Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

• Название: Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]
• Автор: Анатолий Добрынин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-85212-078-2

Автор книги А.Добрынин — один из старейших дипломатов послевоенного периода, занимающий уникальное место в истории нашей дипломатии вообще и советско-американских отношений особенно. Он внес весомый вклад в нормализацию отношений между СССР и США и укрепление международного престижа нашего государства. Предлагаемая читателю книга представляет бесспорный интерес в первую очередь потому, что она позволяет как бы заглянуть за кулисы почти четвертьвекового отрезка дипломатической истории в сложнейшие периоды взаимоотношений двух держав. Ценность книги и в том, что автор не „летописец", а активный участник процесса формирования этих отношений, пользовавшийся авторитетом и влиянием в высших эшелонах власти и в Москве, и в Вашингтоне. Взгляд „изнутри", впечатления и оценки автора, подкрепленные к тому же документами, представляют значительный интерес для широких слоев читателей.

В книге использованы фотографии из личного архива автора.

Книга А.Добрынина издана в США, сейчас издается в Китае, Польше и Греции.

---

Понимая деликатность ситуации, Раск при встрече со мной утверждал, что президент не хочет ухудшения отношений с нами в связи с вьетнамскими событиями, напротив, он за их улучшение, и что США готовы уйти из Южного Вьетнама, если Ханой прекратит вмешательство.

Вскоре было послано довольно резкое конфиденциальное послание Советского правительства президенту Джонсону с осуждением действий США во Вьетнаме.

Надо сказать, что этот эпизод с бомбардировкой ДРВ во время его визита в Ханой сильно настроил Косыгина против Джонсона, хотя до этого советский премьер неплохо относился к нему. Неблаговидную роль сыграли тут и северовьетнамцы, которые развернули свое наступление как раз в момент визита Косыгина в Ханой, не предупредив нас об этом заранее. Они вообще старались, руководствуясь своими интересами, создавать напряженность в отношениях между Вашингтоном и Москвой.

Создавалась парадоксальная ситуация: в советском руководстве хорошо понимали игру вьетнамцев и за глаза ругали их, особенно Брежнев, которому, как и Громыко, не хотелось без нужды обострять отношения с США. И все же идеологические „шоры" неумолимо толкали их к порочному и вредному для страны курсу.

События в Индокитае привлекали к себе внимание вашингтонского дипломатического корпуса. Послы оживленно обменивались мнениями между собой на этот счет. У меня установились хорошие, дружеские связи с французским послом Альфаном. Во время второй мировой войны он и его жена участвовали в движении Сопротивления, были близки к де Голлю.

Альфан рассказал мне о высказываниях президента Джонсона в узком кругу. Джонсон выразил убеждение, что вьетнамский конфликт выходит за рамки лишь вопроса о том, кто будет контролировать Южный Вьетнам. Этот конфликт символизирует принципиальную борьбу с коммунизмом в мировом масштабе, является составной частью программы правительства США „сокрушить коммунизм", если только он будет пытаться выходить за пределы своей нынешней сферы. Должна быть ясно проведена разграничительная линия в мировом масштабе (как она уже существует в Европе), через которую США „не позволят переступить коммунистам". Ради этой важной цели стоит пойти на жертвы, ибо они, в конце концов, окупят себя.

Альфан рассказал вместе с тем о царящей в Белом доме уверенности в том, что СССР из-за усиливающихся разногласий с КНР не пойдет на сильное обострение отношений с США в связи с Вьетнамом и что Москва дальше дипломатических представлений не пойдет, то есть в целом удастся сохранить необходимый уровень отношений с СССР.

На эту же тему у меня был разговор на обеде с вице-президентом Хэмфри (12 марта). По мнению администрации, Пекин считает США „бумажным тигром", с которым можно не считаться. И поскольку конфликт во Вьетнаме поднят сейчас китайцами и северовьетнамцами до такого уровня, то правительство США игнорировать это не может. США находятся в Южном Вьетнаме, и никакая сила не заставит их сейчас уйти оттуда, если не будет определенного политического урегулирования. Именно поэтому Вашингтон категорически отказывается от предварительного условия китайцев и северовьетнамцев: вывод войск США из Южного Вьетнама до начала переговоров по нормализации положения во Вьетнаме. Позиция президента, по словам Хэмфри, такова: Ханой прекращает свои действия в отношении Сайгона. Это создает обстановку для последующих переговоров. Администрация Джонсона будет готова принять любое правительство, которое будет создано в Южном Вьетнаме, даже если впоследствии оно станет социалистическим, но главное в том, что США никогда не подчинятся силовому диктату Пекина и Ханоя.

Одной из причин готовности президента к политическому урегулированию, подчеркнул Хэмфри, является его стремление избежать дальнейшего ухудшения советско-американских отношений. Он понимает, что СССР должен оказывать помощь ДРВ, включая военные поставки, а это приведет ко все большему вовлечению США и СССР во вьетнамский конфликт, что крайне нежелательно.

В администрации Джонсона, заметил Хэмфри в доверительной форме, высказываются в пользу предоставления Индии „ядерного зонтика" против Китая, как совместно с СССР, так и в одностороннем порядке. (В дальнейшем, однако, эта мысль не получила своего развития в наших отношениях с США. В официальном плане американцы ее не поднимали.)

Интересную оценку внутренней расстановке сил в администрации по вьетнамскому вопросу дал мне сенатор Мэнсфилд, который давно слыл в сенате знатоком азиатских дел. Главными авторами и активными сторонниками нынешнего курса во Вьетнаме, сказал он, являются Макнамара, братья Банди (один в Белом доме, другой в госдепартаменте) и генерал Тэйлор, председатель Комитета начальников штабов.

Сторонники этого курса в Пентагоне считают, что прямое вмешательство Китая дало бы хороший предлог для нанесения бомбового удара по китайским ядерным установкам и выведения таким образом КНР на длительный срок из числа потенциальных ядерных держав.

26 марта я получил указание изложить Раску советскую позицию по вьетнамским событиям и некоторым вопросам советско-американских отношений. Вкратце она сводилась к следующему: нельзя не признать, что международная напряженность в последние месяцы вновь обострилась и что отношениям между нашими странами был нанесен определенный ущерб. Вооруженные провокации США против ДРВ подрывают ту основу, на которой только и могут строиться в наше время отношения между СССР и США, а именно — принцип мирного сосуществования.

Раск с неудовольствием воспринял это заявление. Он выразил беспокойство по поводу того, что обе наши страны поставлены сейчас в такое положение, что они вынуждены занимать совершенно противоположные позиции, которые способствуют ухудшению отношений между ними, что в конечном счете не в интересах ни США, ни СССР.

„Неужели, — спросил он, — Ханой занимает сейчас такую ключевую позицию, что он может косвенно как бы диктовать свою волю обеим великим державам, хотя обе они явно не хотят прямого столкновения?"

В Москве прекрасно понимали справедливость вопроса госсекретаря, пытались как-то учесть это в отношениях с США, но идеология, обязывавшая защищать „социалистических друзей", продолжала действовать.

В Белом доме зондируют наши намерения

Известный журналист Дрю Пирсон сообщил в беседе со мной, что по возвращении из Москвы он встречался с Джонсоном и поделился с президентом своими московскими впечатлениями: усиление в СССР антиамериканских настроений в связи с вьетнамскими событиями. Пирсон выразил опасение, что курс США может привести к прямому столкновению с СССР, чего надо избежать.

В ответ Джонсон зачитал ему телеграмму посла Колера, в которой говорилось, что СССР не пойдет на прямое столкновение с США только из-за Вьетнама, хотя и будет, видимо, посылать вооружение ДРВ, а также все чаще выступать с антиамериканскими заявлениями и протестами. По твердому убеждению Колера, „в душе" советское руководство явно предпочитает сохранить нормальные отношения с США, чем рисковать их резким ухудшением в условиях вызывающей позиции китайских руководителей в отношении СССР (по существу, такая оценка была правильна). Президент, по словам Пирсона, очень хотел бы узнать истинные намерения Москвы и найти путь к известному взаимопониманию с ней, но не знает, как это сделать.

Пирсон сообщил мне также в доверительной форме, что вице-президент Хэмфри, который негласно не одобряет нынешний курс США во Вьетнаме, попытался недавно поговорить на эту тему один на один с президентом. Однако Джонсон поднял этот вопрос на заседании кабинета и при всех отчитал Хэмфри, заявив, что требует от всех поддержки своей политики: кто не согласен — пусть уходит в отставку.

На ежегодном приеме в честь дипломатического корпуса (8 мая) Раск в разговоре со мной дал ясно понять, что, может быть, наши страны вдвоем могли бы приложить усилия в негласном порядке с целью добиться постепенного урегулирования вьетнамского кризиса. „Важно, чтобы мы с Вами не стали рабами своих собственных партнеров или союзников по военным и идеологическим блокам, чтобы нас не втянули в прямой конфликт, который не отвечал бы ни интересам СССР, ни США".

Далее Раск высказал „мысли вслух" (оговорив, что они не являются официальным предложением). Если бы в ходе негласного советско-американского обмена мнениями, отметил он, была достигнута какая-то конфиденциальная договоренность по вьетнамскому урегулированию, то США не восприняли бы как вызов, если бы СССР одновременно дал Ханою дополнительные гарантии, что он будет сейчас и в будущем военными средствами защищать Северный Вьетнам от „американских агрессоров и их налетов" (слова самого Раска); более того, сами США сразу же прекратили бы свои бомбардировки, а в целом развитие событий могло бы выглядеть как компромисс, достигнутый в результате серьезной угрозы столкновения между двумя великими державами, который привел бы к урегулированию конфликта; в свою очередь, это явилось бы также крупной неудачей политики китайцев.