Джордж Акерлоф - Spiritus Аnimalis, или Как человеческая психология управляет экономикой

• Название: Spiritus Аnimalis, или Как человеческая психология управляет экономикой
• Автор: Джордж Акерлоф
• Издательство: ООО «Юнайтед Пресс»
• Жанр: Экономика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904522-33-9

В книге нобелевского лауреата по экономике Джорджа Акерлофа и профессора Йельского университета Роберта Шиллера рассказывается об особенностях человеческого поведения, которые влияют на макроэкономические процессы. Эти особенности до сих пор недостаточно учитывались теми, кто определяет экономическую политику государств, в результате чего периодически происходят более или менее серьезные финансовые сбои - депрессии, перегрев рынков и т.д. Хотя авторы описывают ряд сложных макроэкономических механизмов, в целом книга будет понятна самому широкому кругу читателей, потому что с этими свойствами человеческой психики каждый неоднократно сталкивался в повседневной жизни.

---

Опять-таки, если бы денежной иллюзии в том или ином виде не существовало, ситуация выглядела бы парадоксальной. Действительно, почему бы не корректировать контракты по облигациям и закладным по уровню реальной инфляции? Так же, как и в случае с трудовыми договорами, при составлении контрактов по облигациям и покупатели, и продавцы теоретически могут учитывать ожидаемую инфляцию. По идее, номинальная процентная ставка может включать в себя инфляционные ожидания. Это нашло бы отражение в ценах облигаций как во время их выпуска, так и позже, когда они поступают в оборот на рынке. Однако то, что контракты по облигациям не индексируются (а ипотечные контракты индексируются лишь частично посредством гибкого процента) заставляет задать вопрос, который мы уже задавали по поводу зарплат. Если оба контрагента воздержались от индексации, учитывающей реальную инфляцию, насколько вероятно то, что они внесут абсолютно точные поправки на инфляцию ожидаемую?

Еще раз подчеркнем: учитывая, что большинство контрактов составляются в номинальном денежном выражении, представляется маловероятным, что деньги — это всего лишь вуаль.

Денежная иллюзия и бухгалтерский учет

Говорят, что бухгалтерия — язык бизнеса. Менеджеры используют отчеты по текущим доходам и расходам, чтобы понять, стоит ли расширяться, если дела идут хорошо, или, наоборот, сворачиваться, если все плохо. Бухгалтерская отчетность помогает инвесторам принимать решение о размещении капитала — по ней посторонний человек может оценить финансовое состояние компании. Следовательно, отчетностью определяются и цены на акции, и ссудный процент, который намерены взимать с фирмы ее кредиторы, — а иногда даже отказ в кредите. Значительная часть налогов (например, налог на прибыль), которыми облагается компания, также напрямую зависит от ее отчетности. Во многом содержимое гроссбухов может повлиять и на решение объявить компанию банкротом.

Поскольку бухгалтерский учет ведется в номинальных, а не в реальных единицах, то и решения, принимаемые на его основе, будут опираться на номинальные величины. Это вновь нас приводит к понятию денежной иллюзии.

Как выясняется, отыскать признаки, указывающие на следы денежной иллюзии, в этом случае почти невозможно. Дело в том, что те, кто подписывает такие контракты, решают с их помощью сложные и, что еще важнее, неочевидные задачи. Можно сколько угодно наблюдать результаты экономических решений, но для выявления их мотивов необходима некая промежуточная теория.

Чтобы определить, отражает биржевой курс прибыли с учетом инфляции или без, экономисты Франко Модильяни и Ричард Кон предложили тест[88], использующий известные инфляционные поправки в корпоративной отчетности. В результате они пришли к выводу: цены большинства акций не позволяют откинуть вуаль инфляции. И вновь гипотеза об отсутствии денежной иллюзии не подтверждается.

Резюме

Мы убедились, что одно из основополагающих предположений современной макроэкономики — «люди во всех своих экономических решениях делают поправку на инфляцию». Это утверждение представляется чрезмерно радикальным и крайне малодостоверным, принимая во внимание то, как заключаются трудовые соглашения, образуются цены, заключаются облигационные контракты и ведется бухгалтерский учет. Можно было бы откинуть вуаль инфляции, например, предусматривая в контрактах индексацию. Однако обычно контрагенты предпочитают не делать этого. И мы привели лишь несколько примеров проявления денежной иллюзии. Как мы убедимся далее, поправка на денежную иллюзию приведет к возникновению новой макроэкономической теории и даст возможность сделать выводы в области экономической политики. Снова в экономику вмешивается иррациональное начало.

ГЛАВА ПЯТАЯ Истории

Человек склонен мыслить нарративами — цельными цепочками событий, имеющими внутреннюю логику и динамику. Наши действия определяются историей нашей жизни, которую мы рассказываем сами себе. Если бы не эти истории, наверное, жизнь казалась бы сплошной вереницей гадостей[89]. Для того чтобы страна или организация чувствовали себя уверенно, тоже нужны свои истории. Великие руководители — это в первую очередь талантливые творцы историй.

По утверждению социальных психологов Роджера Шенка и Роберта Абельсона, истории и их пересказ — основа процесса познания[90]. С их помощью мы запоминаем важнейшие факты. Другие факты попадают в кратковременную память, но таким воспоминаниям, как правило, не придается большого значения, и они вскоре забываются. Скажем, все мы помним свое детство лишь приблизительно (а те, кто постарше, начинают забывать и молодость). Но истории из этого далекого уже времени не забываются, помогая осознавать, кто мы и какова наша цель в жизни.

Как подчеркивают Шенк и Абельсон, беседы между людьми обычно происходят в форме взаимного обмена историями. Рассказ первого напоминает собеседнику похожий случай. Первый, в свою очередь, вспоминает еще одну историю и так далее. Всем нам очень приятно, когда рассказанное нами вызывает ответную реакцию у собеседника.

На первый взгляд, люди беседуют бессистемно, перескакивая с предмета на предмет. На самом деле у разговоров есть внутренняя структура, дающая ключ к пониманию того, как работает наш разум. Беседа не только позволяет передавать информацию в легко воспринимаемой форме, но и помогает закрепить факты, включенные в историю. Мы склонны забывать истории, которые не рассказываем.

Структурирование воспоминаний с помощью рассказов особенно заметно у пожилых людей, отчасти утративших остроту ума. Они нередко повторяют одни и те же сюжеты. Это значит, что истории способны активизировать умственную деятельность.

Модели человеческого мышления, основанные на историях, мешают нам принять роль чистой случайности: ведь в них случайных финалов не бывает. В своей книге «Одураченные случайностью» Нассим Талеб прекрасно раскрывает этот тезис, иллюстрируя его историями людей, совершивших серьезные ошибки, потому что они не понимали, что некоторые события могут вообще ничего не значить. При этом его книга весьма талантливо превращает саму случайность в историю[91].

Психолог Роберт Штернберг в книге «Любовь как история: новая теория отношений» утверждает, что в удачных браках супружеские пары сочиняют совместную историю. Они выстраивают ее вокруг цепочки общих воспоминаний и в ее свете интерпретируют и свою любовь друг к другу, и семейные ценности. Штернберг выделил 26 типов таких «историй любви» и пришел к выводу, что прочность брака зависит от доверия партнеров друг к другу и от того, насколько часто они возвращаются к своей истории[92].

Национальное географическое общество США проводит свой Генографический проект, чтобы классифицировать народы мира в соответствии с миграционными паттернами, выявленными путем анализа ДНК. Однако его организаторы столкнулись с трудностями. Дело в том, что данные ДНК могут противоречить историям, глубоко укоренившимся у некоторых народов. Например, среди аборигенов принято считать, что они испокон веку жили на данной территории. Но когда выясняется более-менее точное время их появления на этой земле и что на самом деле их гены смешаны с генами совсем им несимпатичных народов, это вызывает у них острое разочарование. В результате почти все крупные племена Северной Америки и многие коренные народы других частей света отказались принимать участие в проекте[93].

Литературоведы утверждают, что существует несколько базовых сюжетов, многократно рассказанных и пересказанных на протяжении всей истории человечества. Меняются лишь имена и нюансы.

В 1916 г. Жорж Полти выделил тридцать шесть базовых драматических ситуаций[94]. В 1993 г. Роналд Тобиас писал о двадцати основополагающих сюжетах: поиск, приключение, преследование, спасение, бегство, месть, тайна, соперничество, неудача, искушение, метаморфоза, преображение, взросление, любовь, запретная любовь, жертвоприношение, открытие, порочные излишества, восхождение и нисхождение[95]. Разумеется, это неполный список, но эти схемы достаточно близки к реальности.

Политико-экономические истории

Важнейшими создателями историй, особенно на экономическую тематику, служат политики. Они проводят много времени, выступая перед людьми, а значит, рассказывая истории. А поскольку электорат беспокоят вопросы экономики, то им и посвящена большая часть этих историй[96].

Хорошим примером этому служит взлет и падение экономического доверия в Мексике, проанализированные Стефани Финнел. Она обнаружила, что за последние пятьдесят лет экономическое доверие в этой стране достигло пика во время президентства Хосе Лопеса Портильо (1976-1982). Он превратил свою страну в героиню «истории неудачника» (если следовать классификации Тобиаса) — то есть истории победы слабого над сильным. В 1965 г. Портильо опубликовал роман под названием «Кецалькоатль», названный по имени бога ацтеков, который, как и Христос, должен совершить второе пришествие в эпоху больших перемен. Роман был переиздан в 1975 г. накануне избирательной кампании Портильо и стал историей о будущем величии Мексики, написанной на основе древней ацтекской легенды. Уже после победы на выборах президентские самолеты получили названия «Кецалькоатль» и «Кецалькоатль-2». Эта история показалась убедительной еще и благодаря двум случайным событиям: открытию новых крупных запасов нефти в Мексике и второму нефтяному кризису, резко повысившему цену на «черное золото» в 1979 г.