Сергей Есин - Дневник, 2006 год

• Название: Дневник, 2006 год
• Автор: Сергей Есин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Из членов совета присутствовали, кроме Лены Богородицкой, М.Ю, Ю.И, Вас. Сем. Ланового, еще и академик Воротников, председатель Гуманитарного фонда, и молодой, но уже главный режиссер Костромского театра. Он всем очень понравился, когда год или два назад ему вручали премию Розова. Он сразу же, когда стали обсуждать Коляду, он пошел в рукопашную, защищая провинцию и молодых актеров.

Потом был небольшой ужин, где все говорили по заведенному порядку. Меня поразил Михаил Иванович, когда он представлял слово мне. Может быть, я уже заслужил его слова, может, общественное мнение уже как-то вызрело и определилось? Каждый из писателей знает себе истинную цену, знаю и я. Но точные, продуманные формулировки писатель всегда сразу отличает от комплиментарной части. Лесть и легкий комплемент только раздражают.

Заезжал к Авдееву, который живет рядом, мне с ним интересно и поучительно. Дома нашел в «Литгазете» кусочек, который просили меня написать об эпохе Брежнева. Не в моем духе заголовок и, к сожалению, не вполне сохранился конец.

28 сентября, пятница. Утром, хотя времени было мало, вывез В.С. на воздух, на дачу к С.П. Погода хорошая, живительная свежесть и солнце. В.С. сразу расположилась в кресле возле крыльца читать газеты, а я пошел косить траву. Толик второй раз, после того как недели две назад это сделал я, прокосил участок, но не весь — вот эту часть я и докашивал.

Брал с собой компьютер, но пошел «размять ноги» и понаблюдать «иную» жизнь. Если где и есть пресловутые гастарбайтеры, то они все на подмосковных участках. Здесь в основном таджики. У хозяев гигантских особняков есть страсть приращивать и совершенствовать свои владения. В других масштабах и мне это знакомо. Если бы не годы, и я бы что-нибудь принялся перестраивать. Обходя по кромке леса участки, видел кроликов, мирно щипавших травку возле каких-то, так же мирно работающих, таджиков.

Телефон все же зазвонил, прямой эфир все же состоится. Поэтому уже в первом часу собрались и поехали в Москву. Эфир в три, еле успел перекусить. По Москве уже совершенно невозможно ездить на машине — на Татарскую, где расположена станция «Говорит Москва» добирался почти два часа. Какие тут мигалки! Всего лишь неумение предвидеть и управлять! Да еще я не сообразил, что сегодня пятница, вернее, не представлял, что вся Татарская будет забита машинами — мусульмане приехали на пятничную службу. Проехав почти всю улицу, вынужден был пятиться обратно и ставить машину возле здания бывшего Гостелерадио. Какой же я пришел злой! С этого и начал — с неумения управлять и т. д. Набор моих высказываний был не слишком нов: литература, сегодня, можно ли научить писать; успел еще сказать о музее экслибриса, которому исполняется 15 лет и о клубе Рыжкова. Звонков было не очень много, один меня тронул: сравнительно молодая женщина издавна читает меня. Был вопрос о преподавании культуры православия в школе. Ну, как я мог ответить? Сказал, что подобное преподавание еще никому не повредило. Что в христианской стране оно вполне естественно.

Практически провел в машине большую часть дня, поэтому слушал радио. Все станции говорят о Грузии, где арестовали, обвинив в шпионаже, несколько русских офицеров. Москва прекратила выдавать грузинам визы и отозвала посла. У грузинского посольства несколько небольших демонстраций. Пикет отставных военнослужащих предлагает отбить военных силой, военные действия. Молодые ребята кинули в сторону посольства свиную голову с чертами Саакашвили. Из посольства выскочил какой-то грузинский «патриот» и принялся молотить парня, которого схватил ОМОН, ногами. Среди радиослушателей во время опроса, воевать или не воевать, один молодой человек сказал: «Откуда вы взяли, что это дружеская страна?». Очень много людей, призывавших к миру, имеют в Тбилиси родственников. Вечером по телевидению русская женщина, которая жила там при Гамсахурдии, вспоминала о том, как тогда нагло и беспардонно вытесняли русских из Грузии. Сказали также о большом количестве преступлений, которые грузины совершают в России. Перед тем как уехать в десять часов вечера на дачу, именно в это время приходит из института Витя, читал свою любимую газету «Труд». Вот заметочка.

Дело было в Ингушетии. Там судья Наздрановского района Алек Ярыжев ехал на личном и скромном ВАЗ-2112. Его изловили некие преступники, вывезли за город, побили, после чего отпустили, предварительно изъяв 7 тысяч долларов и 35 тысяч рублей. Сам по себе этот факт ничего и не стоит, мало ли в стране бандитов, но скажите мне, откуда вез судья 7 тысяч долларов и 35 тысяч рублей? Это к вопросу о неподкупности нашего суда

30 сентября, суббота. Опять хороший, теплый, солнечный день. Такое ощущение, что метеожрецы перестали ворожить, и погода наладилась, давая компенсацию за лето. В теплице еще растет один плененный кабачок; по траве там и сям лежат палые яблоки. Утро, как всегда, провел в работе по земле. При этом компьютер не выключал. Вчера удалось немножко посидеть у компьютера вечером, и сегодня чуть тронул вперед роман. Написал сценку во дворе института с Основным хозяйственником. Я знаю, кто это, и все узнают, но не придерешься. Потом возникла долгая пауза на монтаж следующего эпизода, но под вечер и с этим я справился. Завтра утром, Бог даст, напишу. Последняя глава становится если не опасной, то некорректной. Я, конечно, люблю всех, но литература мне дороже. Возникла мысль при напечатании романа прямо и объявить, что последняя глава опубликована пока не будет. Но для этого ее надо написать. На это меня натолкнуло воспоминание о том, как в свое время В.И.Белов при публикации «Привычного дела» в журнале «Север» поставил «продолжение следует», а никакого продолжения он и не предполагал.

По наводке С.П. прочел несколько рассказов английского писателя Джулиана Барнса из книги «По ту сторону Ла-Манша». Восхитило свободное фантазирование. Буду читать дальше, мне это близко, но так писать не умею, хотя хочу. Здесь виртуозная работа со смыслами, надо постоянно читать именно западную литературу, свою-то я просматриваю, рано или поздно все лучшее попадает мне в руки. Готовлюсь читать Кантора, но сначала надо закончить роман. Потом — новый долг, научная работа по кафедре, пособие.

1 октября

1 октября, воскресенье. Абсолютно точно установилась моя технология подготовки к семинару. Если тексты учеников не самые большие, то надо их читать не в среду, четверг или пятницу, а начинать в субботу, воскресенье. До этого ты их рассматриваешь, предвкушаешь, вспоминаешь студента и — «предвидишь». Это как бы расчистка и активизация главного твоего оружия — подсознания. Почему тексты надо читать в субботу и воскресенье? Они лучше запомнятся, усвоятся, так полное знание их можно донести до вторника. Потом, когда тексты прочитаны, два дня продолжается другая работа: как лучше все скомпоновать, какие еще привлечь к семинару материалы, что рассказать, что вспомнить.

Утром заканчивал вперемешку читать Барнса и работы двух своих студентов, Андрея Колногорова и Веры Матвеевой. Рассказы Андрея читал и раньше — их хоть сейчас ставь на диплом. Первый в подборке называется «Паровоз Платонова». Здесь, как и у Каротеева, точное указание на привязанность, на стилистику, хотя содержание шире — вплоть до мистики. Это, если за годы учебы не сопьется, будущий классик. У Веры, которая учится не на бюджете, положение более сложное: есть какая-та социальность, напор, есть точные наблюдения, ирония, но весь текст неровен и очень разбалансирован, а главное — пока не наработан вкус, а природного, от рождения родители не наградили. Ее рассказ называется «Папина дочка». На первом семинаре, когда все знакомились друг с другом, она сказала, что дочь богатых родителей, но вроде бы сейчас уже не таких богатых. Возможно, рассказ, написан по автобиографическим ходам, ситуация там похожая. Не забыть бы на занятия принести выписки о мате.

Утром же почти закончил Барнса. Как это справедливо: литература должна быть увлекательной. Я даже не могу понять, почему с такой жадностью, как корова весной свежие цветочки, я проглатываю эти тексты. С.П. правильно заметил, что по взгляду на жизнь, по творческой манере это похоже на мое писание. Здесь тоже в расход идет все, что попадается на глаза и давно продумано. Но Барнс, конечно, изящнее, филологичнее, он пишет средний класс, жизнь устоявшуюся и полную привычных культурных стереотипов. Тем не менее, по моей теме вытащил одно соображение.

«Да-да, так вернее: жизнь склоняется, идет под уклон… А тут брезжит еще одно значеие: уклонятся, ускользать. «Теперь я вижу, что всегда боялся жизни», однажды прзнлся Флобер. Свойственно ли это всем писателям? И является ли обязательным условием: то есть, чтобы стать пиателем, нужно в определенном смыле уклоняться от жизни? Или так: человек ровно в той мере писатель, в какой он способен уклоняться от жизни?»