Джеймс Данн - Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

• Название: Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства
• Автор: Джеймс Данн
• Издательство: Библейско–богословский институт св. апостола Андрея
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2009
• ISBN: 978–5-89647–216–2

Книга Джеймса Д. Данна — одно из лучших современных пособий по изучению Нового Завета. Эта работа соединяет в себе исследование текста Нового Завета с историко–социальной характеристикой жизни первых христианских общин, помогая преодолеть пропасть между текстологическими исследованиями и богословской интерпретацией Священного Писания в духе древнейшего исторического христианства. Для студентов старших курсов гуманитарно–богословских факультетов и вузов, а также для всех интересующихся изучением Нового Завета.

---

(2) Крещение как приготовление пути Грядущему: Иоанн крестил водой, а Грядущий будет крестить Духом и огнем (Мф 3:11/Лк 3:16). Явление Грядущего ожидалось как Суд — огня (Мф 3:10–12/Лк 3:9,16сл.), ветра и огня или скорее огненного Духа (ср. Ис 4:4). Однако в нем заключена и милость, коль скоро Иоанн предлагает крещаемым это как обетование, а не как угрозу: "Я крещу вас… а он будет крестить вас…". Иоанново крещение готовило к крещению Духом и огнем. Таким образом, предполагалось, что крещение Духом и огнем — очистительное; оно есть акт/процесс просеивания, когда непокаявшиеся будут уничтожены, а покаявшиеся — очищены[315]. Иными словами, "крещение Духом и огнем" — Иоаннова метафора для обозначения мессианских бедствий, периода великой скорби, страдания и разрушения, который ожидался перед наступлением мессианского царства (см., напр., Зах 14:12–15; Дан 7:19–22; 12:1; 1 Енох 100:1сл.; Оракулы Сивиллы III.632–651; 1QH 3:29–36)[316]. В данном случае "крещение" — особенно выразительная метафора, ибо крестились в реке, а река и поток еще в Ветхом Завете фигурировали как метафоры для охваченности бедствиями (ср. Пс 69.2,15; Ис 43.2; особо отметим Ис 30:27сл.). Иоанн воспользовался этим образом, чтобы сказать о явлении Грядущего, ибо считал, что его собственное крещение символизирует смысл этого явления и готовит к нему.

39.2 Крещение Иисуса Иоанном. Если Иоанн вкладывал в омовения такой смысл, возникает неизбежный вопрос: имели ли эти омовения иной смысл в случае с Иисусом?

(A) Крестился ли Иисус в покаяние? Предание о том, что Иисус принял крещение покаяния, смущало многих ранних христиан (ср. Мф 3:14сл.; Иероним, Против Пелагия III.2). Но зачем еще Иисусу было креститься у Иоанна? Чтобы стать учеником Иоанна? В ожидании скорого Царства? В ознаменование начала собственного служения? Ответ неясен. Минимальный ответ: крещение Иисуса у Иоанна, видимо, было выражением некоего твердого решения (и по крайней мере в этом смысле не очень отличалось от Иоаннова крещения покаяния; см. выше § 39.1).

(B) Было ли крещение Иисуса крещением приготовления? Здесь вот какая трудность: согласно нашим повествованиям, Дух сошел на Иисуса немедленно, чего не предполагала Иоаннова метафора с Духом и огнем. С другой стороны, сошествие Духа вообще не рассматривалось как составная часть крещения Иисуса. Судя по евангельским повествованиям, Дух сошел после крещения. Более того, во всех четырех Евангелиях главный элемент во всем эпизоде — сошествие Духа (Мф 3:16; Мк 1:10; Лк 3:21сл.; Ин 1:32–34). Очевидно, евангелисты дают понять, что Дух был дан Иисусу в ответ на его крещение (то есть в ответ на его решение, выраженное в крещении). В этом смысле можно считать, что даже в случае с Иисусом Иоанново крещение — во многом приготовительное. Более того, поскольку Иисус считал, что сила Духа действует через него в его провозвестии и исцелениях как сила последних времен (см. выше § 3.1 и ниже § 45.3), можно сказать: даже в случае с Иисусом Иоанново крещение готовило к эсхатологическому служению Духа. Хронологическая дистанция между этими двумя моментами оказалась более близкой, чем думал Иоанн, но не принципиально иной.

39.3. Крещение в служении Иисуса. Крестил ли Иисус? Ин 3:22, 26 и 4:1, видимо, содержит традицию, отвечающую на этот вопрос утвердительно. Если так, получается, что Иисус просто продолжал Иоанновы омовения (Ин 3:22сл., 26). С другой стороны, Ин 4:2 отрицает, что Иисус крестил лично. Поскольку другой информации, которая позволила бы разобраться в данном вопросе, у нас нет, самое большое, что мы можем сказать, это то, что поначалу Иисус и/или его ученики крестили обращенных, а потом перестали. Почему? Почему они столь быстро отказались от практики крещения? (Или, возможно, и вовсе не крестили?) На это можно дать двоякий ответ.

(A) Иисус, видимо, считал, что в его деятельности исполняются Иоанновы чаяния. Он сам уже имел общение с Духом последнего времени (см. ниже §§ 45.3, 50.5), и его служение все более устремлялось к огненному суду, предреченному Иоанном в метафоре Духа и огненного крещения (Лк 12:49сл.; ср. Мк 9:49; 10:38; 14:36; Евангелие от Фомы 10,82)[317].

(B) Иисус не хотел, чтобы какой‑то обрядовый барьер мешал людям присоединиться к нему или быть его учениками. Он не желал, чтобы ритуал исключал из Царства. Если кто‑то остался вовне, это его собственный выбор (см. выше § 27).

39.4. Крещение в первохристианстве. Некоторые ученые пытались доказать, что (водное) крещение не совершалось в первохристианских общинах, но было введено позднее эллинистами: считалось, что крещения Духом достаточно (Деян 1:5; 11:16); в повествовании об излиянии Духа во время Пятидесятницы крещение не упоминается; ссылки на крещение в первоначальной Церкви (в частности, 2:38, 41) — поздние вставки; повествования в Деян 8:12–17,10:44–48,19:1–7 указывают на проблематичность объединения двух видов крещения в ранней миссии[318]. С другой стороны, когда Павел обратился, крещение уже было установившимся обычаем: апостол принимает его как должное в Рим 6:4,1 Кор 1:10–17 и т. д.; нам не известен ни один некрещеный христианин в первоначальный период, — хотя иногда Иоанново омовение считалось достаточным (присутствовавшие на Пятидесятницу и Аполлос — 18:24–28). Если бы христианское крещение пошло от эллинистов, оно бы играло роль в полемике между иудеохристианством и эллинистическим христианством: эллинисты бы противопоставляли крещение обрезанию. Однако в этих спорах обрезанию противопоставляется не крещение, а вера и Дух (Гал 3:1–5; 5:1–6; см. ниже § 39.6). Поэтому Деяния Апостолов, видимо, дают точную информацию: крещение с самого начала было важной частью христианства. И почти наверняка принятое первохристианами крещение было крещением Иоанна, — ритуалом, который иные из них сами прошли и ранее использовали; который прошел и сам Иисус (и, возможно, совершал какое‑то короткое время). Евангелие приписывает указание крестить воскресшему Иисусу (Мф 28:19; ср. Лк 24:47). В первохристианстве крещение, видимо, имело следующее значение:

(А) Крещение было выражением покаяния и веры: отметим тесную взаимосвязь между покаянием/верой и крещением в 2:38,41; 8:12сл.; 16:14сл., 33сл.; 18:8; 19:2сл. Неудивительно, что 1 Пет 3:21 (единственный новозаветный отрывок, который дает почти дефиницию крещения) определяет христианское крещение как "обещание, данное Богу с чистой совестью" (или "прошение у Бога чистой совести"). Возможно, креститься было как перейти Рубикон[319]: назад пути нет, а не сделать это — значит не взять на себя христианскую ответственность.

(B) Крещение, очевидно, по–прежнему считалось приготовлением и имело эсхатологическую ориентацию на будущее. Из Деяний это плохо видно: эсхатологический пыл первохристианских общин Лука в основном проигнорировал или затушевал (см. ниже § 71.2). Однако намек на него есть в Деян 3:19–21 и более чем намек — в Евр 6:1сл., не говоря уже о 1 Фес 1:9сл.

Эти два значимых элемента вполне предсказуемы. И они подтверждают, что христианское крещение напрямую восходит к Иоаннову крещению. Мы видим, однако, и два новых специфических элемента, которые, видимо, с самого начала были характерны для христианского крещения.

(C) Христианское крещение совершалось "во имя Иисуса" (Деян 2:38; 8:16; 10:48; 19:5). Эту фразу можно понимать в двух смыслах: (1) крестивший действовал как представитель прославленного Иисуса (ср. Деян 3:6; 16; 4:10 и 9:34); (2) крещаемый воспринимал свое крещение как решение стать учеником Иисуса (ср. 1 Кор 1:12–16 и ниже § 39.6). Вполне возможно, верны оба этих смысла. Кстати сказать, судя по вышеназванным отрывкам, троическая формула в Мф 28:19 — позднее расширение более простой и более ранней формулы "во имя Иисуса".

(D) Крещение служило ритуалом инициации, входа в местную христианскую общину. С одной стороны, крещение как "Рубикон" означало, что крещаемый вступает в общину Иисусовых учеников, со всеми вытекающими последствиями (включая разрыв с прежним образом жизни, социальным остракизмом и возможными гонениями). С другой стороны, крещение (вместе с возложением рук, которое иногда практиковалось) выражало принятие общиной новообращенного. Это особенно видно в Деян 10:47сл., где главный мотив крещения Корнилия, видимо, состоит в публичном принятии в Церковь, признании ею.

Последних два аспекта первохристианского крещения (С, D) могут объяснить, почему первохристиане крестили, тогда как Иисус не крестил: им требовался осязаемый способ выражения веры в того, кто зримо среди них более не присутствовал (см., напр., Лк 7:37сл., 48–50); кроме того, они сильнее ощущали себя общиной, чем ученики земного Иисуса (см. выше § 27). Конечно, это было сопряжено с риском: между общиной и "аутсайдерами" возникал культовый и ритуальный барьер, который Иисус отвергал. С тех пор этот риск неоднократно создавал серьезную угрозу для христианского богословия и практики таинств.