Филис Хаусман - Роман с натурщиком

• Название: Роман с натурщиком
• Автор: Филис Хаусман
• Издательство: БДР-Трейдинг
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7721-0048-3

Едва увидев рыжеволосое создание с сапфировыми глазами, Шон Стивенс понял, что именно эту женщину искал всю жизнь. А она, Сирил Адамс, в эту минуту с содроганием бормотала про себя: «Нет! Только не это! Хватит!» Слишком свежо было в ней воспоминание о другом отлично сложенном парне: тот в свое время всласть поизмывался над ее лучшими чувствами, и неизвестно, сколько лет должно пройти, прежде чем осколки сердца склеятся вновь.

Горький опыт оказался полезен, по крайней мере, в одном: осознав, что красивые парни с отличной мускулатурой — ее рок, Сирил дала обет никогда впредь не уступать этому искушению судьбы и до сих пор держалась на высоте. До сих пор — это все-таки пять лет… И хотя на своем пути она сталкивалась с множеством красивейших мужчин, ни разу не нарушила своей клятвы.

Но сейчас… Никакие обеты и заклинания уже не помогут ей, потому что это — любовь! Да, самая настоящая любовь — бывает же такое! — с первого взгляда…

---

— Сирил, — сказал Шон, ловя ее лицо в ладони. — Извини, что я поставил тебя в неловкое положение. Ты, как я понял, никогда не опускалась до панибратских отношений с натурщиком, и теперь этот Коллинз невесть что о тебе подумает. Если хочешь, я прямо сейчас могу уйти.

— О Господи, только не это! Ради Бога, останься, Шон! — Сирил стиснула его в руках, словно испугавшись потерять в следующее мгновение. — Да, я держала дистанцию в отношениях с ними, но они — это они, а ты — это ты, Шон. Неужели ты еще не понял, что сотворил? Пять лет меня давил этот кошмар, а ты пришел — и его не стало. И все благодаря тебе, милый! Не уходи и даже не говори об этом, слышишь?

— Конечно, слышу. И конечно же, не уйду, — грустной улыбкой отозвался Шон, целуя ее.

7

В зале поднялся легкий ропот, и судья Каррера ударом молотка восстановила порядок.

— Минутку, мистер Стерн, — сказала она, бросив взгляд в сторону адвоката. — Поясните. Вы желаете представить в качестве улики еще одну журнальную публикацию обвиняемого?

— Да, ваша честь, и не одну, но и все остальные тоже. Мне хотелось бы, чтобы председатель суда и присяжные воочию убедились в том, насколько обширна тематика публикаций доктора Кернса.

Как и публика в зале, Сирил чувствовала себя озадаченной: представленная суду статья Кернса не имела ничего общего с кристаллографией.

Адвокат доктора Кернса попросил время для выяснения вопроса и, быстро переговорив с клиентом, дал согласие обвиняемой стороны на ознакомление суда с содержанием публикации.

— Дело в том, — заметил мистер Барсон, возвращая ксерокопию приставу, — что я и сам предполагал представить высокому суду ряд работ своего подзащитного, так что должен поблагодарить адвоката истца за то, что он избавил меня от этой необходимости.

Дэниэл Стерн, однако, продолжал представлять суду одну за другой статьи, опубликованные в научных журналах, выходящих едва ли не во всех концах света. Эрудиция Кернса просто потрясала, он оказался настоящим гением. Однако Сирил никак не могла уяснить: понимает Дэниэл Стерн или нет, что такими действиями не столько помогает, сколько вредит своему клиенту?

Когда Стерн кинул на Сирил один из своих многозначительных взглядов, той захотелось провалиться сквозь землю от смущения. Но она лишь еще сильнее вдавила тело в обивку сиденья, а потом, вспомнив, вытащила из кармана записку, подброшенную ей утром, и еще раз перечитала ее.

Это послание содержало всего одну фразу: «Я люблю тебя», но написанную на множестве языков, шесть из которых Сирил опознала, а еще столько же — нет.

Но особенно очаровывала каллиграфия письма, различная в каждом новом случае: то дерзко-размашистая, то школьнически аккуратная, то торопливо-бисерная. А завитки на полях вообще были произведением искусства — такому мастерству и вкусу могли позавидовать переписчики и иллюстраторы средневековых летописей и духовных книг.

Проведя пальцем по этим виньеткам, Сирил почувствовала, что сердце ее вот-вот выскочит из груди от радостного волнения и тягостного предчувствия одновременно.

Еще утром, на заре, когда Шон, поцеловав ее сонную, уехал к себе домой, чтобы переодеться для заседания суда, она была совершенно уверена, что любит его, и еще больше убедилась в этом, когда они встретились в коридоре напротив зала суда. Вокруг толпились другие присяжные, и Шон ограничился тем, что украдкой пожал ей руку. Потом им разрешили войти в зал заседаний, и садясь на свое место, Сирил с нежностью и трепетом поймала на себе веселый взгляд своего «бога»-любовника.

И вот теперь, когда в руке у нее был этот шедевр артистизма, это изысканнейшее выражение явно неподдельных чувств, в душе Сирил царила полная неразбериха. Она украдкой посмотрела на Шона, и тот, почувствовав на себе ее взгляд, обернулся и насмешливо-вопросительно поднял бровь. Сирил собралась было качнуть головой: дескать, ничего особенного, — когда поняла вдруг, что за ней следит еще одна пара глаз.

Мэтту Тернеру пришлось немыслимо изогнуться, чтобы видеть Сирил из-за своего соседа-великана. Сирил едва не застонала от тихого ужаса, заметив страстный блеск в его глазах. С деланной улыбкой, адресованной сразу двум мужчинам, она повернула голову, обратив свое внимание на судебный процесс.

Наверняка именно Мэтт — автор этой изящной записки, решила она, и открытие это совсем не обрадовало ее. Боже, а ведь при одном чтении любовного послания сердце у нее сжималось от невольного восхищения и тайного удовольствия. Если бы пальцы Шона могли сотворить этот образчик чувства, ума и вкуса, все было бы просто идеально! Не в том дело, что он красив физически и обворожителен в общении: еще больше ее восхищали в Шоне незаурядный ум и способность к беззаветной любви. Но, отдавая ему должное, заподозрить в нем автора тончайших и виртуознейших по исполнению любовных посланий она не могла.

Ирония судьбы: вместе Шон и неизвестный воздыхатель складывались для нее в образ идеального мужчины, а каждый в отдельности не до конца захватывал ее душу… С глубоким вздохом Сирил констатировала, что по-настоящему не влюблена ни в Шона, ни в своего поклонника-поэта, но увлечена и тем и другим одновременно.

Представление научных статей доктора Кернса продолжалось все утро. Вначале зачитывалось название работы, после чего адвокат обвиняемого и его клиент беседовали вполголоса и только затем давали свое согласие на ознакомление со статьей в качестве вещественного доказательства по делу. Процедура принимала затяжной и утомительный характер, и Сирил то и дело впадала в дрему, и тогда перед глазами проплывали картины минувшей — невероятной и неслыханной — ночи, закончившейся тем, что Сирил заснула в руках любовника.

Погрузившись в воспоминания, она не сразу поняла, что судья Каррера сделала паузу в ходе процесса, и чуть не подскочила на месте, когда оказавшийся рядом пристав громко произнес ее имя.

— Телефонограмма для вас, мисс Адамс, — повторил он, протягивая записку.

— Телефонограмма? — глуповато переспросила Сирил.

— Да, от мистера Коллинза.

— А-а, от Мартина! — Так он пытался связаться с ней по ходу заседания!

Сирил буквально выхватила бумажку. На ней было написано: «Позвони мне!!!»

Тихо простонав, Сирил натянуто улыбнулась приставу, а в ушах у нее уже звучал противный скрипучий голос Мартина.

Сунув телефонограмму в сумочку, Сирил взглянула на часы. Что это сегодня с судьей? Время обедать! Словно прочитав мысли Сирил или услышав голодное урчание ее желудка, судья Каррера взяла слово и, извинившись за задержку, объявила перерыв на обед.

Перерыв был объявлен и в четырех других залах суда, и людской поток разнес Сирил и Шона в разные стороны. Повертев головой, она обнаружила своего великана в дальнем конце коридора. Шон жестом звал ее к себе, но Сирил изобразила приложенную к уху трубку, давая понять, что у нее срочный телефонный разговор.

Шон на глазах полусотни людей снова начал что-то показывать жестами. Народ остановился и затих, с интересом участвуя в этой пантомиме: им, в отличие от Сирил, не показался экстравагантным такой способ общения.

— Я придержу для тебя место за столиком! — торжествующе произнесла наконец его мимическую фразу Сирил, и публика, активно помогавшая ей в разгадывании шарады, одобрительно зааплодировала. Сирил, покраснев, раскланялась, еще раз махнула Шону и стала пробираться к дамской комнате.

Телефон Мартина она набирала с забытой на лице улыбкой, но когда на том конце провода раздался гудок, Сирил резко протрезвела. Какие еще сюрпризы готовит ей этот коротышка? — подумала она с неприязнью.

— Мистер Коллинз, это Сирил Адамс, я звоню по вашей просьбе, — начала она.

— Сирил, дорогая! — последовала мгновенная реплика. — У меня для тебя колоссальные новости, драгоценная моя!

— Извините, я, наверное, ошиблась. Мне нужен Мартин Коллинз, — неуверенно сказала Сирил, не узнавая в радостном, звенящем голосе собеседника.

— Он самый собственной персоной! И если речь зашла о персонах, то ты, дорогая, истинная цирцея в том, что касается мужчин. Жак Гулар утром нагрянул ко мне, и прежде чем я успел открыть рот, схватился за твои эскизы. Ему понравилось все без исключения, но самое грандиозное впечатление на него произвел этот твой Джон.

— Не Джон, а Шон. Отлично. Значит, все в порядке, — сдержанно сказала Сирил, на всякий случай скрестив пальцы.

— Лучше просто не бывает! Более того, Жак настаивает на том, чтобы сегодня вечером ты присутствовала на официальной презентации его моделей.

— Ну, раз так… Ладно. Думаю, это возможно, — медленно ответила Сирил.

— И почему бы тебе заодно не прихватить этого своего здоровяка?

— Сомневаюсь, что это стоит делать… В конце концов, он не профессиональный натурщик, и его может не интересовать презентация одежды, — сказала Сирил, насторожившись от такого поворота беседы.