Элизабет Хардвик - У кромки прибоя

• Название: У кромки прибоя
• Автор: Элизабет Хардвик
• Жанр: Современные любовные романы

Желание работать няней в семье и постоянно находиться со своей воспитанницей приводит Мэри в «Дом на мысу», одиноко стоящий на морском берегу. Его владелец, мрачно–язвительный, с пронзительным взглядом и непокорными длинными волосами, тут же вызывает в памяти девушки образ сэра Рочестера. Да и судьбы обитателей дома, как умерших, так и ныне здравствующих, окутывают тайны. Мать главы семейства покончила с собой, жена погибла при загадочных обстоятельствах, а предыдущая няня, никого не предупредив, поспешно оставила место.

Сумеет ли героиня избежать участи, уготованной злым роком женщинам, носящим фамилию Тэлфорд, и обрести счастье с человеком, которого полюбила с первого взгляда?

---

Она рассмеялась и с шутливой гордостью вздернула голову.

— И еще одно, Мэри. — Интонация, с которой он это произнес, заставила ее помедлить на пороге. — Возьмите с собой черное платье, — грубовато попросил Томас, когда девушка обернулась к нему.

— Мы будем выходить по вечерам? — изумилась она.

Томас невозмутимо встретил ее взгляд.

— Возможно, нет. Но все равно — возьмите черное платье.

Мэри неопределенно пожала плечами и ушла, уже не понимая, был ли он серьезен или по–прежнему играл с ней. Он казался сердитым вчера вечером, когда поцеловал ее, но за ночь, похоже, его настроение изменилось…

— Мэри!

Она, нахмурившись, обернулась и увидела Генри, стоявшего на пороге гостиной его матери. Девушка нахмурилась еще больше, когда он, подзывая, поманил ее пальцем. Господи, только бы там не оказалось еще и Джулии с Эйлин!

— Зайди сюда, — приказал он. — Я хочу с тобой поговорить.

Неохотно войдя, она заметила, что в комнате больше никого нет. Впрочем, это не означало, что Джулия не появится на пороге в любой момент…

— Моя мать отдыхает наверху, — немедленно отмел это предположение Генри, плотно закрывая дверь.

В таком случае он выбрал идеальное место, чтобы поговорить с ней наедине: обычно в эту комнату никто, кроме Джулии, без ее приглашения не входил. В последнее время миссис Тэлфорд слишком часто отдыхала… Впрочем, это, возможно, ее способ избежать встреч с Томасом.

— Что случилось? — Мэри встревоженно посмотрела на Генри. — Я шла наверх, чтобы упаковать вещи для поездки в Эдинбург.

— Значит, ты едешь с Томасом. — Он обвинял, а не спрашивал.

— Да, я сопровождаю Нину, — осторожно ответила девушка.

— Ты едешь с Томасом, — повторил он.

— А ты остаешься здесь с Эйлин, — напомнила она ему.

Генри задумчиво посмотрел на нее.

— Это всерьез беспокоит тебя, не так ли? — спросил он.

Конечно, это беспокоило ее. Он был помолвлен, а вел себя так, словно Мэри — его собственность. Не говоря уж о неприемлемости подобного отношения, это был очень странный опыт для девушки, привыкшей всегда и во всем полагаться только на себя.

— Думаю… — медленно проговорила она, — что тебе нужно привести в порядок свою жизнь, Генри.

— В каком смысле? — Казалось, он не верил собственным ушам.

— Во всех смыслах! — нетерпеливо воскликнула Мэри. — Несколько дней назад ты поцеловал меня. Потом назначил свидание на причале… Куда не пришел, — решительно добавила она, видя, что Генри готов ее прервать, — только потому, что твоя невеста потребовала внимания. Рассчитывать на которое имеет полное право. Поправь меня, если я ошибаюсь, — продолжала Мэри язвительно, — но эта помолвка, которую ты называл мнимой, сейчас, похоже, обрела до того реальные черты, что вовсю обсуждаются приготовления к свадьбе, назначенной на Рождество. Учитывая это, мне непонятно, как вписываюсь во все это я! — Карие глаза потемнели от едва сдерживаемой злости.

— А знаешь, Томас был прав. — Генри восхищенно смотрел на нее. — Ты становишься гораздо красивее, когда злишься!

Мэри бросила на него возмущенный взгляд и отступила, когда он попытался подойти ближе.

— По–моему, твой брат лишь отметил тот факт, что цвет моих волос — естественный. — Она отлично помнила, что сказал Томас, и слово «красивая» при этом не упоминалось!

— Что бы он ни говорил, — беззаботно, с улыбкой, полной обаяния, возразил Генри, — я считаю, что сердиться тебе очень идет. Вот только… — он незаметно приблизился, и теперь от Мэри его отделяли какие–то дюймы, — я не уверен, что мне нравится, когда ты злишься на меня, — нежно добавил он, легко обхватив ее предплечья. — Ну–ну, Мэри, — ровным голосом попытался успокоить ее Генри, почувствовав сопротивление. — Мы сможем хорошенько позабавиться, если ты немного расслабишься.

Позабавиться! В этом не было ничего забавного для нее!

— До Рождества, когда состоится твоя свадьба, — горько проговорила Мэри.

— И потом… если нам удастся договориться. А я не вижу причин, почему бы нам не сделать это. — Его руки до боли сжали ее предплечья, когда она снова предприняла попытку вырваться.

Глаза Мэри расширились, дыхание перехватило, и она едва смогла выдавить:

— Ты не видишь?

— Нет, если ты посмотришь на вещи проще, — легко подтвердил он.

Мэри с трудом сдерживала желание заехать кулаком по его аристократическому носу. А Генри, явно не понимая, насколько девушка раздосадована, улыбался ей самым обезоруживающим образом.

— Если я посмотрю на вещи проще? — медленно повторила она с нарастающим внутри негодованием.

— Именно, — усмехнулся Генри. — Пусть у меня будет жена, но я по–прежнему стану часто приезжать сюда… И могу тебя заверить, что Эйлин при этом будет оставаться в Эдинбурге.

— Неужели? — Она едва сдерживалась. Генри сам своими руками рубил сук на котором сидел.

— Конечно! — беззаботно продолжил Генри.

— А я бы стала твоей любовницей? — Она так сжала кулаки, что ногти впились в ладони.

— Немного старомодное определение, — поморщился он, — но довольно верное.

— А вот тут ты ошибаешься!

Потеряв терпение, Мэри резко оттолкнула его. Удивленное выражение, появившееся на лице Генри при виде ее явной враждебности, рассмешило бы девушку, если бы она, как никогда в жизни, не была так далека от смешливого настроения!

А она еще думала, что он заботится о ней, представляла их вместе, охваченных любовью. В то время как он был ничуть не лучше ее отца!

— На твоем месте, Генри, я бы заткнулась… если только ты не испытываешь противоестественного желания получить кулаком в нос! — Она тяжело дышала от возмущения, ее грудь вздымалась, глаза сверкали. — Я не намерена — никогда! — быть любовницей, ни твоей, ни какого–либо другого мужчины! — С этими словами Мэри выбежала из комнаты.

Значит, она была права. Любовница! Господи, Генри не мог выбрать на эту роль более неподходящую женщину!..

— Итак, вы все–таки сказали ему, — заметил восхищенный голос.

С пылающими от возмущения щеками Мэри обернулась и оказалось лицом к лицу с Томасом. Тот стоял, небрежно прислонившись к стене. И его расслабленная поза свидетельствовала о том, что он уже провел здесь некоторое время. Но сколько именно?..

— Простите меня. — Он оттолкнулся от стены. — Я просто проходил мимо и услышал слово «любовница». Я просто не мог пропустить такого. — Томас пожал плечами. — Хотя мне очень жаль, что вы не заехали ему в нос, как того хотели.

Мэри не думала, да и не хотела думать и действовала инстинктивно, давая ему тяжелую пощечину. Затем она молча повернулась и ушла.

6

Он не последовал за ней…

Мэри не останавливаясь дошла до своей спальни, но, делая каждый очередной шаг, ждала, что рука Томаса настигнет ее, и он скажет, что она больше не работает у него. Но этого не случилось.

Следующие десять минут она просидела на кровати, ожидая, что Томас ворвется в комнату. Этого тоже не произошло.

Почему? Она не знала. Томас получил оплеуху по единственной причине: он оказался в неудачном месте в неудачное время. Мэри просто выплеснула на него злость, которую на самом деле испытывала к Генри. И к себе — если уж быть честной до конца — за то, что была так глупа, так юна и так впечатлительна!

Но это вовсе ее не оправдывало. Томас не был виноват в том, что знал своего брата лучше, чем она. Однако он поплатился за это знание. И свидетельство тому было заметно даже два часа спустя!

Если Мэри, сидевшая на переднем сиденье «мерседеса», чуть поворачивала голову в сторону Томаса, она могла видеть отпечаток своей ладони на его щеке. Но она изо всех сил старалась даже не двигать головой. Мэри хватило лишь на то, чтобы пробормотать несколько слов, когда Томас укладывал в багажник ее сумку. Ей хотелось провалиться сквозь землю, привлекать к себе как можно меньше внимания. Плохо было то, что…

— Простите меня, Мэри.

Она резко повернулась к сидевшему за рулем Томасу и сглотнула, тут же увидев проклятый след на щеке. След, который оставила она. Мэри всегда считала, что не способна причинить физическую боль другому человеческому существу, но тем не менее, глядя на Томаса, убеждалась в обратном. И он еще извинялся перед ней? Боже, за что?

Он снял одну руку с руля и легко пожал ее крепко сцепленные пальцы, лежавшие на коленях.

— Генри — ублюдок! — с силой сказал он, не отрывая глаз от дороги.

Мэри быстро обернулась к Нине и с облегчением заметила, что девочка заснула.

— Она не любит долгие путешествия, — сказал Томас, посмотрев на дочь в зеркало дальнего вида, и убрал руку с рук Мэри. — Сон — ее способ избежать их.

Мэри тоже очень хотелось бы заснуть, а проснувшись, обнаружить, что ничего из происшедшего сегодня днем просто не было!

— Простите за то, что ударила вас…

— Ха, — мягко хохотнул он. — А я только что собирался сказать, что заслужил это…

— Не вы. — Она решительно покачала головой.