Кэти Гласс - Будь моей мамой. Искалеченное детство

• Название: Будь моей мамой. Искалеченное детство
• Автор: Кэти Гласс
• Издательство: РИПОЛ Классик
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03175-6

Кэти Гласс работает с трудными детьми из неполноценных семей. Сложные случаи в ее практике — это скорее норма, чем исключение. Но Кэти даже не могла себе представить, какой сюрприз приготовила ей судьба на этот раз…

Восьмилетняя Джоди оказалась далеко не легким ребенком. За четыре месяца от девочки отказались пятеро опекунов. И это неудивительно. Девочка с первого дня своего пребывания в новой семье показала себя настоящим тираном. Она откровенно издевалась над приемной мамой и сводными братом и сестричками. И все же Кэти считает, что должна помочь этому несчастному ребенку, больше похожему на запуганного зверька.

И только когда возникают робкие ростки доверия между Кэти и малышкой, ей открывается вся страшная правда о родной семье Джоди…

---

От Джилл не укрылась моя возрастающая паника.

— Так, успокойся, — сказала она. — Вы ведь идете на следующей неделе к психологу?

— Да, в понедельник.

— Почему бы тебе не спросить совета по поводу тактики? Это, конечно, не ее обязанность, но вдруг она сможет что-то подсказать. Попытка не пытка.

— Спасибо, Джилл. Хорошая мысль. — Я почувствовала себя спокойнее. — Посмотрим, что она скажет.

Джилл была права. Психолог была назначена судом, чтобы обследовать Джоди как участницу текущего процесса об опеке. Консультации, так же как и терапия, не входили в ее обязанности. Но все же была хотя бы надежда — должен же специалист знать, как мне следует поступить.

Джоди была взята под опеку временно, на патронат, а это означало, что суд рано или поздно должен будет решать, возвращать ее родителям или организовывать полную опеку. Психолог будет общаться с Джоди не один раз, прежде чем составить рапорт, так как для суда он станет одним из самых решающих моментов при вынесении решения.

Суд назначил два предварительных слушания, на январь и на март, после которых состоится окончательное судебное заседание в мае. Целью предварительных слушаний было предоставить судье на рассмотрение доказательства, собранные к тому моменту, чтобы он или она могли принять предварительное решение еще до судебного разбирательства. Затем, в ходе процесса, назначенный судом защитник встретится со всеми участниками и представит судье объективное заключение, сделав рекомендации с учетом интересов ребенка. На практике защитник направляет судью, и тот обычно следует его рекомендациям.

Если на заседании будет вынесено решение о полной опеке, местные власти возьмут Джоди под фактическую опеку, и социальные службы определят ее или в фостерскую семью на длительный срок, или в детский дом либо, если ей повезет, какая-нибудь семья захочет ее удочерить. Однако, если принимать во внимание возраст, агрессивность и заторможенность Джоди, последнее было маловероятно.

Накануне первой встречи с психологом Джоди была назначена беседа для полицейского протокола. Эта беседа, будучи частью процесса опеки, также будет использована в полицейском расследовании с целью обвинения родителей Джоди и других растлителей. С Джоди будут беседовать специально обученные следователи из отдела по делам несовершеннолетних, и остается только надеяться, что с ними она пойдет на контакт так же охотно, как и со мной.

Мы приехали на наше интервью в полицию вовремя, и Джоди успела рассмотреть полицейские машины, припаркованные у выхода. Я нажала на звонок у входа, потом сообщила наши имена у компьютера в приемной. Секретарь вышел из-за стола и проводил нас в особый отдел. Мы вошли, и я успокоилась: отделение было спроектировано специально для детей. Комната была обставлена яркой мебелью, там стоял красный диван, было много игрушек и цветные обои на тему «Король Лев». Две женщины — офицеры в штатском — встали и представились.

— Здравствуй, а ты у нас Джоди? — весело приветствовала одна. — Меня зовут Келли, а это Гарриет.

Я пожала им руки, а Джоди усмехнулась.

— Кофе? — предложила Гарриет.

— Да, будьте добры.

— И сок для Джоди?

— Спасибо, — поблагодарила я.

Гарриет вышла и вернулась с напитками и пачкой печенья, а Джоди тем временем достала из коробки мозаику и стала ее собирать. Какое-то время мы посидели, пока офицер пыталась привлечь внимание Джоди, расспрашивая ее об увлечениях, о любимой телепередаче и т. п. Джоди предпочитала игнорировать их вопросы, сидя в углу и изучая коробки с игрушками. Спустя какое-то время Келли, присев на четвереньки, присоединилась к Джоди, но это также не возымело никакого действия. Не думаю, что Джоди проявляла намеренную враждебность, скорее просто не чувствовала потребности к коммуникации, хотя и сегодня утром, и вчера вечером я объясняла ей, насколько важен для нас этот визит.

Было непростой задачей подготовить Джоди к тому, что сегодня состоится. Я попыталась ей объяснить, что некие добрые, милые люди будут задавать вопросы о том, о чем она уже рассказывала мне, но больше я ничего не могла добавить, не могла сказать: «Расскажи в полиции о тех плохих вещах, которые делал с тобой папа», чтобы не навязывать ей свои слова и мысли. Единственное, что я могла, — попросить ее рассказать правду. Если во время опроса всплывет, что я подсказывала ей, о чем говорить, это может быть использовано против нас в качестве опровержения показаний Джоди.

Я могла только надеяться, что она понимает, насколько для нее сейчас важно быть честной и откровенной с офицерами. Но, как всегда, сложно было сказать, понимает ли она это на самом деле. Я скрестила пальцы, чтобы только к ней вернулось ее податливое настроение, как в больнице, и надеялась, что ей понравится быть в центре внимания. Многие патронатные воспитанники такие: ими пренебрегают, пока они не попадают под опеку, и когда специалисты начинают уделять им внимание, они чувствуют себя центром вселенной. Иногда и Джоди хотела быть таким центром, и я надеялась, сегодня это обратится в ее пользу.

Прошло еще десять минут, и тогда Келли предложила мне начать. Она мягко тронула Джоди за руку:

— Через минуту мы пойдем в комнату — она называется комнатой для бесед. Я знаю, Кэти все тебе рассказала об этом. Это вон там. — Она указала на дверь.

Джоди оторвала взгляд от игрушек:

— А Кэти пойдет?

— Сначала да, а потом она вернется сюда и подождет тебя здесь, а мы поболтаем там. А пока мы будем разговаривать, нас будет снимать на видео милый молодой человек, чтобы мы ничего не забыли из нашего разговора. Ты не против?

Очень удачно. Джоди сразу потеряла интерес к своим игрушкам и, к моему великому облегчению, поднялась и взяла Келли за руку.

— Пойдем, — сказала она. — Хочу на видео.

Я проводила их в соседнюю комнату, где молодой полицейский, также в штатском, поприветствовал нас.

— Привет, Джоди, — сказал он. — Меня зовут Джон. Я буду снимать тебя на камеру. Хочешь подойти и посмотреть?

Комната для допросов была маленькой и пустой, там стояло только три пластиковых стула, под потолком висела лампа, а на единственном окне — непрозрачные занавески. Меня удивила такая аскетичность. Я надеялась на что-то более уютное и привлекательное.

Джон показал нам с Джоди, где будет стоять камера и где будет стоять он, чтобы не попасть в кадр.

— Мы хотим снять видео и записать все, что ты нам расскажешь, ладно, Джоди?

Мне вспомнилось, как я впервые хотела сфотографировать Джоди, когда она только приехала, и как она начала при этом снимать с себя одежду. Понравится ли ей теперь, что ее будет снимать мужчина? По крайней мере, когда я объясняла ей это, она не волновалась, да и сейчас оставалась спокойной, кивая в знак согласия.

— Садись в это кресло, — попросила Келли, помогая Джоди устроиться, а Джон вернулся за камерой.

— Сейчас ты останешься с нами, а Кэти подождет за дверью, хорошо? — продолжила Гарриет.

Джоди скрючилась в кресле, а я вышла из комнаты. Как попечитель, я не имела права быть рядом со своим подопечным, чтобы мое присутствие не повлияло на показания ребенка. Допрос, чтобы потом его результаты были учтены в суде, должен проводиться со строгим соблюдением правил.

Я вернулась в яркую красочную комнату, которая сильно контрастировала с небольшим скромным помещением комнаты для допросов. Я села, но успокоиться не могла — и вышла, чтобы выкурить сигарету. Ветер пронизывал до костей, и я укрылась в дверях, затягиваясь украдкой и прикидывая, что может сейчас происходить на допросе. То, что скажет Джоди, будет иметь огромное значение: если ее рассказ не будет запечатлен на пленку, вполне возможно, не состоится и следствие. А в ее возрасте и с ее задержкой в развитии Джоди никогда не пустят свидетельствовать в зале суда. Характер нашей системы правозащиты подразумевает, что она может быть допрошена адвокатом другой стороны. И никаких шансов, что она с этим справится, да и любой ребенок в таком возрасте не справился бы. Так что неудивительно, что так мало подобных дел доходит до суда, из них еще меньше закапчиваются благополучно, и редко когда преступники получают по заслугам. Я докурила сигарету до половины и затушила ее, почувствовав себя менее виноватой. Потом позвонила, чтобы войти обратно, и вернулась в комнату. Походила, затем села, потом снова походила. Прошло двадцать минут, открылась дверь, и Келли просунула в щель голову.

— Еще минут десять, и мы сворачиваемся. Боюсь, нам не очень повезло.

Я кивнула, сердце мое упало, а Келли вернулась на допрос. Я подошла к окну, которое выходило на заднюю часть двора. Я видела, как въехала машина и из нее выбрались двое полицейских в форме, смеявшихся над чем-то. В качестве попечителя мне иногда приходилось иметь дело с полицией, и не только в связи с делами об опеке, но и в связи с побегами подростков или с какими-то их хулиганскими поступками. Работа у полицейских была непростая, и я всегда безмерно уважала их труд, особенно работников комиссии по делам несовершеннолетних — им нужна была выдержка святых.