Кеннет Роуз - Король Георг V

• Название: Король Георг V
• Автор: Кеннет Роуз
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028082-3, 5-9660-1444-2

Георг V.

Последний из английских королей, чье правление было озарено отблеском Викторианской эпохи.

Тихий, мягкий человек, сумевший удержать страну от хаоса и во время Первой мировой войны, и во время политических кризисов 1920-х гг. и экономических катастроф 1930-х…

В бурную эпоху исторических перемен, когда империи Европы рушились одна за другой, династия Виндзоров смогла сохраниться на троне лишь благодаря Георгу V.

Как ему удалось совершить это?

Ответ на этот вопрос вы найдете в великолепной книге Кеннета Роуза «Король Георг V», удостоенной престижнейших премий Великобритании.

---

Примерно в девять часов вечера на Даунинг-стрит пришел ответ американских банкиров. Предлагался лишь краткосрочный кредит, причем на очень жестких условиях. В переводе на обычный язык это означало: никаких государственных займов, пока британское правительство не согласится на суровую экономию, включая 10-процентное снижение расходов на выплату пособий по безработице. После того как премьер-министр обратился к своим коллегам с призывом сопоставить предлагаемое сокращение с теми потерями, которые должна понести страна в целом, он предложил каждому из них высказать свое мнение. Одиннадцать министров проголосовали за сокращения, девять, включая Гендерсона и Грэхема, Клайнса и Лэнсбери, — против. Ни одно правительство не смогло бы продолжать работу в такой ситуации. Макдональд тут же заявил, что немедленно отправляется к королю, дабы посоветовать ему устроить на следующее утро встречу с участием Болдуина, Сэмюэла и его самого. Выходя, он сказал: «Я еду во дворец, чтобы отказаться от должности». Однако спустя сутки он все еще оставался премьер-министром — правда, уже национального правительства.

Не может быть сомнений, что Макдональд действительно собирался уйти в отставку. Последние два дня он говорил об этом всем, кто мог его слышать, даже сыну Малкольму в телефонных разговорах, состоявшихся в субботу и воскресенье. В воскресенье в Букингемском дворце он утверждал, что другого варианта не существует, после чего записал в дневнике: «Я совершаю политическое самоубийство, чтобы справиться с кризисом». Поздно вечером на встрече с королем Макдональд снова повторил, что альтернативы не существует. А вернувшись на Даунинг-стрит для переговоров с лидерами оппозиции, он заявил, что подписывает себе смертный приговор. Оказавшись в одном правительстве с консерваторами и либералами, он только выставит себя на посмешище. Что бы ни заставило Макдональда возглавить национальное правительство, его никак нельзя обвинить в излишних амбициях.

Тем не менее вечерняя аудиенция у короля если и не привела к коренному перелому в настроении Макдональда, то по крайней мере серьезно его подбодрила. Пикок, который после ужина с королем еще не успел покинуть дворец, отмечал, что премьер-министр входил к королю совершенно сломленным человеком — по выражению Уиграма, «испуганным и неуравновешенным», — а вышел от него с уверенным видом и высоко поднятой головой. Во второй раз за день суверен заверил его, что он единственный человек, который способен вывести страну из кризиса, и попросил пересмотреть решение об отставке. Король также добавил, что, по его мнению, Макдональд может смело рассчитывать на поддержку консерваторов и либералов, и согласился председательствовать на встрече лидеров трех партий, которая должна была состояться на следующий день. До этого Макдональду следовало подождать с отставкой.

На следующий день в 10 ч. утра, когда Макдональд, Болдуин и Сэмюэл встретились в Индийском зале дворца, премьер-министр опять повторил свои уже знакомые аргументы; в самом деле, теперь у него в кармане была отставка уже всего кабинета. И в третий раз за последние двадцать четыре часа король заявил, что об этом не может быть и речи. Он заверил Макдональда, что, оставшись на своем посту с теми коллегами, которые будут ему лояльны, тот только укрепит свою репутацию, в противном случае это вряд ли удастся; премьер-министр должен прийти к соглашению с Болдуином и Сэмюэлом и сформировать чрезвычайное национальное правительство, способное восстановить платежеспособность Британии и доверие иностранцев. И наконец, в лучших флотских традициях король потребовал от лидеров трех партий, прежде чем они уйдут из дворца, достичь соглашения, дабы положить конец всяческим спекуляциям дома и за границей. После этого он удалился в свои апартаменты, предоставив заинтересованным сторонам возможность заняться делами.

Через час с лишним лидеры партий вновь пригласили короля. Они уже составили меморандум о формировании национального правительства во главе с Макдональдом, которое включится в борьбу за экономию, в том числе за сокращение на 10 процентов пособий по безработице. Поддерживаемое и консерваторами, и либералами, новое министерство станет не коалицией, а «взаимодействием отдельных лиц»; оно будет функционировать до тех пор, пока сохраняются нынешние чрезвычайные обстоятельства. После этого должны последовать всеобщие выборы, в которых все три партии будут участвовать, каждая со своей отдельной программой. Король остался доволен собственной режиссурой. Записка Уиграма, посвященная его встрече с тремя политиками, заканчивается так:

«Его Величество поздравил их с решением этой сложной проблемы и указал, что, в то время как Франция и другие страны неделями существуют без правительства, наша конституция настолько эффективна, что лидеры партий, месяцами боровшиеся друг против друга в палате общин, оказались готовы встретиться в доме суверена и ради общего блага забыть о разногласиях, договорившись, как это произошло сегодня утром, о создании национального правительства в целях разрешения величайшего кризиса, с которым когда-либо сталкивалась Британская империя».

Прочитав маленькое наставление, король отправил их восвояси.

В полдень Макдональд вернулся на Даунинг-стрит, где его ждало по-прежнему не имеющее единой позиции правительство, члены которого были уверены, что премьер уже вручил королю их коллективное прошение об отставке. Ведь еще вчера вечером, расставаясь с ними, он заявил: «Я еду во дворец, чтобы отказаться от должности». Однако вместо этого Макдональд объявил, что теперь является главой национального правительства. «Когда я это сказал, все оцепенели», — записал он в дневнике. В то утро возобновилось массовое изъятие вкладов из Банка Англии, так что премьер-министр призвал своих коллег, пожертвовав собой, разделить с ним все тяготы власти. Сделать это согласились лишь трое: Сноуден, Томас и Сэнки. Однако, для того чтобы оправдать создание национального правительства, даже такого чисто символического присутствия лейбористов оказалось достаточно.

Выглядевший, по словам Уиграма, «усталым и измученным», Макдональд в четыре часа дня снова вернулся во дворец. Ему, наконец, позволили уйти в отставку как премьеру лейбористского правительства, но лишь для того, чтобы принять на себя обязанности премьер-министра национальной администрации. Когда ее члены два дня спустя официально вступали в должность, скорбный вид Макдональда подчеркивали его фрак и черный галстук. «Вы выглядите так, словно присутствуете на собственных похоронах, — поддел его король. — Наденьте белый галстук и представьте, что это Ваша свадьба». Однако премьер-министр был по-прежнему безутешен. «В этой должности чувствуешь себя одиноким», — признавался он.

Если бы король не проявил инициативы, не было бы никакого национального правительства. Всего за сутки Макдональд трижды порывался уйти в отставку, и король трижды его отговаривал. Затем он уступил и согласился остаться премьер-министром национального правительства — честь, которой Макдональд нисколько не гордился. Мотивы поведения политиков редко бывают столь низменными или же столь донкихотскими, как в этом нас пытаются уверить их противники, так что портрет, изображающий Макдональда амбициозным и льстивым придворным (на основе лейбористской мифологии), или же приносящим себя в жертву патриотом (так он сам себя представляет), одинаково является не совсем подлинным. За эти кризисные сорок восемь часов его желание покинуть пост премьера отнюдь не уменьшилось — пропал лишь порыв отказаться от него в пользу Артура Гендерсона. Как один из членов Большой пятерки, Гендерсон сначала признал необходимость урезать пособия по безработице, дабы спасти платежеспособность страны, но затем под давлением профсоюзов передумал — с этой его позицией согласилась половина кабинета. «Они выбрали легкий путь и безответственно переложили бремя проблем на других», — писал Макдональд после роспуска своего расколовшегося кабинета. А на следующий день он говорил Маргарет Бондфильд: «Пока в рабочем движении проявляется этот новый дух, лейбористское правительство должно избегать двух вещей: 1) приказов Конгресса тред-юнионов и 2) опасного кризиса».

Ничто так не толкает человека на противодействие, как ненависть и презрение к позиции другого; в этом смысле Гендерсон действительно спровоцировал Макдональда на создание национального правительства. С другой стороны, именно король взывал к его патриотизму и чувству долга, именно он ласкал слух премьера разговорами о его великом таланте государственного деятеля и укреплял решимость порвать со своим радикальным прошлым, насчитывавшим к тому времени почти полвека. Более того, король действовал уверенно и решительно. «Если бы я проиграл, — говорил он в начале сентября архиепископу Лангу, — через несколько часов наступила бы национальная катастрофа, так как о всеобщих выборах не могло быть и речи». Для человека пожилого, который совсем недавно пережил тяжелую болезнь и потерю близких, это являлось неплохим достижением. Финансово-политический кризис 1931 г. как будто восстановил и его физическую выносливость, и уверенность в себе. 24 августа, в тот день, когда король столь активно председательствовал на совещании с тремя партийными лидерами, а позднее уполномочил Макдональда сформировать национальное правительство, он успел сделать еще массу дел: гулял в саду Букингемского дворца; принимал за завтраком греческого короля, за чаем — свою тетку принцессу Луизу и за ужином лорда Кромера; навещал своего сына принца Генри, который выздоравливал в больнице после операции аппендицита; работал над бумагами и просматривал свою коллекцию марок. Уиграм описывал это так: «Наш капитан очень точным ударом разыграл одну из своих лучших подач. Он покончил с полосой неудач и спас свою команду. В конце игры он был в ударе и играл в полную силу, не обнаруживая никаких признаков усталости».