Виктория Федорова - Дочь адмирала

• Название: Дочь адмирала
• Автор: Виктория Федорова
• Издательство: Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-88590-531-2

Книга Виктории Федоровой, написанная в соавторстве с Гэскелом Фрэнклом, напоминает голливудский сценарий фильма со счастливым концом: молодая русская актриса встречается с отцом-американцем, которого никогда в жизни не видела. Однако полная история жизни двух русских женщин — Зои и Вики Федоровых — куда сложнее.

История любви американского военного и русской актрисы, дорого заплатившей за мгновения счастья, в свое время облетела весь мир и вот наконец вернулась к российскому читателю.

Документальная повесть

---

— Мир, — промолвила Зоя, глядя на сверкающие над площадью огни. — Как красиво!

Прогремел первый залп победного салюта, глухие орудийные удары доносились со всех концов города. Темное небо прочерчивали огненные следы ракет, взрывавшихся затем яркой россыпью фейерверков, освещавших все вокруг. Над толпой вознесся единый вздох восхищения.

— Такая ночь уже никогда не повторится, — сказал Джек.

Зоя кивнула.

— Зоя! — Кто-то внизу разглядел ее в окне.

Они увидели, как люди поднимают головы и смотрят на них. Ее имя запорхало в толпе, и все больше голов, повторяя движение волн в океане, поворачивалось к окну.

— Зоя! Зоя! — словно заклинание неслось над толпой.

Зоя подошла к окну и стала двумя руками посылать воздушные поцелуи.

Джек кинулся в спальню и достал свой последний блок сигарет. Разорвав пачку, он высыпал сигареты на крышку пианино. Потом стал бросать их вниз в толпу. «Америка! Россия! Дружба! Дружба!»

Люди ринулись вперед, проталкиваясь поближе к окну. Джек велел Зое открыть остальные пачки.

— Только оставь одну мне, — попросил он.

Толпа под окном все нарастала, снизу доносился уже не шум, а дикий рев. Двое мужчин пустили в ход кулаки, пытаясь схватить одну и ту же сигарету. Чтобы положить конец потасовке, Зоя бросила в их сторону еще несколько сигарет, но за ними кинулись другие, повалив на землю двух драчунов.

В дверь квартиры кто-то громко постучал. Джек открыл. Перед ним стоял незнакомый ему американец. Он был в ярости.

— Чем, черт возьми, вы тут занимаетесь?

— Да просто развлекаемся в честь победы.

— Немедленно прекратите бросать что-либо вниз! Доведете людей черт знает до чего.

— Да бросьте, — сказал Джек. — Это же всего-навсего сигареты.

— Сейчас же прекратить!

— Это приказ?

Мужчина нахмурился.

— Это просьба. Просьба посла Гарримана.

— Ого! — откликнулся Джек.

Он попросил Зою не бросать больше сигарет и показал знаками толпе, что их больше нет. Зоя послала еще несколько воздушных поцелуев, и толпа отхлынула от окна. Джек выключил свет, чтобы люди внизу подумали, что они ушли.

Они сидели на диване, глядя на светящиеся в ночном небе огни фейерверков. Зоя отдыхала в его объятиях.

— Устала? — спросил он.

— Немножко, — прошептала она. — Но какая НОЧЬ!

— Мы навсегда запомним ее, — сказал он и поцеловал ее.

— Надеюсь, вместе, — откликнулась она.

— Вместе, — кивнул Джек.

Она заснула в его объятиях, положив голову ему на плечо. Прислушиваясь к ее спокойному, ровному дыханию, он чувствовал себя счастливым. Вот это и есть любовь, сказал он себе. Просто чувствовать радость, прислушиваясь к тихому дыханию человека, который для тебя — весь мир. Так просто. Так естественно.

Она пошевелилась во сне. Он коснулся губами ее лба.

Когда она проснулась, они решили пешком отправиться к ней домой. Это проще, чем ехать туда на машине.

По улице Горького, тяжело громыхая гусеницами, двигались, словно огромные неуклюжие слоны, танки, готовившиеся к предстоящему на следующий день параду на Красной площади. Колонна растянулась так далеко, что конца ее не было видно.

Войдя в квартиру, Джек закрыл окно, но шум от колонны танков по-прежнему проникал в комнату. Они перешли в ее крохотную спальню и стали раздеваться.

В постели Джек нежно обнял ее.

— Моя жена, — прошептал он.

Она улыбнулась в темноте.

— Сегодня я понесу ребенка, — сказала она.

— Откуда ты знаешь? — рассмеялся он.

— Знаю.

— Тогда самое правильное, — сказал он, — назвать нашего ребенка в честь славной победы. Если это будет мальчик, давай назовем его Виктором. А если девочка - Викторией.

Прошло две недели. Однажды, заехав к Зое, чтобы вместе пообедать, Джек застал ее в слезах.

— Что случилось?

— Я уезжаю.

— Куда? Когда?

— Завтра. Мне сказали, что мне надо ехать на гастроли по черноморским городам. Выступать в госпиталях. Перед солдатами.

— Надолго?

— Не знаю. На три недели. Может, на месяц.

Джек приподнял ее мокрое от слез лицо и поцеловал.

— Я буду ужасно скучать, но ведь не навсегда же мы расстаемся.

Она взяла протянутый им платок.

— Мне эти дни покажутся вечностью.

— Нет, — сказал Джек. — Ты актриса, ты склонна все драматизировать. Ты будешь там так занята, что время пролетит незаметно.

Он не знал, что еще сказать ей в утешение. Что касается его самого, то он понимал, что говорит неправду. Мысль о расставании с Зоей причиняла боль, и чувство это было для него новым. Это озадачило: вся его жизнь состояла из одних расставаний — с женами, с детьми, с друзьями, с теми местами, которые он считал своим домом, — но никогда еще он не испытывал при этом боли.

— Я уже скучаю по тебе, — сказала Зоя.

— А я буду скучать до той минуты, пока ты не вернешься ко мне. — Джек снова поцеловал ее, заставив себя улыбнуться.

На следующее утро он проснулся в шесть и стал поспешно одеваться в темноте. В 7.30 за ней придет машина, вряд ли ему следует присутствовать при этом. Он изо всех сил старался не шуметь, и все же она пошевелилась во сне.

Одевшись, он наклонился к ней и поцеловал.

— Моя жена, — прошептал он.

У него дома все еще спали. Джек сел в гостиной на стул у рояля и стал смотреть, как над Красной площадью встает солнце. В это утро открывавшийся перед ним вид не тронул его. И хотя наконец пришла весна, город казался серым и холодным. Выкурив очередную сигарету, он посмотрел на часы. 7.35. Значит, она уже уехала. Москва вновь стала для него чужой.

Он услышал, как в спальне насвистывает что-то, одеваясь, один из его соседей. И тут же раздался резкий стук в дверь.

Джек бросился открывать. Почему-то он был уверен, это Зоя. Что-то произошло, и она не поехала на гастроли. Пришла сообщить ему эту новость. Но на пороге стоял сотрудник американского посольства.

— Капитан Джексон Р.

— Тэйт? — мрачно спросил он.

Джек кивнул Американец протянул ему конверт.

— Что это? — спросил Джек.

— Приказ о высылке вас из страны. Советское правительство объявило вас персоной нон грата. Вам следует покинуть Советский Союз в течение сорока восьми часов.

— Что? — Джек не поверил своим ушам. — В чем я провинился?

Американец покачал головой.

— Я не знаю, да и они не объясняли. Но приказ есть приказ.

— Ничего не понимаю.

— Мы тоже, но ничего не поделаешь. Я бы советовал вам сегодня же завершить все ваши дела. Морское ведомство уже уведомлено, вопрос о вашем новом назначении решается. Завтра утром вы получите предписание на этот счет.

Кивнув на прощание, сотрудник посольства удалился. Джек прошел в свою комнату и, ошеломленный, опустился на кровать. Он распечатал конверт и прочел вложенную в него бумагу. Ничего более того, что ему уже сообщил сотрудник посольства, она ему не сказала.

Закурив сигарету, он попытался обдумать случившееся. Даже у русских, которых он редко понимал до конца, должна быть какая-то веская причина для такого решения. Но какая? Связана ли она хоть как-то с его работой? Нет, в этом нет никакого смысла. Даже если они не хотят строить аэродром в Сибири, это не причина для выдворения его из страны. Они могут и дальше продолжать тянуть время, сваливая вину на других; делать все, чтобы чертов проект никогда не был осуществлен, что, собственно, сейчас и происходит.

Скорее всего, это каким-то образом имеет отношение к Зое. Да, это единственное разумное объяснение. Отослать ее на гастроли и в ее отсутствие вышвырнуть из страны ее возлюбленного. Таким простым путем знаменитую русскую кинозвезду уберегут от порочащей её связи с американцем.

Он загасил сигарету. Как просто устроена жизнь в Советском Союзе, думал он. Все, что от вас требуется, это понять, что не надо ни о чем мечтать, не надо думать, не надо чувствовать, и все будет в порядке. Где вам жить, какую получать зарплату и, наконец, кого любить — все это решат за вас.

Как-никак, Джексон Роджерс Тэйт не русский. Его можно вышвырнуть из страны, но после войны он вернется и тем или иным путем добьется, чтобы они с Зоей оказались вместе.

Если бы только до отъезда увидеться с ней! Но это невозможно. Он достал из стола лист бумаги и написал:

Моя Зоечка,

Сегодня утром ты уехала на гастроли. Сегодня же утром мне вручили предписание покинуть твою страну. Никаких причин указано не было, тем не менее я должен покинуть страну в течение 48 часов. Я думаю, что твои гастроли и мое выдворение (придется тебе посмотреть это слово в словаре) были согласованы заранее — с целью разлучить нас. Хочу верить, что это не обернется для тебя бедой. Они просто не хотят, чтобы мы любили друг друга.

Но мы-то с тобой знаем, что это не в их силах. Я люблю тебя. В сердцах наших мы с тобой муж и жена.