Светлана Фортунская - Анна, королева. Книга 1: Дочь князя

• Название: Анна, королева. Книга 1: Дочь князя
• Автор: Светлана Фортунская
• Жанр: Фэнтези

---

Мариам устало закрыла глаза, откинулась на подушки.

«Потеряла сознание» — «Да нет, спит!» — «Жива ли?» — «Дышит, дышит, только тихо!» — слышалось Мариам со всех сторон.

— Ах, дайте же мне, наконец, покой… — простонала она жалобно.

Кажется, помогло. Во всяком случае, тщедушный юнец с важным видом — Мариам видела его, подглядывая из-под прищуренных век, — взял королеву за запястье и посчитал удары пульса.

— Сердце бьется ровно, — заявил он. — Непосредственной опасности нет. Однако необходимо, чтобы кто-нибудь дежурил подле ложа ее величества. Пожалуй, я возьму эту миссию на себя.

Благородная Елена, конечно же, всполошилась. Опять она со своими приличиями, шайтан ее забери!

— С тобой, благородная Елена, конечно, — лекарь отвесил поклон в сторону щепетильной дамы. Благородная Елена склонила голову. Мариам не было видно ее лица, однако она, Мариам, была уверена, что Елена довольно усмехается.

Лекарь уселся в кресло у камина, в ее, Мариам, кресло, благородная Елена с вязанием устроилась на низенькой скамеечке, на которой обычно сидела Замира. Кстати, а почему это Замира не явилась поквохтать вместе со всеми? На нее это не похоже. Или, может быть, она легла спать, и ничего еще не знает?

Мариам вздохнула, перевернулась на другой бок, устроилась поудобнее. Свет мешал ей, но лекарь не велел задергивать полог, чтобы не мешать доступу воздуха.

Дверь скрипнула. Мариам приоткрыла глаза — кого еще принес шайтан?

А, Замира, легка на помине!

Зареванная, что вовсе ей не к лицу. Чуть ли не шатается.

Лекарь вскочил при виде ее, вежливо, но твердо взял за руку — не пускает к матери. Что-то шепчет в королевнино ушко.

Замира закивала, страдальчески морщась, тоже что-то зашептала. Лекарь оглянулся на Елену, та, передернув пухлыми плечами и гордо вскинув подбородок, поднялась со своей скамеечки и вышла. Ну, и слава Богу! Пусть подежурит дочь. Конечно, не дело для дочери короля, словно какой-нибудь прислуге, дежурить у постели старухи, но ежели ей так хочется выставлять себя на посмешище… Что-то совсем стара стала, подумала о себе Мариам. Мысли путаются, путаются и воспоминания. Это в Кизе, столице султаната Бахристан, не пристало дочерям султанов служить и прислуживать. Здесь, в Дане, стремление королевских детей служить есть добродетель. Дикари.

Замира оглянулась на мать, Мариам притворилась, что спит, даже стала слегка похрапывать. Замира потушила свечу, помешала угли в очаге, обратилась с каким-то вопросом к тщедушному юному лекарю.

О чем-то они шептались там, у камина, низко склоняясь друг к другу, и тени их голов кивали Мариам со стены. Мариам позволила сну лелеять себя на мягких и тихих волнах, зная по опыту, что в полусне она скорее вспомнит желаемое, чем если будет мучительно усердствовать. Полумысли-полуощущения вставали перед ее глазами портретами знакомых ей благородных дам; выплыло лицо хохотушки Ирины, не столь давно почившей в бозе, и лицо заговорщицы и изменницы дамы Луары, подозреваемой в колдовстве и чернокнижии…

Еще одно лицо, и Мариам резко села.

Замира и лекарь вскочили.

— Матушка, что с тобой, матушка? — Замира подбежала к постели, приблизила к лицу матери свое зареванное лицо. Губы и нос у нее распухли, веки покраснели и набрякли, а на щеках дорожками лежали следы засохших слез.

— Умойся, причешись, — сказала Мариам устало. — И иди спать. Со мной все будет в порядке. Я просто вспомнила этого мальчика.

— Какого мальчика? — не поняла Замира. — Ты бредишь, матушка!

— Того, который напал на меня. Это младший сын благородного Варфоломея из Райской Долины, я не помню, как его зовут. Кажется, он учился на священника здесь, в Дане. Что я сделала ему, что я сделала его семье? Ах, Замира, сколь велика людская неблагодарность! Ничего, кроме добра, не видели они от меня! Кликни мне секретаря, а сама поди, поди…

— Матушка! — с укоризной сказала Замира. — Тебе нужно выспаться! До утра осталось недолго…

— Немедленно. Сейчас. Слышишь, что я сказала? Я еще королева!..

Неслышными шагами — кот, да и только, — подошел лекарь.

— Возбуждение духа в организме вашего величества чревато нехорошими последствиями, — сказал он, беря Мариам за запястье. — Вашему величеству надобен покой. Я дал вам сильнодействующее усыпляющее, и, ежели вы сейчас не заснете, оно может подействовать, наоборот, чрезмерно возбуждающе, что грозит истощением нервов и резким упадком сил. В возрасте вашего величества надобно беречь свое тело…

— Свое тело надо беречь в любом возрасте, — пробурчала Мариам. — А мне, и в любом возрасте, надо беречь еще и королевскую власть. И королевское достоинство, кстати, тоже. Виданное ли дело, юнцы, младшие сыновья благополучных семей, к королеве будут являться с ножиками и с заклятиями! Поди и ты, друг мой. Надоел. А на будущее запомни: ежели будешь мне слишком надоедать своими травами, ваннами, да советами врачевательными, я тебя упеку в темницу на весь остаток твоей жизни. За умаление королевского достоинства.

Лекарь испугался. Рука его, державшая запястье Мариам, дрогнула. В полутьме Мариам плохо различала лицо юнца, не видно было, побледнел ли он, выступил ли на его лбу пот, но рука дрожала и резко похолодела. Вот и ладно, а то много воли взял!

— Я подданный другого государства, — тихо сказал лекарь. — Ни ваше величество, ни даже сын ваш, король, не можете…

— Могу, могу, — сказала Мариам. — Я все могу. Я тебя запрячу в темницу, а там, пожалуйста, объясняй крысам и паукам, чей ты подданный. И потом, преступление против королевского достоинства предусмотрено законодательством Межгорья, а ты, пребывая в Межгорье, обязан выполнять наши законы. Разве нет?

Лекарь отпустил запястье Мариам, поклонился и молча вышел.

— Ты обидела его, матушка, — сказала Замира. Без удивления и без возмущения, просто констатируя факт. — Он может захотеть отомстить тебе, а у него есть для этого возможности. Он ведь лекарь!

— Он юнец, раздувшийся от тщеславия и чванства. Не знаю, что в нем нашел Марк, — пробурчала королева Мариам. — А возможности отомстить у него нет. Я ему не доверяю, и не пью его трав. В мои года доверяют седым бородам, опыту доверяют, а не невесть откуда взявшимся юнцам.

— Но он же давал тебе лекарство, нынче ночью! Он ведь сказал…

Мариам указала пальцем на пятно на полу, у изголовья. Пятно было мокрым.

— Вот оно, его лекарство. Но поди, поди, кликни мне секретаря, и поди!

Секретарь явился вместе со звуком рассветных барабанов. Мариам ждала его в постели — потом она встанет. Государственную печать она загодя достала из тайника и держала под подушкой.

Продиктовав секретарю текст указа, начинавшегося словами: «Возлюбленные подданные!» — и требующего покарать изменническую семью Варфоломея из Райской Долины вкупе с его домочадцами, Мариам поставила свою подпись и приложила печать к документу. Рука ее не дрожала.

Секретарь вышел. Мариам, прежде чем встать, откинулась на подушки и помечтала. Ах, вот если бы написать еще один указ, с велением покарать эту девчонку, будущую королеву, дочь горского князя, за измену или за колдовство. Как было бы просто и легко! Повесить. Четвертовать. Сжечь заживо. Убить ведьму.

Ну, да ничего. Пусть тайно будет немножко труднее, чем явно, тем больше чести. Она, Мариам, справится. И с Марком справится, да прорастут его волосы внутрь черепа!

Она, Мариам, пока еще королева, хоть и вдовствующая.

Она, Мариам, дочь султана, и воспитана в султанском дворце.

И пусть ее расслабили годы, проведенные с этими северными дикарями, силы у нее еще есть. Силы есть, а времени не так много; ей, Мариам, надо собраться. Надо поспешить.

Но — как там говорят в Лациуме? «Спеши медленно» — она, Мариам, будет спешить медленно и осторожно. Она погубит ведьму, она погубит короля Марка — но так, чтобы никто не заподозрил ее, Мариам. Она не боится возмездия, она не боится греха — но Лука, с его пылким и чистым сердцем — нет, Лука не должен ничего знать, и ни о чем не должен догадываться. Лука, плоть от плоти ее, Мариам, и ее возлюбленного Игнатия, только внешность унаследовал от нее, Мариам, а сердце его и мысли — здешние, межгорские. Ну, да ничего. У нее, Мариам, хватит предусмотрительности и коварства на двоих. Пусть мальчик остается чистым, с чистыми руками, всю грязную работу сделает она, Мариам. Убьет ведьму. Погубит Марка. Вот сейчас, немножко только отдохнет — и возьмется за это грязное дело. Святое дело, ибо разве не самая святая из всех видов любви любовь материнская?

И Мариам уснула.

Во сне она улыбалась.

Ей снилась носатая горская ведьма, горящая на костре.

© Copyright Фортунская Светлана ([email protected])