсупов? Да в том ли суть — как? Важно, что занимает его, секретаря ЦК, судьба весьма скромного в собственных глазах инженера Виктора Васильевича Пославского.

Он смутился, как-то неловко встал, потому что Юсупов был ниже его, но не шевелился, застыл.

— Брось! Чем авиация, лучше ирригация, — Юсупов засмеялся, довольный тем, что получилось что-то вроде присловья, складно, и подошел к группе инженеров: Богун, Федодеев…

На совещании этом сам Юсупов говорил мало, но высказаться заставил многих. Особенно детально обсуждали существующую уже пять лет схему орошения Ферганской долины, а также только недавно завершенную водноэнергетическую схему не только для Узбекистана, но и для всей Средней Азии. Уже тогда было задумано, научно и технически обосновано строительство грандиозных плотин, которые сейчас, в металле и бетоне, стоят, преграждая бурные реки, сдерживай миллиарды кубометров влаги, скрывая в своих могучих телах мощные энергоагрегаты: Нурекская на Вахше, Туямуюнская на Амударье, Токтогульская на Нарыне, Фархадская на Сырдарье, Чарвакская на Чирчике…

— Будущее начинается сегодня, — сказал Усман Юсупович с трибуны совещания. Он где-то слышал эти слова, они ему понравились, и он с удовольствием употребил их к месту. А еще он говорил увлеченно и горячо, как хотелось бы вот теперь же, не откладывая, начать все это строить. — Но все это будет осуществлено, товарищи, можете не сомневаться! — говорил он и уверенно, по-пролетарски выбрасывал вперед кулак. И с несомненным удовольствием слышит аплодисменты, к которым эпоха была вообще охоча. Но сейчас хлопали не только ему; секретарь ЦК сказал, что снимут с полок многие чертежи, начнут осуществлять пусть еще не самые заманчивые проекты, на которые нет пока средств, пусть те, что поскромней, но будут строить больше уже сегодня. Он не скрывал от ирригаторов, что с машинами, материалами будет по-прежнему туго. На что же надежда? Лянгар! В недрах народа веками копилось стремление — напоить жаждущую землю; не только свой крохотный надел, а все поистине бескрайние степи, пустыни. Представлялось это сказкой, пока каждый был за себя, а за всех аллах. Да и то сказать: не только полноводный канал, любой арык, едва его пророет дехканин, так или иначе становился собственностью бая. Теперь же люди ощутили себя в полной мере народом с общим достоянием, будущим, и оказалось это радующим, вдохновляющим, удесятеряющим силы.

Но не один лишь народный почин и энтузиазм имел в виду Юсупов. Готовясь к совещанию ирригаторов, к VIII съезду КП(б) Узбекистана, он дал задание экономистам тщательно, буквально до килограмма и метра — так и сказал — взвесить, учесть все фонды строительных материалов и, снова-таки приняв всю ответственность на себя, определил, что для ирригации можно будет выделить дополнительно и металл, и цемент, и машины.

Об этом сказал и с трибуны съезда, проходившего в первых числах июля, когда небо над Ташкентом уже к полудню казалось белым, словно плавящимся от зноя, а асфальт, которым были покрыты тротуары на главных улицах, стекал с их краев в арыки.

«Жарко будет», — говорили вокруг, когда была назначена дата съезда.

Он перебирал справки, документы, письма, наброски разделов — то, что называют сухими словами «материал к докладу». Все это он успел изучить, готовясь к съезду, едва ли не наизусть. Но не меньшее значение для Юсупова имело то, что хранилось в памяти: сотни встреч, разговоров, лиц, опаленных солнцем, натруженных ладоней, которые с почтительностью и радостью пожимали в поле, в цехе руку первого секретари ЦК республики.

Его радовало, что народ стал жить лучше. Республика была на подъеме.

Было построено почти дне сотни новых заводов и фабрик. Росли ряды рабочего класса. Страна получила более полутора миллионов тонн хлопка. На колхозных полях трудилось уже 20 тысяч тракторов. Уже никого не удивлял не только рабочий, но и инженер, техник, вышедший из вчерашних дехкан.

Особенно отрадно было, что укреплялись колхозы. Достаточно было одного показателя: доходы колхозников возросли в шесть раз.

И все же…

Юсупов, как всегда, с неудовольствием, но решительно повернул карандаш красным грифелем вниз. Вскоре уверенные росчерки испещрили бумагу. До сих пор многие полевые работы выполняются все теми же дехканскими руками, не хватает специалистов: механизаторов, ирригаторов, ресурсов в крае немало, а используются они недостаточно. Для тех, кто понимал под этим только природные богатства, нужно дать партийное разъяснение: главный наш капитал — люди. И крупно, размашисто — пометки о важных проблемах, о которых нельзя забыть в докладе: движение новаторов должно быть подлинно массовым.

Предприятия — все без исключения! — обязаны работать ритмично. Не верить сводкам. Определить, какие колхозы отстающие, и принять все меры для того, чтобы поднять их до уровня передовых. И вновь красная черта подчеркивает строку в докладе, и рядом с тремя восклицательными знаками Юсупов отмечает: «Обязательно!!! Темпы, темпы и еще раз темпы!»

Тот же знак ставится в начале следующего раздела. Юсупов пишет: «Ликвидация неграмотности, обязательное изучение русского языка. Для этого: укрепить органы народного образования коммунистами!!!»

Общие же итоги, с которыми республика пришла к съезду, позволили делегатам не без гордости за то, что было сделано народом, записать в резолюции по докладу, с которым выступил Юсупов: «Вооруженные ленинской теорией о возможности перехода отсталых стран с помощью победившего пролетариата передовых стран к социализму, минуя этап капиталистического развития, трудящиеся Узбекистана под руководством Коммунистической партии, при помощи передового русского рабочего класса быстро преодолели свою экономическую и культурную отсталость и превратили Узбекистан из аграрно-сырьевого придатка царской России в цветущую передовую социалистическую республику, равную среди равных в великом созвездии могучего и непобедимого Союза Советских Социалистических Республик».

Война уже заявила о своем приближении первым, пока отдаленным раскатом грома. Только закрылась первая сессия Верховного Совета Узбекистана, депутаты еще не разъехались по домам, — Юсупов одну за другой принимал делегации областей, когда ему стало известно о боях у озера Хасан. Конечно же, понятно было, что японских вояк — их называли, вкладывая в слово презрительный оттенок, самураями — интересовал не пустынный участок территории у Хасана, а прочность советских границ и Красной Армии. То была первая предпринятая врагами разведка боем.

Юсупов более, чем другие, был в курсе военных событий. Бои шли ожесточенные. Он и не сомневался, что враги хорошо вооружены, солдаты их натасканы. В сражение вступила наша авиация. Японские части начали отступать на маньчжурскую территорию, Юсупов с тревогой ждал сводок: введут ли японцы новые войска? Нет, они убрались, как написали вскоре наши газеты, поджав хвост.