Сергей Клычков - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Сергей Клычков
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1991
• ISBN: 5-268-01382-3

С каждым годом творчество Сергея Клычкова завоевывает все большее признание читателей. После выпуска первых поэтических сборников «Песни» (1911) и «Потаенный сад» он примыкает к новокрестьянскому направлению, во главе которого были Н. Клюев и С. Есенин. С большим мастерством Клычков разрабатывал мотивы русской песни и сказки. В 1937 году он был незаконно репрессирован, и его самобытная поэзия и проза на многие десятилетия были преданы забвению. В настоящую книгу вошло лучшее из поэтического наследия С. Клычкова.

---

«Мне не уйти из круга…»

Мне не уйти из круга,
В котором мне дана
Бессменная подруга,
Полночная луна…

Я вижу блеск и славу,
Сияние лучей
И взгляд ее лукавый,
Призывный и ничей…

И чую я коварство,
Безумье и обман,
Когда из царства в царство
Плывет ее туман…

И знаю, как убога
Своею простотой
Души моей берлога
Пред этой высотой!..

Не потому ль недуги
И беспокойный жар
Таинственной подруги
Единственный мне дар…

Но со звериной дрожью
Весь погружаясь в мир,
Как я душой берложьей
В нем одинок и сир!

И верю вот, что в некий,
В последний смертный час,
Она закроет веки
Моих потухших глаз…

И сладко мне подумать
Без друга и жены,
Что в этот час угрюмый
Последней глубины,

Она, склонясь на плечи
И выпив жадно кровь,
В углу затеплит свечи
За верность и любовь.

<1929>

«Душа, как тесное ущелье…»

Душа, как тесное ущелье,
Где страстный возгорелся бой,
А жизнь в безумьи и весельи
Стремглав несется пред тобой.

И мир, теряясь далью в небе,
Цвета и запахи струит,
Но в ярком свете черный жребий
Для всех и каждого таит…

Страшись в минуту умиленья
Меч опустить и взять цветок,
Тебя сомнет без сожаленья
Людской стремительный поток!

Доверчиво вдыхая запах,
Впивая жадно аромат,
Погибнешь ты в косматых лапах,
Остановившись невпопад!

Под этой высью голубою,
Где столько звезд горит в тиши,
Увы! — нам достаются с бою
Все наши радости души.

Но вот… когда б мы не страдали,
Не проклинали, не клялись,
 Померкли б розовые дали,
Упала бы бессильно высь…

И кто бы захотел, с рожденья
Избегнув страшного кольца,
Прозреть до срока наважденье
В чертах любимого лица?

Кто согласился бы до срока
Сменить на бездыханный труп
И глаз обманных поволоку,
И ямки лживые у губ?

И потому так горек опыт,
И каждый невозвратен шаг,
И тщетен гнев, и жалок ропот,
Что вместе жертва ты и враг, —

Что на исход борьбы напрасной
Падут в неведомый тайник
И образ юности прекрасный,
И оскорбительный двойник.

<1929>

«О чем в ночи шепочут ивы…»

О чем в ночи шепочут ивы,
    Поникши у дорог?
Но разум мой кичливый
        Их разгадать не мог…

Куда плывет простор бескрайный,
    Откуда льется свет?
Вот это тайна… тайна,
        И ей разгадки нет!

Весна, берез зеленокудрость,
    И свежесть их лица…
Вот только это мудрость,
        Которой нет конца!

<1929>

«Душа покоя лишена…»

Душа покоя лишена!
      Какая вышина и тишина…
          Из облака плывет луна,
               Среди прозрачности такой
                      Лаская белоснежною рукой
                            Туман над сонною рекой!
                                   Какая тишина!

В душе тревога и обман,
      И скачущий из лучезарных стран
             Конь без удила и стремян,
                    И светлый всадник над лукой…
                         …Прекрасен ты, небесный дар — покой,
                                        И все же мне с моей тоской
                                                          Желаннее обман!

<1929>

«О, если бы вы знали слово…»

О, если бы вы знали слово
От вышины и глубины,
Вы не коснулись бы покрова
Лесной волшебницы — Дубны…

Не смяли б плечи перекатов
И груди влажных берегов,
Где плыл закат, багрян и матов,
Под звон охотничьих рогов!

Где сдревле сом стерег на плесе,
Скрутивши длинным усом, смерть,
А золотые бивни лося
Века поддерживали твердь…

О, если бы вы знали слово,
Что под луной хранят в ночи
От древности седые совы,
От века мудрые сычи…

<1929>

«Как тих прозрачный вечер…»

Как тих прозрачный вечер…
Как никнет синева!
Что за слова лепечет
Поблекшая листва?

И звезды, словно свечи,
Горят, горят, горят!
Среди бескрайной сечи
Березы встали в ряд…

И месяц им на плечи
Свой облик уронил…
И ты теперь далече,
И я не сохранил

Ни память нежной встречи,
Ни нежные слова…
Как тих прозрачный вечер…
Как никнет синева!

<1929>

«Ты с откинутой рукою…»

Ты с откинутой рукою
Спишь за пологом из ситца.
Что же, что ж это такое,—
Мне не спится… мне не спится?..

Дышишь ровно, спишь ты сладко,
А щека желтей вощины…
Друг, откуда эта складка
И морщины, и морщины?

Нет, ты та же, как бывало,
Как когда-то мне приснилась,
Только вот черта овала
Чуть заметно покосилась.

Только вот и эти губы,
Как подсохнувшая ранка.
Кто так выворотил грубо
Жизнь и душу наизнанку?

Слышишь: сердце раз от разу
Бьется глуше и немотней!
Уж не бес ли разноглазый
Сглазил нас из подворотни?

У него мертвячьи уши,
Песий нос и голос птичий, —
Это он мне жизнь и душу
Кверху вывернул наничей!..

Юркий бес из буерака,
Где расходятся дороги…
Вот он в зеркале… из мрака…
Тоже в туфлях… свесил ноги.

…Камни я готов ворочать
И таскать в крутую гору:
Разве мог тебя я ночью
Разбудить в такую пору?..

Это всех переполошил,
Верно, оборотень жуткий,
Брызнув словом нехорошим
И заплакав… ради… шутки…

<1928>

«Я не тебя любил… Ты только странный случай…»

Я не тебя любил… Ты только странный случай…
А случай мог бы быть совсем иной…
Но правда то, что случай этот неминучий
Среди минучести случайности земной!

Подчас я строго сам допытываю душу:
За что тебя я дорогой зову?!.
Но ты же знаешь хорошо, что за благушу
Ношу я в сердце, словно в кузову!

Когда-то, лет шести-пяти, играя в салки
Со сверстниками на крутом бугру,
Я мельком увидал в речных глазах русалки
Улыбки полнолунную игру!

Она в меня глядела нежно, полулежа
На ветках обомлелого куста…
И может, на нее немного ты похожа…
Но губы у тебя, а не… уста…

Коса у ней была пышней и тоньше пряжи,
Распущенная, будто напоказ!
Я мало разглядел… Я испугался даже
Сиянья влажного ресниц и глаз!

С тех пор я, может, и тебя люблю слегка ведь,
Твою тростинкой согнутую бровь…
Но самому в любви мне не пришлось слукавить,
А без лукавства в сердце что же за любовь?!

<1929>

«Счастлив я иль одинок…»

Счастлив я иль одинок —
Все равно теперь уж…
Я тебе сказать бы мог,
Ты же не поверишь!

И не верь ты мне, не верь,
Коль нельзя поверить:
Запираю я теперь
На ночь крепко двери!

Время бережно кладу
В сердце по минуте
В те часы, когда в саду
Видно каждый прутик…

Видно капельки росы
С голубым отливом,—
В эти тихие часы
Я хожу счастливым!

Я не жду тебя, не жду
В глушь да по распутью…
А под месяцем в саду
Словно строки — прутья!

Словно строки из письма
В искосок с припиской,
Не поедешь ты сама,
Да и я не близко…

Я, должно быть, за чертой,
Где вся жизнь, как внове,
Со спокойной полнотой
Буйно бьющей крови!

Я не жду, не жду тебя,
А гляжу на двери…
Как же жить мне, не любя…
Не любя… не веря?!.

Я тебя и не зову…
Ты и не поедешь…
Я — во сне, ты — наяву
И ничем не бредишь!

Наяву или в бреду —
Я и сам не знаю,
Я не знаю, кто в саду
У меня гуляет.

И рука в моей руке…
И как тонкий локон,
Луч играет на щеке
Из узорных окон!

Словно прядь льняной косы
Льнет ко мне по ветру:
Есть со мной кто в те часы,
Никого ли нету —

Я и сам едва бы мог
Угадать теперь уж…
Я скажу, что одинок,
Ты же не поверишь!

<1929>

«Как прежде всё в знакомом перелеске…»