Николай Нагорнов - Вечная Любовь

• Название: Вечная Любовь
• Автор: Николай Нагорнов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Великая блистающая пустота внутри. Только синие искры, пульсации сердца, что проваливается невесть куда, и - глубокая тень длинных, чуть дрожащих ресниц.

И вот - розы уже в Ваших руках.

- Я польщена.

- Этот вечер у Вас свободен?

- Ты хочешь пригласить меня куда-нибудь?

Вы - ясновидящая. Как это и подобает принцессе.

- Да. "Чайка" в драмтеатре.

- Великолепно. Бери билеты. Или ты уже взял?

- Вы не ошиблись. Ложа в бельэтаже. Только для нас.

...что говорю? что говорю? а если не смогу взять билеты?.. тогда... полная катастрофа навеки... тогда... тогда... моя артистическая натура - это патология! зачем этот красивый жест?! зачем этот безумный сюрприз?! поздно...

- Я очень рада. Я тоже приготовила тебе сюрприз.

Что это? Книга карманного формата в глянцевой мягкой обложке, где благородный молодой человек во фраке смотрит на свой портрет, роза в петлице:

OSCAR WILDE

THE PICTURE OF DORIAN GREY

PUBLISHED BY PANTHER BOOKS LIMITED (R) 1976

NEW YORK, NY 10017 USA

И на титуле - Вашей рукой:

"My dear friend, we are the elect to whom beautiful things mean only beauty."

- I know you are one of the best mastering English in our city. I'd like you to master English much more.

- I have no words... Such a distinguished edition... United States...

- I'm glad to make you a little injoy. Don't become such a man like this Dorian Grey.

Такая грустная и светлая, такая все-понимающая, все-прощающая улыбка... Словно Вам уже открыто все мое будущее и прошлое, и Вы просто читаете в моей душе, и... ничего не осуждаете, ни от чего не отворачиваетесь... В Вас есть что-то редчайшее - как будто бы всепрощение всех людей за все их ошибки и нелепости, пороки и преступления... Впрочем, Вы бы никогда и не сказали так. Почему-то чувствую. Вы лишь улыбнулись бы этой грустной улыбкой, вечной улыбкой, смягчающе глядя мне в глаза, и сказали бы: "Преступников нет. Есть люди, совершившие ошибки".

- This is not a little injoy, this is a great one.

- You are flattering me. That's enough, no more words. The great injoys are the little ones. Итак, где мы встречаемся?

- Там, где Вы живете. На бульваре у телецентра.

- Жду тебя в половине седьмого. I'll be happy to see this drama.

Я подарю Вам такое... что поразило бы Вас! Чего никто другой не подарит. Я не знаю еще, что это.

Улыбка Ваша и силуэт Ваш тают в воздухе. Им-материализовались. Развоплотились.

Перед зеркалом стоит молодой человек. Он впервые видит себя счастливым. У него все впереди.

И все, что было до этого дня - лишь предисловье к судьбе.

Глава 8

Allegro non molto

Что же я натворил! Теперь из-под земли, но достать билеты именно в бельэтаж! Чего бы это ни стоило!

Уже начинается все перемешиваться в душе.

Но надо успеть.

Билеты в бельэтаж все-таки нашлись в кассе театра.

А теперь...

Такси стоит на бульваре у телецентра.

Сейчас Вы появитесь.

Мотор работает, звонко щелкают часы в счетчике - какое сладкое мученье вот так ждать Вас. Машина недвижна и напряжена, машина готова сей же миг рвануться вперед, лишь Вы появитесь. Вас еще нет, но - закрыть глаза, сосчитать до десяти, открыть - и Вы появитесь.

И Вы - появитесь. И взгляд Ваш по-королевски величествен и нежен.

Эта печальная улыбка словно обнимает всю Землю в великом и тончайшем всепрощении и все-любви. Откуда Вы, Таинственная? Словно Вы жили на Земле уже века и века, столетия и столетия, и от этого Ваша глубокая, грустная, вечная улыбка, но остаетесь всегда молодою... Словно Вы видели когда-то и бесконечные аравийские пустыни, где шейхи отвоевывали Вас друг у друга, и амфитеатры Афин, где Эсхил только начинал свои трагедии, и древние площади Рима, где время варварским взглядом обводит Форум, и времена короля Артура, где каждая женщина мечтает об острове Авалон, дающем вечную молодость, и когда-то смотрел на Вас Леонардо, и когда-то плакал о Вас Вивальди, и все это были Вы с разными именами в каждом веке, и каждый век Вы начинали словами из-за горизонта земной памяти: "We were in love", а потом: "Ancor un jour sans amour, ancor un jour de ma vie"...

Выхожу из машины, вручаю тюльпан в шелестящем целлофане и немного отхожу назад, словно живописец от портрета, на котором живая акварель.

Это - Вы.

Распахнуть перед Вами дверцу и подать руку.

Не скажу Вам ни слова - буду молча смотреть на Вас, на Небо, на Город. Бесконечно продлить этот миг. Растянуть мгновенья до веков. Навсегда застыть в этой секунде - сажусь рядом с Вами, закрываю дверцу, машина трогается с места и летит вперед по проспекту, а издали за горизонт над проспектом садится Солнце - мы несемся прямо к нему, прямо в него. В этой секунде.

"Я пьян от шторы в квадрате окна, от улиц, по которым прошла она..."

На Старый Город немыслимо медленно опускается вечер. И будто бы Вы жили и в нашем Старом Городе в прошлом веке, когда лишь строилось это каменное величие и благородство, завещанное нам ушедшим веком - "их дух, их мысль, их ритм, их крик"...

Вы замечаете мой взгляд и тихо произносите:

- "Чужестранец, ревнитель пера и блокнота, записал о Дворце, что прекрасен дворец. Утаим от него, как заботливый кто-то драгоценность унес, а оставил ларец"...

Старый Город расстилает коврами свои улицы.

Вы слегка скользите по мокрому мягкому снегу. Вы держите меня под руку. Вы очарованы закатом. Вы храните молчание.

- Пусть здесь все и не так, как там, в свободном мире, но можно и здесь для нашего круга устроить маленький Брюссель, Люксембург или Гетеборг и жить здесь так, словно живем там, правда ведь?

- Наверное...

- Ты не читал Сэлинджера, "The Catcher in the Rhy", "Над пропастью во ржи", в нашем переводе? Нет? Дам тебе потом на английском, справишься? Чем-то ты похож на него...

Ваша грустная улыбка улетает ввысь бодлеровским Альбатросом.

И словно взмываю в небо вслед за звуком, вслед за Вашей улыбкой, и мощные крылья вдруг распахиваются со свистом воздуха за спиной, и Город простирается внизу уходящим во все стороны горизонта огромным плоским электро-стеклостале-бетонным муравейником, он тонет в огне Солнца, что садится за край его, город расстилается все дальше и дальше... люди внизу похожи на муравьев.

Зачем же вы стали такими? Почему ваши головы обращены всегда лишь вниз? Чего вы ищите? Чего вы ждете? Куда стремитесь?

Вы - не в свободе... Но она - это ваша цель. Но она - это ваша мечта. Но она - это ваше счастье, что ждет вас - всех тех, кто воспримет, всех тех, кто услышит.

Будущее - неописуемо. Эта великая свобода - она ждет вас, и глубокие тайны природы уже скоро откроются нам, тайны времени и вечности, пространства и энергии, и тогда... о, тогда все станет настолько иначе, настолько свободным, огромным, великим...

Лишь перестаньте быть муравьями. Станьте личностями.

От вас ожидается только пробуждение из сна.

Рухнут запреты, угрозы и страхи. Придет навсегда расколдованный мир.

Откроется сила действия разума на материю - чудеса станут просто наукой. И человек освободится из рабства.

Ваши головы - лишь вниз. Но поднимите их - и вы увидите, как уже скоро, в туманной дали к Андромеде идут корабли, как уже скоро разумные автоматы возьмут на себя всякий скучный труд, и каждому из вас дано будет жить свободой и творчеством, Духом и разумом...

Войны будут вестись человеческим сознанием за управление планетой.

И политика растворится в духовной войне, и все президенты и премьеры старого мира взлетят на воздух.

И обычные войны станут бессмысленны, и мечи перекуют на орала.

Наступит совсем другой мир. Лишь дождитесь XXI века. И нас ждет

Вечная Земля, вечная планета, любимая нами как нежнейшая женщина, amata nobis, quantum amabitur nulla.

Земля придвигалась все ближе и ближе. Огромный город-муравейник придвинулся и раздался за круг горизонта... И видны были многие званые, и ни одного избранного.

Они - не слышали.

Но Вы прощали их всех и за это и учили меня всех прощать - одним лишь взглядом, одним лишь взглядом.

Сливаюсь сам с собою. И грустная улыбка Ваша слетает с неба Альбатросом.

Огромная хрустальная люстра медленно гаснет под потолком, украшенным барельефами. Каким чудом сохранилось это с тех времен, когда Красота почиталась неизмеримо выше всякой пользы, практики и серого равенства?

Так и кажется - мелькнут среди позолоты, лепнины и вишневого бархата ослепительные плюмажи из белоснежных страусовых перьев в прическах дам и блистательные смокинги, эполеты и аксельбанты на мундирах и бриллиантовые фермуары.

И хотя здесь, как и везде, собрались в большинстве своем люди серого мира, но одно Ваше присутствие переносит нас в те времена, когда в театрах были императорские ложи, и чеховская "Чайка" парила над блоковской Незнакомкой.

- Уже тысячи веков, как Земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь... - летит со сцены голос и растворяется в полумраке среди шепота, шуршания, шороха.

Нет, не смотреть на сцену, не разглядывать партер - остановить свой взгляд на Вашем силуэте, на Вашем открытом вечернем платье и тонких руках. Черные туфли таинственно мерцают игрой цветных теней на фоне вишневого бархата.

И это все со мной?