Евгений Лотош - Ничьи котята

• Название: Ничьи котята
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

Этот мир жесток и холоден. Тех, кто возвышается над толпой, преследуют всегда. Взрослым проще: они знают правила игры, они могут затаиться, замаскироваться, не выдавать себя. Но детям, которым не известно о существовании правил, спрятаться невозможно. Особенно детям, чьи особые способности не может объяснить современная наука. Усилием воли они рвут листовую сталь и крушат железобетон, но беспомощны перед лицом равнодушной государственной машины, перемалывающей судьбы. Любая технология в первую очередь используется для создания оружия — а если ее нет, ее следует создать. Пусть даже для этого потребуется истязать десятилетних.

Тем, кто попал в западни секретных лабораторий, не вырваться. Темные стальные камеры, дурман в крови, ошейники-блокираторы и «научные стенды», более всего напоминающие пыточные машины — вот их судьба. Девиантами становятся в возрасте от восьми до десяти лет, и если дети не в состоянии сознательно помочь военным создать новое оружие, тем хуже для них. Надежды нет ни для кого: даже родные родители не в состоянии защитить своего ребенка от Акта о принудительной спецопеке. А сироты… кто когда-нибудь вспоминал о сиротах?

И даже тем, кому чудом удалось сбежать, вырваться из страшных лабораторий Института человека и не умереть от превентивно введенного смертельного яда, голода и болезней, все равно не выжить. Ищейки идут по следу, и давно заброшенный отель в старой мароновой роще на окраине южного приморского города может стать местом, где пуля спецназовца поставит точку в финальном акте затянувшейся трагедии.

Ей тринадцать. Ее зовут Карина. Она девиант. Она забыла лица своих давно умерших родителей. И у нее нет будущего — если только молодая пара, с которой свела ее судьба, не сумеет укрыть ее от жестокого холода окружающего мира…

---

Он пощелкал по переплетам пальцем.

— Я бегло просмотрел содержание и сравнил его с программами прошлогодних экзаменов. Корреляция почти стопроцентная. И написано очень внятно и по делу, в отличие от некоторых пособий. В общем, штудируй. И не забывай — подготовительные курсы начнутся менее чем через три периода. Семьдесят дней пролетят быстро, и лучше записаться заранее.

— Ой-ей… — тихо пробормотала Цукка, листая оглавление «Курса физики». — Я, конечно, еще на вступительных экзаменах поняла, что тупая как пробка. Но книжка меня окончательно убедила. Да в моем учебнике половина отсутствует! Дзи, скажи, а у вас, инопланетян, нет какого-нибудь способа закачивать знания прямо в башку? Ну, чтобы ночью положить учебник под подушку, а утром встать, зная его наизусть?

— Нет, Цу, — Дзинтон с неожиданной серьезностью покачал головой. — У нас нет методов, подходящих для людей.

— А как вы учитесь? — заинтересованно спросила девушка. — Расскажи, а?

— Ну… — Дзинтон задумался. — Если на пальцах, то у нас достаточно сложная и запутанная система. Видишь ли, проблема не только в запоминании, но и в работе с запомненным. Помнишь, я говорил, сколько мне лет?

— Да. Около миллиона. Знаешь, не верится как-то.

— Хорошо, что не верится, — рассмеялся Демиург, — а то бы от шока со мной разговаривать нормально не смогла бы. Не верь и дальше. Я почему вспомнил о возрасте — с течением времени в памяти накапливается огромное количество информации. Даже у простого человека воспоминаний много, а у нас с нашей синтетической… машинной памятью их просто море. Мы ничего никогда не забываем. Но мы когда-то являлись людьми, такими как ты, и наш разум просто не приспособлен для работы с большими объемами информации, неважно, новой или старой. Пришлось выдумывать костыли и подпорки. Основной механизм — ассоциативная память. Активный набор знаний, с которыми мы можем работать свободно, велик, но немногим превосходит аналогичный набор в памяти развитого эрудированного человека. Для остального же у нас есть Архив. Вернее, два Архива. Первый — общий, в который имеют доступ все Демиурги. Невообразимых размеров свалка самой разной информации, большую часть которой никто не касался уже не одну сотню тысяч, а то и миллионы лет. Второй — персональный, в нем хранятся данные, которые мы по разным причинам не хотим обнародовать: интимные воспоминания, журналы по текущим делам, все такое. А наша активная память содержит индекс данных, позволяющий быстро искать нужные данные по той или иной схеме классификации, а также особые ассоциативные механизмы, быстро вытаскивающие на поверхность знания, подходящие к ситуации. Я тебя не запутал?

— Да нет, все понятно, — Цукка задумчиво накрутила на палец прядь волос. — Но звучит так, словно вы какие-то компьютеры…

— Мы и есть компьютеры, Цу — наполовину как минимум. Когда мы еще оставались людьми, у каждого из нас имелся компаньон-искин, искусственный интеллект. Когда мы пользовались биологическими телами, искины тоже использовали человекообразные тела киборгов — чоки, совсем как те, что начали появляться у вас сейчас. Когда мы перевели свои психоматрицы… свои сознания на энергетические носители, искины разделили их с нами. Мысленные каналы связи позволили очень тесно интегрировать наши сознания, и с течением времени сотрудничество превратилось в симбиоз, а потом — и просто во взаимное растворение. Сейчас уже практически невозможно определить, какая часть в нас от человека, а какая — от искина. Теперь понимаешь, почему не можешь воспользоваться нашими способами усвоения информации?

— Пока я понимаю только, что попала в фантастический роман, — хмыкнула девушка. — Дзи… скажи, и все-таки — почему ты с нами возишься? Со мной, с детьми? Зачем мы тебе? Ну ладно, Яна с Кариной — необычные дети, но я? Ты ведь тратишь кучу сил и времени, не говоря уже про деньги, на то, чтобы за шиворот втащить меня, ничем не выдающуюся девчонку с улицы, в университет. Если тебе нужна нянька для детей, мог бы найти профессиональную гувернантку, которой я и в подметки не гожусь…

— Сейчас я, предполагается, должен тебя похвалить и утешить, расписав какая ты необыкновенно талантливая, что достойна внимания великого божества вроде меня! — рассмеялся Демиург. — Цу, вот тебе совет: никогда не занимайся самоуничижением, тем более — вслух. Оно лишь означает, что ты настолько не уверена в себе, что хочешь опереться на других. Но что, если другие вдруг откажут тебе в поддержке?

Он щелкнул пальцами в воздухе.

— Помнишь женщину в ресторане, которая нам скандал устроила на пустом месте? Такой скандал — логическое завершение мысленного самоуничижения. Она настолько презирает саму себя, что все время такими вот мелкими якобы победами пытается доказать свою значимость. И подсознательное понимание, что она вовсе никого не победила, заставляет ее чувствовать себя еще хуже. Цу, ты — это ты, и мнение окружающих для тебя всего лишь сотрясение воздуха. Ты настолько же ценна, насколько ценен любой другой человек на земле, не больше и не меньше.

— И что же мне, вообще никого не слушать? — недоверчиво спросила девушка, нахмурившись.

— Почему же? Слушай и принимай к сведенью, но держи в уме — никто из окружающих не знает тебя лучше, чем ты сама. И если ты считаешь себя значимой для кого-то, так оно и есть. А что ты живешь в убогой обшарпанной комнатенке и сама готовишь себе еду, ничуть не умаляет твой значимости по сравнению с промышленником, тратящим по десять миллионов в год только на карманные расходы и живущим в особняке в пять раз больше нашего отеля.

— Красиво говоришь, — вздохнула Цукка. — Только вот промышленник — это промышленник, а я — простая девушка с улицы…

— Да, оно так, — кивнул Дзинтон. — Ты права. Ты простая девушка с улицы, не представляющая из себя ничего особенного. Таких тысячи и тысячи. Умница, но не гений, весьма симпатичная, но не писаная красавица.

Цукка посмотрела на него, ощущая, что ее лицо вытягивается против воли.

— Вот видишь? — весело рассмеялся Дзинтон. — Ты все-таки продолжила самоуничижаться в тайной надежде, что я как друг тебя похвалю, потешив твое самолюбие. А я взял да и не похвалил, да еще и добил окончательно. Видишь, как опасно полагаться на чужую поддержку? Цу, еще раз повторяю: ты такая, какой чувствуешь себя сама. Если всерьез считаешь себя ничего не значащей пустышкой, значит, такая и есть. Но если хочешь что-то из себя представлять, то для начала заставь поверить в собственную значимость себя саму.

— Педагог… — вздохнула девушка. — Связалась же я со старым занудным инопланетянином!

— Я, между прочим, самый молодой, — подмигнул Дзинтон. — Ты еще не сталкивалась с по-настоящему старыми и занудными инопланетянами типа Харлама — того, которому четыре с половиной миллиона лет. Он один из старейших Демиургов, работал с самим Ройко Джонсоном — легендарным ученым нашего прошлого. Он выдающийся специалист по физике пространственного континуума, основатель и заведующий так называемым Институтом изучения мироздания — группой ученых-пуристов, пытающихся утверждать примат чистого разума. Одно время я работал у него ассистентом — и сбежал, не выдержав постоянных нотаций на тему, как надо жить. И не только я. А когда в результате моих исследований изобрели Игру, он вообще со мной насмерть разругался. Вот он зануда так зануда!

— А что такое «игра»? — полюбопытствовала девушка, чувствуя, что голова начинает медленно, но неотвратимо распухать.

— Тема для другого разговора. — Дзинтон встал с кровати. — Пока переваривай уже рассказанное. И вот еще что. На случай, если тебя еще не смутила необычная тишина в окрестностях, информирую, что дети тайком сбежали к морю купаться…

Цукка, ойкнув, захлопнула учебник и вскочила на ноги.

— Ну, крокодилы… — пробормотала она. — Договаривались же, что меня спросят, если соберутся от отеля далеко отходить!

— Расслабься, — посоветовал Дзинтон. — И Яна, и Палек — прибрежные жители, цунами-предупреждения хорошо знают, под волну не попадут. Случайно утонуть они тоже не утонут, здесь уже моя забота. Хотя втык за безалаберность им сделать определенно стоит, тут ты права: уговор дороже денег. Но я не о том. После обеда возьми всех троих под мышку и своди в универсальный магазин по своему выбору. Со следующей недели отправляем Яну с Палеком в школу — я переслал директору необходимые документы, оформление уже должно закончиться — а у них даже одежды приличной нет. Экипируй всех троих на свое усмотрение, для такого случая я снимаю лимит текущих операций по хозяйственному счету. Одежда, школьная форма, сумки, школьные принадлежности типа пеналов и тетрадей, ну и так далее. Оформи доставку, чтобы на себе не тащить. А я смотаюсь в школу и проверю, что все детали утрясены.