Филис Хаусман - Роман с натурщиком

• Название: Роман с натурщиком
• Автор: Филис Хаусман
• Издательство: БДР-Трейдинг
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7721-0048-3

Едва увидев рыжеволосое создание с сапфировыми глазами, Шон Стивенс понял, что именно эту женщину искал всю жизнь. А она, Сирил Адамс, в эту минуту с содроганием бормотала про себя: «Нет! Только не это! Хватит!» Слишком свежо было в ней воспоминание о другом отлично сложенном парне: тот в свое время всласть поизмывался над ее лучшими чувствами, и неизвестно, сколько лет должно пройти, прежде чем осколки сердца склеятся вновь.

Горький опыт оказался полезен, по крайней мере, в одном: осознав, что красивые парни с отличной мускулатурой — ее рок, Сирил дала обет никогда впредь не уступать этому искушению судьбы и до сих пор держалась на высоте. До сих пор — это все-таки пять лет… И хотя на своем пути она сталкивалась с множеством красивейших мужчин, ни разу не нарушила своей клятвы.

Но сейчас… Никакие обеты и заклинания уже не помогут ей, потому что это — любовь! Да, самая настоящая любовь — бывает же такое! — с первого взгляда…

---

— Так ты, если быть точным, не Стивенс, а Сиэн? — блеснула знанием ирландских имен Сирил.

— Совершенно верно. Именно так пишется моя фамилия в свидетельстве о рождении. Но мне надоело с детских лет объяснять окружающим, что меня зовут не Стивенс, а Сиэн, и я пошел по легкой дорожке — стал англосаксом.

— Кстати, если речь зашла о произношении, то твой испанский просто блестящ. Ты можешь бегло говорить на нем?

— Ну… можно сказать да, а можно — и нет, — откликнулся Шон. — От матросов, с которыми мне приходилось плавать, я нахватался самых разных словечек и выражений на всех языках мира, но не уверен, что они подходят нежному женскому уху.

— Ты был матросом?! ВМС?! — Сирил даже привстала от удивления: Шон О'Кейси Стивенс вырастал в куда более многогранную личность, чем она предполагала.

— Нет, ВМС тут ни при чем. Когда мне исполнилось шестнадцать, мы с отцом круто повздорили: скажем так, не сошлись во взглядах на мою дальнейшую жизнь! — беспечно рассмеялся Шон. — Я отчалил из дома и нанялся матросом на первую попавшуюся шхуну, наврав про свой возраст: я тогда казался взрослее своих лет.

— Да и сейчас кажешься, — с тонкой иронией вставила Сирил.

— Ага… Так вот, я за два года, перед тем как вернуться, успел облазить весь наш земной шарик, — покачиваясь на стуле, продолжил Шон.

— Погоди, — перебила Сирил, — а родители? Они же, наверное, были вне себя от твоего исчезновения!

— Ну, я им позвонил с Гавайев — с оплатой на тот конец номера, — Шон издал смешок. — Я до того не понимал, какая это тяжелая работа — быть матросом, и в момент звонка готов был рвануть домой — если бы отец прислал денег на билет. Но отец не предложил, а я из гордости не попросил. Выяснив, что я в целости и сохранности, он ограничился лишь фразой: «Счастливо покататься, когда вернешься — встретимся». Старик любил поговорки и любил поговаривать, что длинная дорога домой всегда короче. И конечно же, он был прав, этот изворотливый и упрямый старик ирландец! Когда я вернулся, то готов был ухватиться за любой совет, который мне дадут бывалые люди. Жизнь матроса сурова, и чтобы выжить, пришлось повзрослеть. В итоге я получил очень свободное воспитание, нахватавшись всего понемножку: языков, сувенирчиков, экзотических лихорадок… К счастью, ни одна из них не оказалась смертельной, так что и здесь я вывернулся… Вот и все, что я хотел выложить вам, леди, о своей жизни. Теперь твой черед, Сирил. Ты по-прежнему остаешься для меня полной загадкой, и я хочу хоть немного знать о тебе.

Шон улыбнулся, увидев, как несогласно наклонилась голова Сирил.

— По крайней мере, я хотел бы знать кое-что из твоего прошлого. В частности, о том сукином сыне из университета, чтобы при случае разбить ему морду.

Быстрым движением подхватив Сирил на руки, он прошел с нею в гостиную и уложил ее на один из диванов.

— Может, зажечь огонь в камине? — спросил он, подходя к очагу.

Сирил молча кивнула в надежде, что он в конце концов сменит тему: она вдруг почувствовала, что не в состоянии говорить с ним о Поле.

Когда пламя охватило дрова, Шон вернулся к ней и, положив голову ей на колени, сказал:

— Итак, я слушаю.

В ту же секунду его рот был пленен жадными и настойчивыми губами Сирил. Победа на сей раз оказалась за ней, и через минуту тела их уже сплелись, по молчаливому уговору отказавшись от беседы на заданную тему.

Никто из них не слышал звонка в дверь, но когда по ней заколотила пара кулаков, Сирил стремительно выпрямилась, отбрасывая с лица волосы.

— Кто там? — пробормотал Шон, не желая отпускать ее.

— О Боже! Я совсем забыла про Мартина! — закусила губу Сирил, бросая взгляд на каминные часы: они показывали половину одиннадцатого. — Паразит! Не мог потерпеть до одиннадцати.

Впрочем, высвободившись из рук Шона, Сирил сообразила, что в одиннадцать Мартин оказался бы еще менее желанным гостем.

Кое-как оправившись, Сирил открыла дверь раньше, чем разъяренный Мартин сорвал ее с петель.

— Ради всего святого, Сирил, только не говори, что ты провела выходные в постели! — сходу начал он, бросив свирепый взгляд на босые ноги и растрепанную прическу хозяйки дома. — Мне не нужно тебе напоминать, что случится, если ты не приготовила эти треклятые…

Голос Мартина оборвался на верхней ноте: он увидел Шона. Тот, отвернувшись, сидел на оттоманке и, обхватив колени, смотрел на огонь в камине.

— Что такое, Сирил?! — Взгляд Мартина перебегал от нее к Шону и обратно. Больше всего его, судя по всему, поразили их босые ноги.

Прежде чем Мартин успел перейти на брань, Сирил представила мужчин друг другу:

— Прошу любить и жаловать: Шон Стивенс! А это Мартин Коллинз, Шон!

Мартин, конечно, не знал, что видит перед собой всего лишь плотника, а если бы и знал, едва ли придал бы этому значение: не имеющий ни малейшего понятия об этикете, он был одинаково груб со всеми, кроме выгодных клиентов.

— Мартин заказал мне эскизы, которые мы делали, Шон… А Шон, Мартин, оказался настолько любезен, что согласился позировать мне, когда я не смогла связаться со своими постоянными натурщиками.

Шон лишь молча кивнул с дивана высокопоставленной конторской крысе.

— Ладно, — нетерпеливо сказал Мартин, — хватит телячьих нежностей и сантиментов. Где они?

— Секунду, я их принесу. Только не надо рвать и метать: эскизы готовы и дело в шляпе.

В мастерской Сирил торопливо переложила рисунки папиросной бумагой и начала уже завязывать папку, когда внезапная мысль заставила ее прыснуть. Она поняла вдруг, почему Шон не поднялся навстречу гостю: джинсы такие тесные, так плохо скрывают проявление мужской страсти…

Все еще улыбаясь, Сирил подняла валявшуюся на полу бумажку и взглянула на нее: «Светом чистоты озаряют мир ее черты…»

Нет, только не это! Безымянный поэт из зала суда, пленивший ее ум, как Шон пленил ее тело…

Вновь пребывая в состоянии неприятного раздвоения, Сирил поспешила вниз, не желая надолго оставлять Шона и Мартина вдвоем.

— Вот они, — сказала она, суя альбом Мартину в руки. — Дома у себя посмотришь, хорошо?

Подхватив бесцеремонного гостя под руку, она хотела тут же вывести его за порог, но Мартин вдруг уперся:

— Минуточку, золотце мое! Этот здоровяк заявил мне, что никогда раньше не работал натурщиком. Что ты пытаешься подсунуть мне? Нет, как хочешь, а я не уйду, пока не увижу всего своими глазами.

— Так-так, — пробормотал он, развязав тесемки и выкладывая листы на диван. — Хорошо… ну да…

Первыми шли работы, сделанные углем и мелом. Когда настала очередь пастели, из уст Мартина вырвался рев.

Сирил больше всего беспокоило, чтобы Шон не увидел ее рисунков — слишком откровенно проглядывало в них ее отношение к нему.

Мартин, что-то бормоча себе под нос, закончил просмотр, снова завязал папку и резко повернулся к Сирил:

— Не узнаю твой стиль, бэби! И вообще, ты ли это рисовала?

Он явно намекал на нечто большее, чем художественная манера, и… Уловив оскорбительный намек в его словах, Шон поднялся, расправил плечи — и в комнате сразу стало мало места.

— Вы получили, что вам надо, Коллинз? Или вам нужно что-то еще? — вежливо, но твердо поинтересовался Шон, надвигаясь на Мартина.

— Э-э… нет. Больше ничего. Все в ажуре. Мне надо будет поговорить с тобой, Сирил, — произнес Мартин, пытаясь выглянуть из-за большой фигуры Шона. Впервые в жизни Сирил видела, как он растерялся. — Не представляю, что скажет Гулар… Я ожидал совершенно другого…

Эти слова оказались последними: тяжелая дверь со стуком захлопнулась перед его носом.

Сирил стояла против камина, зачарованно смотрела на языки пламени и грела внезапно озябшие руки. Когда она повернула голову, Шон стоял сзади. Встревоженная непонятным выражением его лица, она обвила руками его шею, прижав лицо к его груди.

— Порядочный кусок дерьма, правда, Шон? — пробормотала она, предупреждая его слова.

— Какого черта ты работаешь на эту скотину, милая? — процедил он сквозь зубы, явно сдерживая себя.

— Я не работаю на него, милый! Я всего лишь иногда получаю от него заказы. Ты не поверишь, но эта конторская крыса разворачивает одну из самых изощренных рекламных кампаний в современной истории! И мое благополучие, к сожалению, сейчас во многом зависит от преуспевания этого типа. И знаешь, что самое удивительное? Его жена — одна из самых чудесных женщин, которых я когда-нибудь встречала! Не пойму, что она в нем нашла и как с ним живет, но она, судя по всему, абсолютно счастлива. Впрочем, и он отвечает ей тем же: он каждый вечер приходит домой — уникальная вещь для человека его рода деятельности.

— Сирил, — сказал Шон, ловя ее лицо в ладони. — Извини, что я поставил тебя в неловкое положение. Ты, как я понял, никогда не опускалась до панибратских отношений с натурщиком, и теперь этот Коллинз невесть что о тебе подумает. Если хочешь, я прямо сейчас могу уйти.