Петр Игнатов - Записки партизана

• Название: Записки партизана
• Автор: Петр Игнатов
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Из предисловия: Книга написана бывшим командиром партизанского отряда, в годы Великой Отечественной войны боровшегося с гитлеровскими захватчиками на Кубани в предгорьях Кавказа. Отряд этот был не совсем обычным: в него входили инженеры, рабочие высокой квалификации, технические служащие, ставшие минерами-диверсантами. Во вражеском тылу они взрывали мосты, электростанции, склады, пускали под откос эшелоны с боевой техникой.

---

Зерно осталось в станице.

К Мише — он жил в доме матери своего «ординарца» Липы — начали стекаться добровольцы.

Как-то вечером Липа привела к Михаилу двух хлопцев лет по четырнадцати. По-военному вытянувшись перед Мишей, они попросили принять их в партизанский отряд.

— Подрасти бы вам надо: молоды больно, — сказал Миша, хотя он сам только в этом году впервые начал бриться.

Хлопцы горячо уверяли, что им уже минуло шестнадцать, что они умеют стрелять и что за ними уже есть одна «боевая операция». Тот, что был постарше, рассказал:

— Хутор наш стоит у шоссе. Позавчера вечером к нам в хату зашли два немца — один молодой, другой старый. Стали требовать водки. Меня с братом дома не было. Мать побежала к соседям искать самогон, а сестра Анютка осталась в хате. Когда мы подходили к дому, услышали — на огороде кто-то плачет. Видим — Анютка: сидит на грядке, платье порвано и плачет. «Чего ревешь?» — спрашиваем. А она рассказывает: когда мать ушла, немцы набросились на нее… А ведь Анютка у нас самая меньшая, — ей всего двенадцать годков. И ласковая она такая, добрая. Песни хорошо поет… Вошли мы в хату. Мать угощает немцев самогоном и спрашивает нас: «Где Анютка?» Мы говорим: «Не знаем». Немцы пьют самогон и смеются. И что-то по-своему друг с другом говорят. Потом один немец, тот, что помоложе, уходит на двор, надо думать, по нужде. А старый сидит за столом и на мать кричит, кулаком на нее замахивается. Тут не стерпел я, взял кочергу и ударил немца по голове. Немец упал, но я вижу — жив еще: голова, что ли, у него крепкая была. Мы набросились на него, прикончили, а потом быстро спрятали его под кровать. Входит молодой немец. Увидел, что старого нет, и начал оглядываться. Повернулся, хотел было уйти из хаты, а мой братишка в темных сенях хватил его по голове поленом. У молодого голова не такая крепкая, как у старого, — он сразу помер. Мы сволокли немцев на телегу, на которой они приехали, подвезли к пруду, привязали к ним камни и столкнули в воду. Лошадей — немцы на паре приехали — угнали в наш табун, что в балке хоронится, а телегу разобрали и раскидали по дворам. Под утро вернулись домой, видим: Анютка на кровати лежит, а мама рядом сидит и плачет. Мы подошли и говорим: «За Анютку мы отомстили, но только мало. Партизанить уходим, мама». Она еще сильней плакать стала. Потом поднялась, перекрестила и сказала: «Идите, сынки. Благословляю». Вот мы и пришли. Другого пути у нас нет… Примешь?

— Вижу, другого пути у вас нет, хлопцы, — сказал Миша. — Приму. Но только вот вам мой приказ: без разрешения ни одного немца пальцем не трогать.

— А ты разрешение дашь?

— Дам.

— Ты только поскорей дай! А то мы матери честным словом поклялись, что отомстим за Анютку. Без этого нам вернуться нельзя…

Миша оказался отличным организатором. Прежде всего он наладил неусыпную слежку за атаманом. А для того чтобы атаман знал об этом, каждый вечер Миша отправлял к нему Липу с «рапортичкой», где с педантичной аккуратностью было перечислено все, что делал атаман с утра и до вечера.

— Замучили они меня этими писульками, — жаловался атаман. — Никак в толк не возьму, — кто за мной подглядывал? Даже когда до ветру ходил, и то в писульку записывали! Я из дому боялся выходить: чудилось, кто-то смотрит, а откуда и кто — не знаю. Спать ложился, с головой одеялом покрывался…

Партизанскую работу Миша начал с того, что решил сорвать пуск немцами сахарного завода в Кореновке.

Немцы, сильно заинтересованные в пуске завода, прислали в Кореновку своего инженера. Он оказался опытным специалистом, трудолюбивым и настойчивым. Вникал во все подробности дела и заставлял работать станичников. Но за ним числился один грешок: он не прочь был выпить. Этим и решил воспользоваться Миша. По его приказу хлопцы начали носить инженеру самогон. Инженер самогон брал, ночью выпивал его, а утром точно как часы являлся на завод.

Миша призадумался. На открытое покушение он не решался, боясь, что немцы всполошатся и нападут на след молодого, еще неокрепшего отряда. Между тем работа по восстановлению завода продолжалась.

Помощь явилась совершенно неожиданно. Однажды вечером к Мише пришел начальник полиции. Как бы между делом он спросил:

— Хотел бы я посмотреть на тот самогон, что пьет инженер в Кореновке…

Миша удивленно посмотрел на него.

— Ты, что же, выпить захотел?

— Выпить всегда хорошо. Прикажите принести стаканчик.

Миша приказал. Начальник полиции залпом осушил стопку, почмокал губами, крякнул и глубокомысленно изрек:

— От этого напитка только кость крепнет… Нет, другой напиток надобно инженеру…

— А где его достать?

— Могу принести…

На следующий вечер немецкий инженер в Кореновке получил самогон, изготовленный начальником полиции. Утром он не вышел на работу. А в полдень за ним приехала санитарная машина. Когда его выносили из хаты, он хрипел и лицо у него было багровое…

Мише так и не удалось узнать, что за напиток приготовил для инженера начальник полиции.

Немецкого инженера увезли. Позднее разнесся слух, что инженер умер с перепоя, — вероятно, поэтому немцы и не производили расследования о причинах его смерти…

Миша ждал, что пришлют другого инженера, но почему-то никого не прислали, и восстановление завода почти приостановилось…

Не лучше обстояло у немцев дело и с копкой свеклы. На полях работали девушки, в большинстве связанные с Мишиным отрядом. Нормы они не выполняли. К тому же выкопанная свекла по ночам катастрофически «усыхала». Немцы жестоко избили двух молодых казачек за явный саботаж, но и после этого ничего не изменилось, только еще больше озлобился народ.

Миша понимал, что саботаж на заводе и свекловичных полях не мог удовлетворить ребят. Они мечтали об активных действиях, о схватках и диверсиях. Да и сам Миша был горяч и нетерпелив, хотя последние события в Краснодаре несколько охладили его пыл. И вот он решил начать боевые действия, тем более что отряд его был в основном сформирован и дисциплина в нем поддерживалась безукоризненная.

Первая операция прошла успешно. Небольшая группа молодых партизан напала на немецкий обоз, заночевавший у безыменной степной речушки, и без единого выстрела уничтожила всех вместе с офицером. Еще до рассвета хлопцы свезли мертвых немцев в ямы от выкопанных буртов свеклы и забросали землей. Телеги разбросали и попрятали, а лошадей угнали степью к лесной стороне. Все было сделано тихо, аккуратно, и у немцев даже и мысли не возникло, что в исчезновении обоза повинна молодежь станицы.

Этот успех окрылил ребят. Миша начал готовиться к серьезной диверсии на главной железнодорожной магистрали, как вдруг неожиданно получил известие об аресте комиссара Лозового на базаре в Кореновке.

В свое время Михаилу удалось раздобыть в Краснодаре радиоприемник. Он был установлен в станице. Девушки принимали сводки Совинформбюро, от руки размножали их и распространяли среди станичников. Руководил этим делом комиссар отряда Лозовой. Обычно он действовал на базаре, где в людской толпе легче было рассовать бумажки в сумки, в подводы, даже в карманы приехавших станичников. Вот тут-то, на базаре, комиссар и попался. Он был сам виноват в провале: он вступил в спор с каким-то бородатым «дядей», «дядя» оказался шпиком, и Лозовой прямо с базара был доставлен в тюрьму. Его захватили с поличным — с десятком листовок. Это грозило смертью, и хлопца надо было спасти во что бы то ни стало.

Узнав об аресте комиссара, Миша вызвал к себе начальника полиции, рассказал ему обо всем и приказал:

— Лозовой сегодня же ночью должен быть здесь. Завтра его могут угнать в Краснодар, и тогда — конец… Ты знаешь начальника полиции в Кореновке?

— Он мне кумом доводится…

— Тем лучше. А конь у тебя есть?

— Казак без коня что лошадь без хвоста.

— Скачи что есть духу! И чтобы сегодня же ночью… Понял?

— Дело ясное… Только самогон мне нужен.

— Бери все, что у нас есть…

Прошла ночь. На рассвете Лозовой на взмыленной лошади прискакал в Бейсуг и немедленно явился к командиру. Миша потребовал от него объяснений, но хлопец и сам ровно ничего не понимал. Он рассказал, что вскоре после ареста начальник полиции вызвал его на допрос. Избив хлопца, но ничего от него не добившись, он заявил, что завтра же отправит его в Краснодар, в гестапо. «Там заговоришь», — пригрозил он.

Ночью комсомольца снова привели в хату. В просторной горнице сидели оба начальника полиции. На столе стояла бутылка самогона. Полицейские были пьяны. «Сейчас бить начнут», — подумал Лозовой. Когда сопровождавшие его ушли, начальник полиции Бейсуга вывел комиссара во двор, молча подвел к своему коню и совершенно трезвым голосом сказал:

— Скачи домой и доложи командиру все, как было.