Виктор Суходрев - Язык мой - друг мой

• Название: Язык мой - друг мой
• Автор: Виктор Суходрев
• Издательство: Тончу
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91215-010-4

Виктора Михайловича Суходрева по праву можно назвать легендарным, "генеральным" переводчиком. На протяжении почти сорока лет он был личным переводчиком политических лидеров нашей страны: Хрущева, Брежнева, Громыко, Микояна, Косыгина, Горбачева. Во время их переговоров с Никсоном, Кеннеди, Картером, Насером, И. Ганди и многими другими выдающимися политическими мировыми деятелями он персонифицировал собой интеллект, культуру и дипломатическую гибкость советских руководителей. Особенно важна последняя составляющая деятельности "главного переводчика страны", так как от того, что скажет первое лицо государства, от его слов зависело не только решение многих насущных вопросов в международных отношениях, но и в целом мир на планете (например, в эпоху холодной войны, дни Карибского кризиса и т. п.).

Автор предлагает читателю свое видение, так сказать с ближнего расстояния, сильных мира сего той поры. Рассказывает о том, что они были за люди, об их достоинствах и слабостях, привычках, о том, какое они производили впечатление, как вели себя не только в официальной обстановке, но и в неформальной ситуации, что называется за кадром, о том, что их отличает от нас, простых смертных.

---

Через месяц прилетел Вильсон. Находясь с ним в Ленинграде, я выбрал удобный момент и поехал к Федорову. Он сразу протянул мне трубку. Прелестную, просто идеальную трубку с буквой «F» на шейке. А моей жене мастер подготовил мундштук. В музее можно такой мундштук показывать. Спрашиваю:

— Сколько я вам должен?

Федоров отвечает:

— Я ни за одну свою трубку больше пятнадцати рублей никогда не брал. И с вас не возьму. А мундштук — бесплатно. Это — подарок.

Вечером того же дня я перед сном набил новую трубку душистым табаком «Амфора» и раскурил ее. И тут меня почему-то осенила идея подарить эту роскошную трубку Вильсону: пусть в его знаменитой коллекции среди английских трубок «Данхилл» появится и настоящий «Федоров». Надо сказать, что однажды Вильсон, как известный курильщик трубок, был признан «трубочником года» одним из специальных английских журналов.

И вот, когда мы летели из Ленинграда, я зашел к нему в салон:

— Вы знаете, господин премьер, хочу сделать вам небольшой подарок. — Я рассказал ему про Федорова, про его трубки, о том, что он сделал одну специально для меня и что накануне я выкурил ее в первый раз. Вынул из кармана федоровскую трубку и протянул ее Вильсону. — Я бы хотел, чтобы она принадлежала вам.

Только курильщик может понять, какое чувство охватывает при виде новой, замечательной, а главное, уже твоей трубки. Вильсон обрадовался как ребенок. Я было встал, чтобы уйти, но он остановил меня:

— Подождите. — Он взял свой чемоданчик, открыл его. — Так произошло, что и я привез с собой новую трубку. И вчера тоже в первый раз ее выкурил.

Он достал новенькую трубку «Данхилл» с традиционной белой точкой на мундштуке.

Трубка Вильсона хранится в моей коллекции до сих пор. Она на удивление похожа на ту, что специально для меня сделал мастер Федоров.

Через несколько лет Вильсон ушел из большой политики и снова приехал в Москву, но уже как частное лицо. По старой памяти его приняли, поселили в особняке на Ленинских горах. Мы встретились, и я спросил:

— Ну как вам моя трубка?

— Вы имеете в виду трубку Федорова? Она стала одной из моих любимых.

Великий египтянин

Завершая главу об Алексее Николаевиче Косыгине, хотя его имя еще будет в различных контекстах упоминаться в дальнейшем повествовании, хочу рассказать об одном зарубежном государственном деятеле, знакомство с которым у меня началось при Хрущеве, а закончилось при Косыгине.

Речь идет о легендарном руководителе Египта, об одном из основателей Движения неприсоединения — Гамале Абдель Насере. Впервые он посетил нашу страну в 1958 году, вскоре после объединения под его руководством Египта и Сирии в одно государство — Объединенную Арабскую Республику (ОАР). Эта федерация просуществовала недолго, распалась через три года. Она и не могла быть прочной — из-за несовпадения интересов, культурных отличий и так далее. Даже арабский язык в этих странах разнится, в чем я убедился, познакомившись с работой наших переводчиков-арабистов, — те, кто проходил практику в советских посольствах в Сирии или Ираке, не находил полного языкового понимания в Египте. Немало было и других проблем. Следует отметить, что Египет сохранил название ОАР и после выхода Сирии из федерации. Отменено оно было лишь в 1971 году, вслед за кончиной Насера.

Итак, в 1958 году Насер прибыл в Москву в качестве президента ОАР. Его сопровождала очень большая делегация: два вице-президента, представлявшие собственно Сирию, шесть министров и многочисленная свита. Как и все тогдашние визиты, этот длился долго — с конца апреля до середины мая. Планировались масштабные по географии поездки по стране, которым тогда придавалось особое значение в плане пропаганды достижений социалистического строя.

Основными переводчиками на этих переговорах, конечно, были наши арабисты. Но когда речь заходила о поставке вооружений и затрагивались специфические вопросы, требующие использования определенной терминологии, отсутствующей в арабском языке, то переходили на английский. И тогда приглашали меня. В большинстве своем вопросы поставки вооружений обсуждались в очень узком кругу, чаще всего между Хрущевым и Насером. В качестве переводчика участвовал я в поездках высокого гостя и на подмосковную военно-воздушную базу в Кубинку, и в Военную академию имени Фрунзе, ездил и по стране. Насер по-английски говорил неплохо, хотя и с сильным акцентом. Правда, его английский ни в какое сравнение не шел, например, с блистательной английской речью Джавахарлала Неру.

В Кубинку Насера сопровождал маршал К. К. Рокоссовский, которым я восхищался, еще будучи мальчишкой. Когда мы ехали в машине, я во все глаза смотрел на кумира своего детства и с восторгом слушал его военные рассказы. Впрочем, и Насер в долгу не остался — тоже рассказал несколько историй, связанных с его собственной армейской карьерой. Он был в свое время полковником, получил военное образование в Англии. По сути дела, он и к власти пришел путем заговора группы военных — тайной организации «Свободные офицеры».

Помню, как по просьбе Насера ему устроили медосмотр в поликлинике Четвертого Главного управления при Минздраве СССР, находящейся на улице Грановского (ныне — Романов переулок), недалеко от Кремля. Опять же послали с ним меня, так как арабисты опасались, что они не справятся с медицинской терминологией. Я присутствовал при этом осмотре. Насеру сделали электрокардиограмму, прослушали его и так далее. Конечно, после этого он не мог относиться ко мне, как к лицу чисто служебному. И при всех последующих встречах, даже через годы, узнавал меня и тепло приветствовал. Наши врачи тогда его сочли практически здоровым, разве что в носу обнаружили полипы. Он был крепким мужчиной.

Насер всегда проявлял уважительное отношение не только к равным по положению, но и к младшим чинам. Был внешне исключительно любезен с людьми. Приведу один эпизод, который до сих пор вызывает у меня улыбку.

Хрущев всячески привечал Насера и старался установить с ним личные дружеские отношения. Был май, Никита Сергеевич пригласил Насера к себе на дачу, расположенную на Рублево-Успенском шоссе, познакомил со своей семьей. Они вместе отобедали, а потом Хрущев предложил поехать на спортивный праздник в Лужники. Насер, конечно, согласился, но сказал, что ему, как лидеру мусульманского государства, сначала следует посетить мечеть, поскольку была пятница (день всеобщей молитвы мусульман). При этом он заметил, что мог бы туда и не ездить, так как предпочитает больше времени проводить с Хрущевым, однако ради общественного мнения, не только в Египте, а и во всем исламском мире, он просто обязан там появиться. И добавил, что по обычаю, перед молитвой мусульманину полагается совершить омовение рук и ног, но чтобы ему, Насеру, не делать это в московской мечети, хорошо бы омыться на даче, после чего он отправится в мечеть, пробудет там минимально необходимое время, а потом вместе с Хрущевым поедет на стадион.

Хрущев согласился и дал указание горничной приготовить в ванной все необходимое для омовения. Насер, к своему большому удивлению, обнаружил, что ванна наполнена почти до краев. Горничная не была знакома с мусульманскими обычаями, не знала, что для ритуального омовения нужно совсем немного воды, и налила по-русски, от души. Горничная, конечно, расстроилась. Президент очень деликатно, по-доброму попросил ее успокоить.

Насера ожидал торжественный прием в единственной тогда московской мечети. Он принял участие в молебне и осмотрел мечеть. Несмотря на смешной казус с омовением на даче Хрущева, обычаи были соблюдены, и мусульманский мир увидел, что один из его лидеров свято соблюдает традиции и ритуалы ислама.

Запорожские приключения

После проведения основных мероприятий в Москве многолюдная делегация во главе с Насером и большое число сопровождающих с нашей стороны отправились на Украину. Программа предусматривала посещение Киева и Запорожья. Насеру, конечно, хотели показать гиганта советской металлургической промышленности — знаменитый металлургический комбинат «Запорожсталь». Насколько я помню, тогда шли разговоры о строительстве в Египте подобного предприятия. И позднее при помощи Советского Союза в египетском городе Хелуан металлургический комбинат был построен.

В те годы запорожский аэродром мог принимать только небольшие самолеты, из пассажирских — не крупнее «Ил-14». В Киев же мы прилетели на двух «Ил-18». Из Киева в Запорожье нас отправляли малочисленными партиями с интервалом в 15–20 минут. Я летел в предпоследнем самолете вместе с египетскими министрами, при которых постоянно находился замминистра иностранных дел Валерьян Зорин. Такой же порядок должен был сохраниться и на обратном пути.

Все шло отлично. Сразу после нашего прилета областным руководством был дан официальный завтрак в обкомовском гостевом особняке, в ту пору, как известно, существовавшем в каждой области. Все устроили по кремлевским канонам, но подавали, конечно, украинские блюда, а из напитков преобладала горилка. Хозяева отличались хлебосольством, стол ломился. Во главе его восседал председатель облисполкома, а первый секретарь обкома сидел где-то дальше, хотя все, естественно, знали, что областным «главнокомандующим» является партийный голова. Поменяли их местами за столом явно ради Насера, который у себя в стране коммунистов не жаловал. Египтяне горилку не пили. Наши из уважения к гостям тоже на спиртное не налегали. После завтрака состоялась экскурсия по комбинату «Запорожсталь».