Нелла Тихомир - Сокровище Единорога

• Название: Сокровище Единорога
• Автор: Нелла Тихомир
• Жанр: Фэнтези

В один злосчастный день жизнь Нимве, молоденькой деревенской знахарки, пошла кувырком: сама королева приказала ей ехать за принцами, которые отправились в путь по воле древнего пророчества. Девушка должна охранять наследников престола от самого печально известного мага в стране. Но темен смысл Пророчества Таэнана, даже мудрые не в силах предугадать, куда ведут его пути! Путешествие подарит Нимве нечто, чего она совсем не ожидала, отправляясь в дорогу: душевную близость, любовь одного из спутников. Вот только… неисповедима суть Пророчества. Лишь дошедшему до конца откроется значение слов великого провидца, а Сокровище Единорога обретет единственного, кто вправе им владеть. Но прежде нужно очень постараться, чтобы просто остаться в живых…

---

А Нимве… Она никуда не ездила, и даже знакомых видеть не хотелось. Часто наведывались мамины подруги, но о чем с ними было говорить? Не о похождениях же своих, как тот старик, вечно пьяный бывший матрос из Отрадного, которого все звали Деревенским Капитаном… И, уж конечно, не о том, что мир сделался бесцветным, а боль, тупая и саднящая, прочно угнездилась в груди, и вырвать ее оттуда можно только вместе с сердцем.

Поэтому, когда не работала по хозяйству, Нимве забивалась под одеяло в своей комнате и в сотый раз перечитывала единственное письмо, которое Кьолан послал после отъезда, а вечером спускалась вниз, сидела с мамой за столом - но даже Хелеа почти не удавалось ее расшевелить.

Недели через три после коронации на ферме появились Инис и Сэтнар.

Они приехали верхом, в сопровождении двоих, одетые так просто, что Нимве не сразу их узнала. Смутившись, растерявшись и обрадовавшись, она пригласила их в дом. Близнецы вошли, с любопытством озираясь, блестя веселыми глазами. Нимве поразило, как легко, непринужденно они держатся. Без тени брезгливости или высокомерия молодые короли сели у стола, заговорили с Нимве так, будто лишь вчера расстались, принялись расспрашивать, как она живет, не нужно ли чего, есть ли вести от Кьолана. Нимве рассказала о письме, отправленном еще из Алавинги. Особых новостей там не было, он сообщал только, что здоров, что скоро отплывает на корабле по Аруану, видимо, последнем перед ледоставом. Его слов, как он скучает и постоянно думает о ней, Нимве гостям не передала.

Короли заговорили о вестях из графства Атланского, о том, что граф покончил с собой прежде, чем к нему явились королевские гвардейцы. О том, что хозяйкой там теперь Леле - а каторги перестали существовать. Рабов освободили и распустили по домам приказом близнецов.

Они беседовали долго, а проводив их и вернувшись, Нимве нашла на столе кошель с деньгами.

Зима тянулась бесконечно. Писем от Кьолана больше не было. Может, это из-за почтовой службы, пыталась убедить себя Нимве, в такие холода да из другой страны вряд ли почту возят регулярно, но разум говорил ей: перестань. Не на что надеяться. У него теперь другая жизнь, и тебе в ней места нет.

Она пыталась смириться с этим - и не могла. А однажды, в самую глухую, ледяную пору, когда каждый день мели метели, ей приснился сон.

Нимве увидела Кьолана, босиком бредущего по снегу. Впереди был обрыв, и за ним темнела пропасть. Постой, хотела крикнуть Нимве, но слова застыли в горле. А он шел… и шел… Нимве замечала: ему трудно, воздух вокруг загустел, сковывал движения, Кьолан продирался сквозь него, как через болото.

На краю обрыва он остановился, обернулся к ней, протянул руку. Темнота клубилась за его спиной, свиваясь в спираль - и он вдруг, пошатнувшись, начал падать в этот черный омут. Нимве услыхала свой отчаянный, беззвучный вопль… Рванулась, но воздух, как капкан, не позволил двинуться.

А потом… Огненная птица, похожая на живой луч солнца, разрезав тьму, подхватила Кьолана на крылья. Миг, и оба взмыли ввысь, темнота сменилась ярким светом, и Нимве перестала видеть их обоих.

Проснувшись, она сползла с постели и долго молилась Владыкам. Пусть он бросит меня, лихорадочно шептала она, глядя на язычок свечи, едва разгонявший темноту, пускай забудет - только чтобы остался жив. Только чтобы жил, и ничего плохого не случилось.

Весна пришла неожиданно, будто кто-то, отворив окно, впустил в мрачную комнату поток солнечного света. Снег быстро таял, дороги развезло, а речка в низине, за лесом, вышла из берегов. День удлинился. Воробьи так громко чирикали в саду, что по утрам мешали спать.

А когда начала пробиваться трава, и на яблонях набухли почки, Нимве посетил неожиданный гость.

Это случилось около полудня. Хелеа работала в огороде, а Нимве домывала пол в сенях, когда на дворе залаяли собаки. Отжав тряпку, бросив в ведро, Нимве оправила одежду и выглянула за дверь.

Гнедая лошадь под седлом прядала ушами и фыркала, вздрагивая каждый раз, когда огромный Ясень с ревом бросался на калитку. Человека Нимве заметила не сразу. Он стоял, глядя во двор, и лицо скрывала коричневая шляпа.

Спустившись по ступеням, Нимве направилась к воротам.

- Ну, хватит, хватит! - велела она собакам. Те, виляя хвостами, немного поутихли.

- Мы с мамой никого не лечим, добрый человек, так что… - Нимве осеклась, потому что пришелец снял шляпу. Рыжие волосы были словно факел.

- Это я, - промолвил Ларра. - Пустишь?

- Конечно, - спохватилась Нимве. - Заходи.

Пока она привязывала лошадь, он молчал.

- Хочешь есть? - Нимве обернулась.

Ларра покачал головой. Коротко стриженный, в строгой дворянской одежде, он и на себя был не похож. Только острый прищур серых глаз выдавал прежнего, знакомого Ларру.

- Ну, как ты тут? - выговорил он.

Нимве пожала плечами:

- Нормально.

Они замолчали. Потом он сказал:

- Я ушел со службы.

- Серьезно?

- Ага. При дворе щас целая катавасия, - разглядев замешательство на лице Нимве, Ларра пояснил:

- Да не подумай, не выгнали меня, просто свое я уж отслужил, и его высочеству… ну, то-есть, Его величеству более не надобен. Они нынче другим заняты, - он огляделся. Добавил, понизив голос:

- Со всеми этими делами, ну, с герцогом да королевой, грязи столько поднялось, что и не выгребешь. У герцога-то, оказывается, и при дворе сторонники нашлись. Их величества, правда, не хотят с казней правление начинать, потому сослали виноватых тихо-мирно. А вот коснись меня, так я бы их повесил, клянусь Творцом! А что до королевы… - Ларра снова огляделся. - Ты, наверно, знаешь, чего с ней случилось?

Нимве покачала головой. Ларра удивленно поднял бровь, хотел что-то сказать, но удержался. Помолчав, выговорил:

- Тогда давай отойдем, что ли, негоже про такое посередь двора.

Они отошли к сараям, и, стоя в тени, Ларра поведал обо всем, что произошло в королевской семье, и о чем не сообщали публично: о том, как однажды утром отец принцев, герцог Кендарн, вошел в покои жены с пистолетом. Выгнал слуг. Запер двери. Что происходило между ними, осталось тайной, - но через четверть часа герцог появился, очень бледный и спокойный, и, ни слова не сказав, уехал.

В тот же день он передал главе парламента письменное отречение королевы. Сообщил о своем решении покинуть двор и уехать жить в поместье. Все ужасно растерялись, не представляли, что теперь будет, ведь никто из принцев ни в какую не соглашался занять престол. А что делать с бывшей монархиней? Устраивать суд? Отправлять в ссылку? Принцы яростно этому воспротивились, заявив, что не станут вредить матери и никому такого не позволят: это семейное дело, и посторонние не вправе вмешиваться. Да и при дворе не жаждали скандала на целый свет…

Неизвестно, что бы из этого вышло, если бы не герцог Кендарн. Как и собирался, он уехал в дальнее родовое поместье, но уехал не один. Никому ничего не сообщив, герцог увез с собой жену, оставив сыновьям письмо, которое Ларра видел собственными глазами - близнецы в смятении забыли его в комнате, на столе.

Герцог писал, что просит у сыновей прощения. Что его поступок был ужасен, но он не представлял, к чему это может привести, иначе ни за что не затеял бы подобную аферу. Что он любит их обоих, и никогда не желал Сэтнару зла.

А что касается матери - она тоже сожалеет о содеянном, и настанет день, когда она сама скажет им об этом. Просто сейчас ей необходимо побыть в уединении, чтобы все обдумать, а его долг, как мужа, помочь ей очистить душу. Они уедут подальше от столицы, от суеты двора. Будут жить в поместье, рядом со старинным храмом Владык Стихий, и, даст Творец, жрецы-монахи помогут им обоим обрести себя.

- Написал, что он, мол, все время будет с ней, - завершая рассказ, промолвил Ларра, - глаз с нее, мол, не спустит. В общем, себя этой змее в тюремщики назначил. Она, мол, все поймет да пожалеет. Только, мне сдается, об одном она пожалеет: что дельце у ней не выгорело, да что трон из рук уплыл. Грешно, конечно, так о государыне, да только - больно уж большая стерва, прости меня Творец!

Когда он смолк, Нимве тоже долго молчала, пока наконец не произнесла:

- Выходит, он сам сослал обоих, и себя, и жену.

- Вроде того, - согласился Ларра. - Упек женушку в монастырь, а себя ей в сторожа назначил. Сам внес приговор, сам и исполнил. Раз, мол не наказали ее - так я это сделаю.

- Наверное, он считает себя виноватым, - Нимве вздохнула, - что не уследил.

- Уследи за такой, - Ларра повел плечами, - она ж королева!

Стало тихо. Щурясь, Ларра рассеянно наблюдал, как курица возится у сапог, выстукивая клювом землю.

- Совсем позабыл сказать-то, - спохватился он. - А ведь мне их величества дворянский титул пожаловали.

- Серьезно? Поздравляю.

- Так что уезжаю я. На земли свои еду, ну, осмотреться, что да как… - он не сводил глаз с ее лица. Нимве промолчала.

- А ты? - внезапно спросил он.

- Что - я?