Эдмунд Гуссерль - Картезианские размышления

• Название: Картезианские размышления
• Автор: Эдмунд Гуссерль
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2006
• ISBN: 5-02-026783-Х, 5-02-026934-4

Книга немецкого философа Эдмунда Гуссерля «Картезианские размышления» включает в свой состав пять размышлений. В первых трех размышлениях конспективно, с некоторыми изменениями и уточнениями, излагается содержание «Идей чистой феноменологии». Только в четвертом и пятом размышлениях содержится вполне новый материал. В «Картезианских размышлениях» гуссерлевская трансцендентальная феноменология предстает в полном и законченном виде. В таком же виде она изложена и в «Формальной и трансцендентальной логике», но самые фундаментальные положения заключительного этапа развития чистой феноменологии наиболее подробно и тщательно разработаны именно в «Картезианских размышлениях».

http://fb2.traumlibrary.net

---

Каждый тип, который мы обнаруживаем, следуя этой путеводной нити, должен быть изучен в своей ноэто-ноэматической структуре, систематически истолкован и обоснован в том, что касается способов его интенционального протекания, а также в отношении его типических горизонтов, их имплицитного содержания и т. д. Если мы фиксируем произвольный предмет в его форме или категории и при изменении способов его осознания удерживаем в очевидности его тождественность, то замечаем, что как бы ни были они неустойчивы и как бы ни были неуловимы их последние элементы, они все же никоим образом не произвольны. Они всегда связаны некой структурной типикой, которая остается нерушимой до тех пор, пока предметность осознается как именно эта и именно таким образом устроенная предметность и пока она, при изменении способов осознания, пребывает в очевидной тождественности.

Систематическое истолкование именно этой структурной типики и составляет задачу трансцендентальной теории, которая, если она придерживается предметной всеобщности как путеводной нити, называется теорией трансцендентальной конституции некого предмета вообще как предмета соответствующей формы или категории, в предельном случае — региона. Таким образом, сначала отдельно друг от друга, возникают различные трансцендентальные теории: теория восприятия и других типов созерцания, теория означивания, теория суждения, теория волевого акта и т. п. Они образуют, однако, единство, поскольку включены во всеобъемлющие синтетические взаимосвязи, и функционально сопринадлежат формально-всеобщей конститутивной теории предмета вообще, т. е. теории открытого горизонта возможных предметов вообще как предметов возможного сознания.

В дальнейшем возникают конститутивные трансцендентальные теории, которые, теперь уже не как формальные, соотносятся, например, с пространственными вещами вообще, взятыми по отдельности или в их универсальной природной взаимосвязи, с психофизическими существами, с человеком, с социальными общностями, с культурными объектами, наконец, с объективным миром вообще — чисто как с миром возможного сознания и, в трансцендентальном смысле, как с миром, конституированным свойственным сознанию способом чисто в трансцендентальном ego. И все это, разумеется, при последовательном осуществлении трансцендентального εποχή. Однако мы не должны упускать из виду, что путеводными нитями конститутивных исследований могут быть не только типы реальных и идеальных предметов, осознаваемых как объективные, — когда ставится вопрос об универсальной типике возможных модусов их осознания, — но и типы только субъективных предметов, каковыми являются сами по себе все имманентные переживания, поскольку они, по отдельности или в универсальной связи, конституируются как предметы внутреннего сознания времени. В любом случае можно выделить проблемы рассматриваемых по отдельности предметных видов и универсальные проблемы. Последние касаются ego в универсальности его бытия и жизни, а также связаны с коррелятивной универсальностью его предметных коррелятов. Если мы принимаем в качестве трансцендентальной путеводной нити единый объективный мир, то она снова приводит нас к охватывающему единство всей жизни синтезу объективных восприятий и других объективных созерцаний, благодаря которому этот мир всегда осознается как единство и может быть тематизирован. Таким образом, мир представляет собой универсальную проблему эгологии, и такова же, при чисто имманентной направленности взгляда, вся жизнь сознания в ее имманентной временности.

§ 22. Идея универсального единства всех предметов и задача их конститутивного исследования

В качестве путеводных нитей тематически взаимосвязанных трансцендентальных исследований мы выявили предметные типы, понимаемые благодаря феноменологической редукции чисто как cogitata и избавленные от предрассудков какой-либо заранее значимой научной понятийности. Ведь конститутивные многообразия сознания, в действительности приводимые или в возможности допускающие приведение к единству отождествляющего синтеза, не случайны, но существенно взаимосвязаны в отношении возможности такого синтеза. Они, следовательно, подчиняются принципам, в силу которых феноменологические исследования не теряются в бессвязных описаниях, но существенным образом организованы. Каждый объект, каждый предмет вообще, (в том числе и каждый имманентный предмет), отсылает к некой регулятивной структуре трансцендентального ego. Как представленный, тем или иным способом осознанный им предмет, он сразу указывает на универсальное правило, которому подчинено другое возможное осознание того же самого предмета, притом возможное в рамках некой заранее очерченной в своем существе типики; и это естественно для любого предмета, какой только можно помыслить в представлении. Трансцендентальная субъективность — это не хаос интенциональных переживаний, но также и не хаос конститутивных типов, каждый из которых внутренне организован через соотнесение с некоторым видом или формой интенциональных предметов. Другими словами, совокупность предметов и предметных типов, мыслимых для меня, и, в трансцендентальном смысле, для меня, как трансцендентального ego, не хаотична; и, в коррелятивном отношении, не хаотична также совокупность соответствующих предметным типам типов бесконечных многообразий, которые, если учитывать возможность их синтеза, всегда ноэтически и ноэматически взаимосвязаны.

Здесь уже содержится предварительное указание на некий универсальный конститутивный синтез, в котором в определенном порядке задействованы все синтезы, и который, следовательно, охватывает все действительные и возможные для трансцендентального ego предметности как таковые, и, в коррелятивном отношении, все действительные и возможные способы их осознания. Мы могли бы сказать, что здесь намечена грандиозная задача, задача всей трансцендентальной феноменологии, заключающаяся в том, чтобы в единстве систематического и всеобъемлющего порядка, придерживаясь подвижной путеводной нити разрабатываемой на следующих друг за другом уровнях системы всех предметов возможного сознания, включающей в себя систему их формальных и материальных категорий, провести все феноменологические исследования как исследования конститутивные, т. е. в строгой систематичности надстраивая их друг над другом, связывая между собой.

Но правильнее будет сказать, что речь здесь идет о некой бесконечной регулятивной идее. Система возможных предметов, как предметов возможного сознания, с очевидностью наличествующая в антиципации, сама есть некая идея, (но не выдумка, не некое «как бы»), и позволяет на практике пользоваться принципом, благодаря которому всякая более или менее завершенная конститутивная теория может быть связана с любой другой путем последовательного раскрытия не только внутренне присущих предметам сознания горизонтов, но и горизонтов, указывающих вовне, на существенные формы взаимосвязей. Разумеется, даже если мы ограничиваемся путеводной нитью отдельных предметных типов, возникающие перед нами задачи оказываются в высшей степени сложными и при более глубоком рассмотрении всюду приводят к формированию обширных дисциплин, как дело обстоит, например, с теориями трансцендентальной конституции пространственного предмета или природы в целом, одушевленного или человеческого существа как такового, культуры как таковой.

Размышление III. Конститутивная проблематика. Истина и действительность

§ 23. Уточнение понятия трансцендентальной конституции с различением «разумного» и «неразумного»

Феноменологическая конституция до сих пор была для нас конституцией интенционального предмета вообще. Она во всей широте охватывала проблематику cogito-cogitatum. Теперь мы приступаем к структурной дифференциации этого соотношения и к выработке более точного понятия конституции. До сих пор было безразлично, шла ли речь о действительно сущих или о не-сущих, возможных или невозможных предметах. Но это различие отнюдь не упускается из виду при воздержании от принятия решения о бытии или небытии мира (а затем и остальных заранее данных предметностей). Напротив, при различении разумного и неразумного, понимаемых в широком смысле, как коррелятивные наименования бытия и небытия, оно становится универсальной темой феноменологии. Посредством εποχή мы осуществляем редукцию к чистому полаганию (cogito) и к полагаемому чисто как полагаемому. Последнему, — т. е. не самим предметам, а предметному смыслу, — приписываются предикаты бытия и небытия и их модальные разновидности; первому, — т. е. тому или иному полаганию, — предикаты истинности (правильности) и ложности, хотя и в наиболее широком смысле. Эти предикаты не даны как феоменологические данные непосредственно в содержащих полагание переживаниях и, соответственно, в полагаемых предметах как таковых, и все же они имеют свое феноменологическое начало. Многообразия синтетически взаимосвязанных способов осознания каждого полагаемого предмета какой-либо категории, феноменологическая типика которых доступна исследованию, включают также те синтезы, для которых в отношении некого исходного полагания типичен стиль подтверждения и, в частности, подтверждения в силу очевидности, или же, напротив, стиль опровержения, в частности, также в силу очевидности. При этом полагаемый в качестве коррелята предмет с очевидностью характеризуется как сущий или, соответственно, не-сущий (предмет, бытие которого опровергнуто, зачеркнуто). Такого рода синтезы представляют собой интенциональности более высокого уровня, в исключающей дизъюнкции принадлежащие всем предметным смыслам как акты и корреляты «разума», по существу относящиеся к трансцендентальному ego. Разумность не есть некая случайная фактическая способность, это имя следует дать не каким-либо возможным, случайным фактам, но, скорее, универсальной сущностной форме структуры трансцендентальной субъективности вообще.