Стефани Леманн - Искусство Раздевания

• Название: Искусство Раздевания
• Автор: Стефани Леманн
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01227-3

Имея мамочку-стриптизершу, зарабатывающую себе на жизнь продажей сексуальных игрушек и уроками соблазнительных танцев, целеустремленная и серьезная Джинджер и слышать не хочет о сексе и обо всем, что с ним связно. Наивно полагая, что путь к мужчине лежит через желудок, она записывается… в школу кулинарного мастерства. Однако, даже став шеф-поваром кулинарной выпечки, она понимает, что сладкая жизнь в представлении сильной половины человечества наполнена совсем другим смыслом. Кто бы мог подумать, что, встретив свою вторую половинку, девушка обратится за советом к той, которую так стыдилась! Теперь самый живой интерес Джинджер питает к искусству обольщения, но освоить его не так-то просто!

---

Отец вернулся со стаканом воды.

— Эмма, ты поздоровалась с Джинджер?

Она не ответила, словно еще больше погрузившись в свои мысли.

— Мы поздоровались, — сказала я. Он провел меня в свою спальню.

— Прости ее. Когда такое происходит…

Мне не доводилось до этого бывать в его спальне, если не считать походов в ванную, когда другая ванная комната рядом с кухней была занята. Теперь я стояла возле гигантской кровати со статуэткой толстого белого гуся, наклонившегося, словно осматривающегося по сторонам. Только сейчас я поняла, что мне придется проделать, и спрашивала себя, зачем согласилась на это.

— Я ценю, твою помощь, — сказал отец. — Я знаю, что прошу слишком много. Большинство вещей находится здесь. Я пытался заняться этим, но понял, что не смогу себя заставить к ним прикоснуться. Может, мне следовало кого-нибудь нанять…

— Да нет, я действительно рада помочь.

— И признаюсь, что позвал тебя не только за этим.

Я подняла брови. Может, таким способом он пытался сблизиться со мной? Собирался работать вместе, рука об руку и, раскладывая по коробкам вещи Ли, поговорить о ней, потом о нас, и таким образом ближе узнать друг друга?

— Мой рабочий график такой плотный, — сказал он. — И Эмма все время одна. Мне хотелось бы, чтобы у нее было побольше друзей. Я беспокоюсь за нее. Может, вы сумеете поладить.

Я пожала плечами:

— Боюсь, что для нее это не так просто.

— Да, в ее возрасте трудно быть откровенной с отцом.

Я хотела сказать, что быть откровенным с ним трудно в любом возрасте. Разве он не замечал, что я никогда не показывала ему истинных чувств? А может, и замечал, просто не считал это проблемой. Но я смолчала. Я не была больше ребенком. (Хотя уверена, что все рядом с ним чувствовали себя подобным образом.) А у Эммы просто умерла мать. Мои боль и обида были ничем по сравнению с этим.

— Я попробую. Хотя думаю, что она меня не особенно любит.

— Уверен, тебе она откроется.

Я хотела спросить, почему он так думает? Потому что я такой мягкий, податливый человек? Почему же до этого он не горел желанием общаться со мной? Ну ладно, я опять жалуюсь. Отец провел меня по квартире и все показал. Он торопился на деловую встречу.

— Мешки для мусора — в кухне под раковиной. И еще, возьми все, что тебе понравится. Но сначала спроси у Эммы, вдруг она захочет что-то себе оставить. Хотя, когда она вырастет, эти вещи уже выйдут из моды.

— Не думаю, что эта одежда подойдет мне по стилю.

— Ну, это невозможно предугадать. — Он посмотрел в зеркало и поправил галстук. — Ну, ладно. Ключ у тебя есть. Приходи, когда захочешь.

— Спасибо.

— Не благодари меня. Это тебе спасибо.

Он ушел, а я села на край кровати. Так много работы! С чего же начать? И почему я вообще согласилась? Пожалуй, стоит сперва разобрать ее письменный стол. Верхняя его часть была набита всякой ерундой: расчески, шкатулки, книги, бумаги. Отец тут и вправду ничего не трогал. В ее кладовке с одеждой половина вещей была сложена, часть висела на вешалках: строгие костюмы, юбки, летние платья, вечерние наряды, зимние пальто. Две полки под потолком были завалены коробками и сумками от покупок. Тоже мне — сокровища… Весь пол кладовой был уставлен обувью. Очевидно, она не была аккуратным человеком, за это я ее и любила.

Эмма. Она все еще сидела в гостиной. Надо с ней хоть как-то пообщаться. И я заставила себя выйти к ней.

— Ну вот, — проговорила я. — Пора браться за дело. Если хочешь мне помочь… Ты, конечно, не должна, но если хочешь…

— Я смотрю передачу. — Она едва шевелила губами, не отрываясь от экрана. Какой-то кудрявый парень брал интервью у Джи-JIo.

— Говорят, у нее огромная задница, — сделала я еще одну попытку, — но мне так не кажется.

Ее задница была не больше моей. Хотя трудно быть объективным, оценивая размер собственной задницы. В любом случае, Эмму это не интересовало, и я пошла за мусорными пакетами.

Я начала с ящика нижнего белья. Он был набит хлопковыми трусиками, черными и белыми носками и колготками. Смерть Ли приоткрыла мне эту сторону ее жизни. Я потрясла головой, чтобы не расплакаться, сгребла все это в пакет для мусора, говоря себе, что не дам волю эмоциям, просто сделаю то, что нужно. И тут на дне уже опустевшего ящика я нашла сложенный листочек бумаги.

Я расправила его, положив на кровать. Это был детский рисунок цветными карандашами: две фигурки в треугольных юбках, одна побольше другой, держатся за руки. Корявым детским почерком внизу было написано: «Я буду скучать без тебя сегодня за завтраком, мамочка. С любовью, Эмма».

Мои глаза наполнились слезами. Показать это Эмме? Но уж точно не выбросить. Она должна знать, что ее мама хранила этот рисунок в нижнем ящике с бельем. От этого девочка почувствует себя лучше. Несчастной, но все же лучше.

Я вышла в гостиную. По телевизору показывали фанатов, визжащих на площади Таймс.

— Я кое-что нашла, — присела я рядом с ней. — Рисунок, который хранила твоя мама.

На экране хлопали и подбадривали Джи-Ло.

— Хочешь посмотреть? Он очень милый.

Девочка нахмурилась. Может быть, я делала что-то не так?

— Я положу его на твой письменный стол, ладно? Оставишь его себе.

— Лучше уйди отсюда.

— Что?

— Ты не должна рыться в вещах моей мамы. — Для нее стоило огромных усилий говорить со мной. Казалось, ее личико распадется на две части. Хорошо, что она вообще говорила хоть что-то. Я помнила, как Коко призналась мне однажды, что прочитала мой дневник. Как она сидела на краешке моей кровати и извинялась. А я просто отвернулась, уставившись в пустоту. Не сказала ни слова и чуть не лопнула от злости.

— Меня попросил об этом твой отец, — напомнила я и поморщилась от своих слов. Словно он не был и моим отцом тоже.

— Она — не твоя мама.

Я подавила в себе желание встать и молча уйти из квартиры. Или напомнить о том, что даже если Ли не была моей матерью, я тоже горько переживала ее смерть. Но не было смысла говорить ей об этом. Моя потеря несравнима с ее, и моя мама жива. Я не могла даже представить себе, что потеряю Коко, что она может умереть. В ней было столько жизненной силы. Мне тоже было плохо, когда умерла моя бабушка. Я тогда уже заканчивала школу. Но мамы не должны умирать.

Я вернулась в спальню, положила рисунок в шкатулку с украшениями Ли и взялась за следующий шкаф.

Глава девятая

Был субботний вечер, и я приготовила баранью ногу для Коко, Айена и, черт возьми, Джека, который тоже собирался прийти. Блюдо было вкусным и довольно простым в приготовлении: натереть баранью ногу чесноком, солью и перцем, обмазать горчицей и запечь.

Айен рассуждал о последнем диске «Стро-укс», когда я поставила блюдо на середину стола. Джек наблюдал за мной. Когда я вернулась с салатом, он спросил:

— Коко уже сказала тебе?

Коко отщипнула кусочек барашка, необычно тихая, с виноватой улыбкой. Я села на свое место.

— Сказала мне что?

— Я собираюсь оплатить для нее кое-какие косметические процедуры. В качестве подарка на день рождения.

— Наша квартира! — выпалила я, прекрасно понимая, что он имеет ввиду. — Косметический ремонт — отличная идея. Ванная выглядит просто отвратительно. Старая побелка вся растрескалась.

— Я говорю не о ванной.

— И я так не думаю, — сказал Айен, отрезая кусок мяса на общем блюде и перекладывая его в свою тарелку.

— Так ты имел в виду кухню! Не могу передать, как давно мне хочется новый холодильник… А можно, я сама выберу новые обои?

— Косметическая подтяжка ее лица!

— Что?

— Я знала, что ты не одобришь, — усмехнулась Коко, — но я и так нервничаю, так что не усугубляй…

— Мамочка, не делай этого, пожалуйста!

Айен полил маслом зеленый салат.

— Джинджер, перестань, все сегодня делают это.

— Да мне плевать, кто и что делает! Мамочка отлично выглядит, ей не нужно уродовать лицо, чтобы выглядеть лучше.

Боже, она совсем не старая. Я предполагала, что когда-нибудь этот вопрос встанет на повестку дня, но чтобы так скоро!

— Она не уродует свое лицо, — сказал Айен, добавляя уксус. — В природе нет ничего совершенного. Человек вправе это исправить. Посмотри с другой стороны. Это то же, что превратить себя в произведение искусства или вырезать скульптуру из куска дерева.

— О чем ты, черт возьми?

— В некоторых племенах подтяжку делают всем. Это часть их культуры. В какой-то степени это и часть нашей культуры.

— Тогда культура глупа. Люди умирают, ложась под нож. Анестезия опасна.

— Менее опасна, — проговорил Джек, — чем переходить Бродвей, если хочешь знать мое мнение.

— Ну, давайте не будем спорить, — сказала Коко. — Я хочу сделать это, вот и все. Кстати, баранина — отличная, дорогая. У тебя снова здорово получилось.