Джулиан Корбетт - Операции английского флота в мировую войну

• Название: Операции английского флота в мировую войну
• Автор: Джулиан Корбетт
• Издательство: Государственное военно-морское издательство НКВМФ Союза ССР
• Жанр: История
• Год: 1941

---

22 февраля, через два дня после первой неудачи с сетями, началась отправка Мидлендской дивизии. Ночью вышел один транспорт с войсками и один с дивизионными грузами под эскортом одного миноносца каждый. На следующую ночь вышли 8 транспортов с войсками под таким же конвоем, хотя в течение последних суток два парохода, несмотря на сети у Дувра, были потоплены подлодками у Beachy Head.

24 февраля жертвою лодок стали еще 3 парохода в тех же водах, но ни дозорные отряды, ни специально высланные миноносцы не могли обнаружить никаких следов неприятеля. В ту же ночь, которая в довершение затруднений была ясной и лунной, должны были выходить еще 4 транспорта с войсками — все тихоходные. Поэтому адмиралтейство распорядилось отправлять каждый транспорт не иначе, как под конвоем трех миноносцев, и два транспорта адм. Мё пришлось задержать.

К этому времени в ожидании отправки скопилось 11 транспортов, из которых 3 обладали 19-узловым ходом, а остальные развивали 13 узлов и меньше. Так как миноносцев нехватало, адмирал запросил инструкций адмиралтейства, на что получил приказание послать быстроходные транспорты без охраны, а тихоходные отправлять по мере освобождения миноносцев. Быстроходные пароходы были колесные, и шум колес, слышимый на далеком расстоянии, легко мог привлечь внимание подлодок, но другого выхода из положения не было. Несмотря на все затруднения, перевозка как людей, так и грузов закончилась вполне благополучно в течение одной недели.

Конвойная служба миноносцев не может быть никогда забыта и займет славные страницы в истории флота. Достаточно сказать, что миноносцы типа «Beagle» в феврале не прекращали паров в течение 26 суток. Тем не менее другого способа действий не было, и 3 марта адм. Мё получил указание отправлять тихоходные транспорты с повозками и лошадьми с двумя миноносцами, быстроходные же с войсками, если они идут в лунную ночь, — с одним миноносцем. При таком крупном деле неизбежность известного риска была очевидной, и приходилось на него итти.

Люди и грузы для армии шли непрерывным потоком, не прекращавшимся ни на один день, и доставка их ложилась тяжелым бременем на флот, и без того перегруженный сложнейшими задачами.

Но первоначальные успехи все же подавали надежды на будущее. Опыт первой недели особенно обнадеживал. Трудно сказать, сколько неприятельских подлодок находилось в море; из числа 1 381 приходов и уходов британских пароходов только 11 сопровождалось нападением подводного противника, причем четырем пароходам удалось благополучно увернуться от атаки. Пять пароходов было утоплено в восточной части Канала и два — в Ирландском море. Одно французское судно, подорванное торпедой у Дьеппа, не утонуло и добралось до порта. Наиболее знаменательный случай, могущий иметь особые последствия, произошел в конце недели с пароходом Belridge, атакованным без предупреждения у входа в Дуврский пролив. Пароход удержался на плаву и дошел до Темзы; он принадлежал Норвегии и направлялся из Америки с грузом нефти для голландского правительства[101].

Пока что вред торговли от подводной блокады был значительно меньше, чем вред, нанесенный германскими крейсерами, а последующая неделя послужила к еще большему укреплению создавшегося впечатления недействительности неприятельской угрозы.

Только три парохода сделались объектом нападения, но все благополучно ушли. Из них госпитальное судно Andrew было атаковано у Булони, пароход же Thordis спасся исключительно благодаря распорядительности своего капитана, в точности руководствовавшегося инструкциями адмиралтейства. Секретным циркуляром адмиралтейства от 14 февраля коммерческим пароходам при встрече с подводными лодками рекомендовалось принимать известные меры, но меры эти были оборонительные и отнюдь не носили агрессивного характера, который мог бы дать противнику повод обвинять капитанов в нарушении закона, не допускающего активных выступлений со стороны лиц, не принадлежавших к составу армии или флота, — так называемых «некомбатантов».

В случае обнаружения подлодки на известном расстоянии капитаны должны были поворачивать к ней кормой и полным ходом уходить, стараясь выбраться на мелководье. Если же лодка всплывала поблизости от парохода и поворот ставил ее в более удобное положение для атаки, то пароходу надлежало итти прямо на лодку с целью принудить ее к погружению. Такой маневр давал возможность пройти над лодкой и привести ее за корму. Нападение на Thordis произошло при следующих обстоятельствах.

28 февраля, следуя Каналом, капитан заметил у Beachy Head перископ лодки, показавшийся справа по носу парохода. Лодка пошла на пересечку курса и, перейдя на левый борт, с ¼ каб. выпустила торпеду, не сделав никакого предупреждения. Торпеда прошла под килем у Thordis, и капитан, заметив струю торпеды уже с правого борта, положил руля и пошел прямо на лодку. Через несколько минут послышался удар и треск. На поверхности воды появились большие масляные пятна, лодка исчезла. Теперь выяснено, что это была U-6, что она получила повреждение, но вернулась в свой порт. Немцы писали, что лодка возвратилась в свою базу. При вводе Thordis в док обнаружилось, что он потерял одну лопасть винта и сильно повредил обшивку дна.

Активность, проявленная немцами на коммуникационных путях в Канале, не послужила к облегчению нашего положения в Северном море. Нужда в миноносцах, требовавшихся повсюду, заставила сильно ослабить состав флотилий прибрежной обороны. Хотя донесения о замеченных подлодках поступали чуть ли не ежедневно и было много случаев нападения их на пароходы, из которых несколько погибло, действия противника оставались безнаказанными. Считалось, что один раз, 23 февраля, рыбачий траулер Alex Hastie удачно протаранил лодку у островов Farn, но впоследствии выяснилось, что лодке удалось достигнуть германских берегов.

С началом марта произошло интересное событие в районе Девонпорта. Появились опасения, что немецкие лодки, оперирующие в Канале, укрываются в Start Bay, и поперек этой бухты была протянута сигнальная сеть. 1 марта было замечено, что сеть сильно дергается и местами уходит на глубину; вибрация сети не прекращалась. На следующий день были доставлены буксируемые мины, в результате применения которых на поверхности появилось масло в таком количестве, которое не оставляло сомнений в судьбе лодки. 4 марта имела место еще одна удача. В 1 ч. 15 м. дуврский миноносец Viking сделал сигнал, что обнаружил подлодку у буя Varne и пошел за поплавками сигнальной сети, выпустив буксируемую мину. Приняв сигнал, остальные миноносцы дивизиона немедленно вышли к указанному месту. Вскоре после 2 час. поплавок сигнальной сети, быстро двигавшийся на Ost, указал место противника, а затем показался и перископ лодки. Viking бросился к нему и взорвал подрывной патрон своей мины. Перископ скрылся, но через несколько минут вновь показался и опять исчез. Час спустя миноносец Maori заметил его значительно западнее. Лодка, очевидно, шла вдоль Канала, почему миноносцу Ghurka было приказано пройти с подрывным тралом поперек ее курса. В 5 ч. д. патроны были взорваны, и лодка выскочила на поверхность почти в вертикальном положении кормой вперед. Несколько выстрелов в боевую рубку быстро ее прикончили. Офицеры и команда в числе 29 человек сдались в плен, а лодка через 10 мин. пошла ко дну.

Это была U-8, первая из числа высланных из Гельголанда для подкрепления отряда лодок, оперировавших в военной зоне. После недельного крейсерства в Канале она возвратилась в Зеебрюгге для переборки механизмов и теперь собиралась возобновить свою деятельность.

Для Дуврского патруля, измученного тяжелой, беспрерывной работой, этот успех, после пережитых неудач, являлся заслуженной наградой, но не остановил немцев. В надежде заставить их призадуматься, адмиралтейство издало приказ заключить экипаж лодки в концентрационный лагерь и считать его не военнопленными, а пиратами, ожидающими решения суда. Однако, применение этой меры встретило затруднение. Германское правительство ответило репрессиями против наших сухопутных пленных офицеров, и приказ был вскоре отменен. Все же два последние случая указывали, что средство борьбы найдено, и по предложению адм. Худа было решено снабжать один из каждых четырех тральщиков подрывным тралом. Разработка других способов борьбы с лодками продолжалась. Главное место среди них занимали суда-ловушки с замаскированной артиллерией, аппараты для подслушивания — гидрофоны, указывающие место лодки под водой, и метательные бомбы, взрывающиеся на глубине. Последние два средства, впрочем, находились еще в стадии опытов.

Слабым местом в организации нашей обороны являлся недостаток миноносцев. Значительное число миноносцев спешно строилось, но готовность их ожидалась не ранее лета, в марте же предстояли сравнительно крупные перевозки войск, и недостаток в судах для охраны вызывал большое беспокойство. В первых числах марта оправлялись в Дарданеллы передовые эшелоны королевской морской дивизии. Портом отправления был Эвонмут, и транспорты предстояло эскортировать до выхода из военной зоны. 1 марта из состава дивизии уходили три парохода с бригадой морской пехоты в количестве 3 400 человек, но погода не позволила выслать даже мореходные миноносцы типа «L», и пароходы ушли без охраны. Три дня спустя три транспорта с маршевыми пополнениями для Канадской дивизии под эскортом крейсера Essex прибыли в Куинстаун, откуда должны были следовать в Эвонмут под охраной миноносцев. В течение следующей недели Лондонская территориальная дивизия отправлялась в Гавр, а 9 марта, в день отправки первого ее эшелона, немецкая подводная лодка потопила угольный транспорт у мыса Донженесса и французский тральщик в 20 милях от Beachy Head. Кроме того, в Английском канале были замечены и другие лодки. До окончания перевозки Лондонской дивизии подводная деятельность неприятеля дала себя знать также в Бристольском и Северном каналах.