Мария Романушко - Там, где всегда ветер

• Название: Там, где всегда ветер
• Автор: Мария Романушко
• Издательство: Гео
• Жанр: Проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-98296-008-X

Отрочество. И снова предельная искренность, обнажённость души. Ценность и неповторимость каждой жизни. Мы часто за повседневными заботами забываем, что ребёнок – не только объект для проверки уроков и ежедневной порции нравоучений. Чтобы об этом задуматься, очень полезно прочитать эту книгу.

Воспоминания подобраны таким образом, что они выходят за рамки одной судьбы, одной семьи и дают нам характерные приметы жизни в нашей стране в 60-е годы. Те, кому за 50, могут вспомнить это время и узнать здесь свою жизнь, свои переживания и вопросы, на которые в то время невозможно было найти ответы. Да и все ли их искали? Автору повезло. Она вырвалась из духоты режима, из вериг окружавших её взрослых в мир поэзии.

---

В доме постоянно клокотал вулкан раздражения, он то затихал на мгновения, но начинал бурлить с новой силой. Я жила у самого жерла действующего вулкана – так распорядилась судьба, и меня постоянно заливало горячей лавой и засыпало камнями… Я хотела бы убежать куда подальше от этого кошмара. Эх, была бы я мальчишкой! Рванула бы, не оглядываясь…

Отправили бы в интернат или в колонию – была бы только рада. Лучше жить в исправительном учреждении, чем у жерла действующего вулкана. Мои нервы не выдерживали. Я боялась, что скоро стану такой же психой, как мои домашние…

Про салат оливье

Трудно теперь это себе представить, но когда-то салата оливье в нашей жизни не существовало. Когда-то в нашей бескрайней стране, по названию Советский Союз, на праздничных столах царил один салат – винегрет. Ну, плюс к нему квашенная капуста. Эту эпоху я очень хорошо помню. Это было, собственно, не так давно.

И вдруг откуда-то из большого мира в нашу степь надуло рецепт нового салата – с таким чудным, необычным, совершенно французским названием – «оливье»!

Заветный рецепт благоговейно переписывается в каждом доме.

Женщины учат друг друга делать майонез. Тоже невиданное новшество. Оливье нужно делать с майонезом! Но в магазине майонеза нет. Вообще нет. И никогда не было. Майонез нужно готовить в домашних условиях. Помню, как мы с бабушкой перед Новым годом колдовали над этим снадобьем: что-то взбивали, растирали, смешивали… Это было так волнующе! Если мне не изменяет память, это было как раз перед новым 1965 годом. Не знаю, может быть, в больших городах бум салата оливье произошёл значительно раньше, но мы-то жили в глубокой провинции, так что все новшества жизни доходили до нас с большим опозданием. Но, тем не менее, доходили.

Ещё, помнится, тогда на нашей эстраде появился молодой певец, от которого все дружно сошли с ума – Муслим Магомаев! Молоденький черноглазый мальчик с потрясающим голосом. Таким космическим, бездонным баритоном… Конечно, Иосиф Кобзон тоже здорово поёт (тем более нам приятно, что он – наш, днепропетровский, из наших певческих мест), но как это делает Муслим Магомаев!… Дух захватывает.

Да, как-то так совпало во времени: Магомаев и оливье.

Теперь – с салатом оливье – наши праздники носили привкус некоторой буржуазности. Через салат с французским названием мы причастились европейской культуре – не больше, не меньше!

Танцующие эвридики

Необычно холодная зима. Оправдываются украинские названия зимних месяцев: «грудэнь», «лютый», «сичень»… Всюду сверкающие груды белоснежных сугробов… Лютый и вправду лютый! А уж как сичень сечёт – прямо до слёз!…

Ветры продувают насквозь город, дом, душу… Хоть мы с бабушкой и заклеиваем осенью окна, но такое ощущение, что ветер дует сквозь стёкла, просачиваясь сквозь атомы оконного стекла, а временами кажется, что стёкол в окнах вообще нет! Так холодно, грустно и неприкаянно в доме… Недавно смотрела фильм, называется «На семи ветрах». Но наша жизнь в Вольногорске – это жизнь не на семи, а на тридцати семи ветрах!… Выходишь на улицу – тут же забивает дыхание: как будто металлический ёрш шурует у тебя в глотке! Лицу, глазам нестерпимо колюче – холодные слёзы текут по щекам, ничего не видно… Ветер, ветер!… Холодная вьюга носится, как, оголтелая, по прямым, настуженным улицам…

В доме ходим в каких-то телогрейках – прямо как на Северном полюсе! Точнее – на Ветреном полюсе… В балконной комнате жить стало невозможно, так здесь люто. Но зато у меня появилось место уединения. Накинув пальто, сажусь у радиолы и ставлю на проигрыватель большую пластинку победителей фестиваля песни в Сопоте. Сопот – маленький польский городок, уже три года он собирает лучших эстрадных певцов Европы.

Но мне нужна только одна песня. Одна-единственная. Я её слушала в прямой трансляции и чуть с ума не сошла от восторга и печали, так она меня схватила за сердце. Схватила – и не отпускает. «Танцующие Эвридики»… Её поёт молодая польская певица Анна Герман. Поёт по-польски, поэтому слов я не понимаю. Можно было бы, конечно, попросить бабушку перевести, бабушка знает польский язык (когда её во время войны вывезли в Освенцим, то там старшими в лагерных бараках были у них польки, и бабушка волей-неволей выучила язык). Но просить бабушку не хочется. Мне нравится не понимать слов. Хотя и хотелось бы разобраться: почему Эвридики во множественном числе? В словаре написано, что Эвридика – жена Орфея, почему же она вдруг размножилась? Но всё это мелочи, всё это совершенно неважно!

Пластинку мне дала Ася Шевченко. На все зимние каникулы! Эта пластинка – величайшая драгоценность, мне её скоро отдавать, а я ещё не насладилась. Я провожу по полдня в этой ледяной комнате у проигрывателя. Бабушка заглядывает ко мне: «Ну сколько можно слушать одно и то же?! Тебе не надоело?» – «Нет». Бабушка, недоумевая, закрывает дверь и пододвигает плотно одеяло под дверную щель – из неё дует… Я остаюсь как будто законсервирована в этой комнате – в своей ненасытности.

«Танцующие Эвридики» раздвигают надо мной небо… Этот дивный голос принадлежит не женщине, но ангелу! Люди так не поют, так поют только надмирные существа… От этого голоса у меня разрывается сердце – больно и сладко. Разрывается, разрывается и никак не разорвётся! В сердце как будто сквозная рана – и в неё веет пронзительным ветром вечности… Этот ветер, вливающийся сквозь прозрачные хрупкие стёкла, сливается с неземным голосом Анны Герман… Я перестаю ощущать свою материальную оболочку, она как будто растворяется в этих звуках – и я ощущаю только свою душу. Душу, которая не умрёт, которая бессмертна, которой уготована дивная вечность, в которой танцуют прекрасные, печальные Эвридики…

А за окном – белая вьюга и – ничего, кроме неё… «Вьюга смешала землю с небом…» – но это уже из другой песни.

Газета по утрам

Иногда покупаю в Союзпечати республиканскую молодёжную газету, там раз в неделю литературная страничка. А всё, что касается литературы, я засасываю, как питон.

В этот раз разгорелась дискуссия о Маяковском. Некий молодой человек утверждал, что Маяковский безнадёжно устарел. А я в то время была без ума от «Облака в штанах» – это были первые стихи, над которыми я плакала. Поэма об одиночестве. Разве такие стихи могут устареть?

Конечно, Маяковский – очень разный, есть стихи, написанные против собственной воли. Да, «наступал на горло собственной песне», всё осознавал и сам поставил себе диагноз. Но ранняя поэзия, в особенности «Облако» – это настоящая поэзия, а настоящая поэзия устареть не может.

Я написала страстное письмо в редакцию в защиту любимого поэта. Письмо напечатали. Получилась настоящая статья с большим броским заголовком: «Маяковский – для всех!»

Было так неожиданно и приятно: по дороге в школу, зимним белоснежным утром, купить в киоске «Союзпечати» (единственном в городе) газету, раскрыть её тут же, на улице, и увидеть в самом верху страницы: «Маяковский – для всех!» И – свою фамилию под текстом.

Но радость была не тщеславная, она была другой природы: вот, думала я, кому-то близки мои мысли, кто-то их разделяет, кто-то прочтёт и согласится (или не согласится), но ведь прочтёт! И задумается. И, может, изменит своё мнение. Или, напротив, удивится тому, как мы сходимся в своих взглядах. Кто-то… Конечно, я никогда не узнаю, кто этот близкий мне «кто-то», но ведь он есть, существует на свете! По крайней мере – редактор, который поставил мою статью в номер, да к тому же на таком выигрышном месте – не заметить её просто невозможно!

История с географией

Она не понравилась мне сразу. Наша новая географичка. Здоровая такая, с нелепым квадратным начёсом на голове, голос всегда раздражённый, никогда не улыбается, за стёклами очков – колючие, злые глаза. Это была самая несимпатичная учительница в нашей школе. Мы называли её между собой – Параллель Меридиановна. Хотя она больше была похожа на очкастую змею.

И вот эта Параллель меня невзлюбила. Не сразу, а после зимних каникул. Не знаю, что на неё нашло, и чем я вызвала такие сильные отрицательные чувства.

Третья четверть – самая длинная. Очень длинная. Можно сказать – нестерпимо длинная, если в школе у тебя что-то не так. А у меня было не так очень сильно.

На каждом уроке географии Параллель вызывала меня отвечать – и ставила… двойку! При том, что предмет для меня – пустяковый, я его знала назубок, у меня всегда была по географии пятёрка. А что же ещё можно иметь по географии? Тем более, я так любила путешествовать по карте!…

А тут – двойка, двойка, и ещё одна, и ещё… Я уже боялась идти в школу.

И вот опять урок географии, ставший ненавистным – и всё повторяется!

– Домашнее задание отвечает Романушко! – говорит Параллель своим отвратительным ядовитым голосом.