Лана Тихомирова - Властелины Пограничья

• Название: Властелины Пограничья
• Автор: Лана Тихомирова
• Жанр: Фэнтези

---

- Я не то хотел сказать.

- Да, чего уж там, сказал уже, - Пенелопа посерьезнела и причмокнула. Она медленно выпила свой коньяк, - Учти, мальчик, я не никогда ничего не предлагаю второй раз. Так что, либо ты пьёшь здесь и сейчас со мной, либо я никогда уже тебе не налью, как бы ты передо мной не ползал, - все это она проговорила тихо, разглядывая узор на дереве стола. В конце фразы она стрельнула в коллегу упрямым, немного злобным взглядом правого - блекло-зеленого глаза.

Молодой доктор встретил это взгляд с довольной ухмылочкой:

- Один вопрос.

- Валяй.

- А ты всем так трагически завываешь, трогательно взяв за ручку, или только избранным? - ван Чех крутил в руках вилку.

Пенелопа улыбнулась одними глазами.

- Мне было хотелось посмотреть на тебя настоящего. Не на бледную копию, а на настоящего. Ты и так не достаточно еще раскрылся, но я хотя бы теперь понимаю, что больные дети мало тебя изменили. Значит, пить ты отказываешься?

- Да.

- Дурак, - констатировала Пенелопа, - Все свободен, душечка, свободен.

- До свиданья.

- Еще увидимся.

Доктор встал, его слегка грызло чувство вины, он сам не понимал за что.

- Прости, если обидел тебя.

Пенелопа убирала контейнеры для еды обратно в ящик. Она подняла голову на молодого доктора.

- Вальдемар, я старше тебя всего на десять лет. Но я тут такого повидала, что обижаться на маленького перепуганного недопсихиатра было бы преступлением, - доверительно сказала она, - Ты умница. Просто глупый пока. Иди.

Вальдемар постоял еще немного, но вдруг подскочил, как ужаленный, и быстро вышел из кабинета. Пенелопа какое-то время созерцала пейзаж за окном со своего стула, потом подошла к зеркалу и долго смотрела в свое отражение, барабанила пальцами по раковине. Наконец, она распахнула дверь в кабинет и сильно задела молодого доктора.

- Чего тебе еще? - нервно спросила она.

- А…я…, - ван Чех смущенно чесал затылок.

- Иди уже… коллега, - дверь за Пенелопой закрылась.

Глава 2.

На следующий день молодой доктор уже отсчитывал время до выходных, чтобы отдохнуть. Голова его пухла от разных историй болезней. Он категорически потерялся, не знал с кого ему начинать. Что делать с этими больными? И если делирии он кое-как еще помнил, то девочку по имени Бонни он совершенно не знал, как лечить.

Бонни работала официанткой в столовой при заводе. По свидетельствам родных и сослуживцев, всегда была девочкой робкой, диковатой. Перед тем, как заболеть окончательно, стала жаловаться на ночные кошмары и фобии. Она начала бояться пауков, потом ножей, потом поварешек. В конце концов, все кончилось нервным срывом на рабочем месте и глубокой депрессией, которая переросла в депрессивный психоз. Бонни плавно сошла с ума. Доктора в этой истории смущало очень многое.

Например, почему у девочки только имя, ни фамилии, ни второго имени? Почему родные не обратились к психологам, когда Бонни можно было еще спасти? Ведь истерика при виде паука на картинке в книге это уже очень серьезно! А были "звоночки" и посерьезнее.

Бонни боялась заходить в помещения, где мог бы быть нож. Половники вызывали у нее рвоту и мигрени. Она не спала по несколько суток, потому что ее мучили кошмары о пауке, который хочет сожрать ее.

Доктор несколько раз в день открывал ее карту, перечитывал историю болезни, порывался идти, но в последний момент пугался и брался за другую историю.

- Ты еще не протух тут? - Пенелопа появилась в ординаторской, когда Вальдемар делал очередной виток, по своему кругу размышлений.

- Не протух, но подгниваю, - эхом ответил ван Чех, потом осекся и посмотрел на Пенелопу.

Немного поморгал и смутился. Та от души хохотала над остротой, смех был низкий, грудной, вызывающий.

- Значит, будем гнильцу снимать, - сказала она, тряхнув короткой челкой, - О чем хоть печалишься?

- Бонни.

Пенелопа нахмурилась, припомнила и поджала губы.

- А, эта девчушка милая, ты ее едва ли старше, - Пенелопа села на стул и пробежалась глазами по истории болезни.

- И что тут такого сложного? Банальный депрессивный психоз.

- Я не знаю, с чего начать.

- Сделай что-нибудь.

Ван Чех сел напротив Пенелопы и вздохнул.

- Неплохая попытка, но ты не сильно помог больной.

- Надо к ней сходить.

- Умница.

- А о чем с ней говорить?

Пенелопа цокнула языком.

- С молодняком так сложно, - фыркнула она, - Ты же гештальт-терапевт!

- Ну, да.

- Сказала бы я тебе, кто ты, - ворчливо отозвалась Пенелопа, поджав левый уголок рта.

- А ты скажи, не бойся, - сощурился ван Чех.

- Я боюсь? - Пенелопа вытаращила на наглеца разные глаза, - Ты маленький ссыкун, вот ты кто.

Ван Чех два раза открыл рот, но ничего не сказал.

- Да-да. Ты мелкий трусишка, который все знает и всего боится, - усмехнулась Пенелопа, - А теперь еще и на рыбку похож.

- Хамка! - обиделся доктор.

- В наше время, правда - не в цене. И заметь, ты сам попросил, так что это не я хамка, а ты слишком любопытный.

Доктор насупился и глубоко задышал, раскрывая крылья роскошного носа. Голубые глаза налились злостью.

- Можешь пыхтеть сколько угодно, только бы это помогло Бонни и тем несчастным, которые попали к такому нерешительному врачу, - жестко сказала Пенелопа, любуясь, как доктор злится.

Ван Чех резко встал, стул за ним опрокинулся, шапочка слетела. Пенелопа охнула и попридержала улыбку. Ван Чех порывисто поднял шапочку и попытался натянуть ее на голову, но она была мала, поэтому осталась держаться на его голове лишь чудом. Он вылетел из кабинета, хлопнув дверью. На раковине звякнула мыльница.

- Люблю манипулировать, - довольно улыбнулась Пенелопа.

Она встала и спокойно прошлась до палаты Бонни по коридору. Пенелопа пришла в тот момент, когда доктор проводил опрос больной. Бонни сидела бледная, сверкая на доктора опасливо серыми глазами. Наматывала на палец рыжий локон.

- Когда приснился первый кошмар?

- Я не помню. Давно, - печально ответила Бонни, - О чем он был, я тоже смутно помню. Понимаете, это всегда был вроде бы и один сон, и с другой стороны, в нем всегда что-то было по-другому.

- Детали менялись?

- Постоянно что-то добавлялось. В результате, я ни одного сна не могу вспомнить, - Бонни сказала это с каким-то надрывом.

- Почему именно пауки? Чем они для тебя опасны?

- Ночью они могут заползти под одеяло, укусить, впрыснуть яд и к утру сожрать.

- А не подавится? - доктор с сомнением посмотрел на Бонни.

- Чего?

- Я говорю, ему жирно не будет одному? В смысле, он такой маленький, а ты по сравнению с ним большая. Питон и тот бы человеком подавился.

Бонни задумалась, но ничего не стала говорить, уверения на нее не подействовали.

- Вам угрожали когда-нибудь расправой?

Бонни промолчала. Она долго сидела, глядя на угол стола.

- Нет, никто, никогда, нет… нет…

Она долго шептала слово: "Нет!", а глаза ее наливались слезами.

- Ох, ты бедненькая, - доктор закусил губу, - дай сюда ручку, ну, дай, не бойся.

Бонни еще могла себя контролировать, она подала руку.

- Расслабь… расслабь, тихо… - доктор потряс руку и пальцами нащупал вену на сгибе локтя.

- Я сделаю укол, не беспокойся. Тревога сразу уйдет. Я больше не буду тебя спрашивать об этом, хорошо?

Бонни держалась из последних сил, закусила пухленькую розовую губку и кивнула. Доктор быстро достал из халата железный ящичек со шприцом и парой ампул препарата. Сделал укол. Убрал железную баночку.

- Бонни, ложись.

Девушка встала из-за стола, повалилась на кровать. Слезы еще текли из глаз, она была вся в каких-то своих неприятных воспоминаниях. Доктор сидел рядом на кровати, сложив руки на коленях, и задумчиво кусал губу.

- Идемте, доктор ван Чех, - спустя три минуты созерцания сказала Пенелопа.

- А Бонни?

- Она успокоится. Я не думаю, что она начнет буйствовать, - мягко сказала Пенелопа.

- Я все провалил, - доктор насупился и сел на подоконник в коридоре.

- Ну, и что ты провалил? Пойдем в курилку, - Пенелопа дернула его за халат.

- Она рассказала мне о себе. Она совершенно не помнит детства. Помнит себя, начиная лет с 14. То есть ей 24, а она не помнит значительный кусок жизни, - доктор вздохнул.

Пенелопа открыла дверь в курилку и заперла ее ключом, доктор сел на подоконник и стал болтать ногой. Пенелопа закурила.

- Я слушаю тебя, продолжай, - сказала она.

Доктор достал из кармана халата портсигар и тоже закурил.

- Стильная вещица, - отметила Пенелопа.

- Она не помнит важный период жизни. Как правило, у людей есть воспоминания о жизни до 7 лет. Хотя бы на уровне ощущений. Период с 7 до 14 она помнит очень смутно. Она оперирует только тем, что знает со слов других. То есть, что в 14 лет ее удочерили, а до того она жила в детском доме. Оттуда никаких воспоминаний. Возможно, ее страхи это воспоминания, которые пытаются прорваться.

- Скорее всего, - Пенелопа стряхнула пепел и продолжила слушать.