Светлана Фортунская - Анна, королева. Книга 1: Дочь князя

• Название: Анна, королева. Книга 1: Дочь князя
• Автор: Светлана Фортунская
• Жанр: Фэнтези

---

— Он дышит ровнее, — с удивлением сказал кто-то за ее спиной, — и губы его порозовели…

Наконец сердце князя забилось ритмично, хотя пока слабо. Князь открыл глаза.

Ноги Уты подкосились, и она упала бы, если бы Джоджо не подхватил ее под локоть.

— Что я сделала? — спросила Ута удивленно. — Как я это сделала?

Теперь она ясно видела людей, бывших в комнате, и узнавала их. Кроме упомянутой уже сестры Гликерии и Джоджо, у ложа князя Варгиза были католикос отец Варпет, верховный князь Горис, старший сын верховного князя и князь Баграт.

Сестра Гликерия мелко крестилась, и что-то шептала неслышно, наверное, молилась. Отец Варпет хмурил лоб. Князья таращились на Уту, словно бы она была невиданной заморской тварью. Только Джоджо был невозмутим и спокоен.

— Не знаю, что ты сделала, девица из шаваб, — медленно произнес отец Варпет, по-прежнему хмурясь, — но это — великое чудо. Исцеление не может идти от нечистого, то была воля Божья, и привела тебя сюда Божья длань. Однако, — отец Варпет перестал хмуриться и обвел присутствующих строгим и холодным взглядом, — однако никому, кроме присутствующих здесь, не нужно о том знать. Согласны ли вы, князья?

— Да, — сказал верховный князь. — И я своею властью подкрепляю сказанное тобой.

— Придешь ко мне, девица из шаваб, нынче после вечерни, — велел католикос Уте.

Он хотел сказать что-то еще, но ему помешали — отворилась дверь, и в комнату влетела зареванная Аник, в пропыленном черном платье, с грязными потеками на щеках.

— Отец, отец! — закричала Аник, бросаясь к ложу больного.

— Мы дали знать в обитель, что князь при смерти, — тихо сказал Джоджо в ухо Уте. — Князь Варгиз перед смертью хотел поговорить с верховным князем, поэтому мы привезли его сюда, а не в Горное. Однако ты снова спасла ему жизнь, госпожа Ута, и за то великая тебе благодарность.

В комнату вошла мать Проклея, вдруг постаревшая, тоже в пыльном дорожном платье.

— Он будет жить, — сказала Ута Аник. — Не тревожь его сейчас.

— Ах, Ута! — Аник разрыдалась на плече у подруги, — я думала, сердце мое разорвется от боли, пока мы скакали. Я так боялась не успеть!..

— Он будет жить, — уверенно повторила Ута. Даже сейчас ее целительство — она продолжала видеть сердце князя — действовало: рубец, оставшийся в том месте, где края ранки стянулись, размягчался и сглаживался, и боль не мучила больше князя Варгиза. Он прошептал что-то, сначала неслышно, потом голос его окреп.

— Горис? — неуверенно позвал старый князь, — здесь ли ты, друг мой? В моих глазах все какие-то пятна…

— Я здесь, Варгиз, — Горис подошел поближе.

— Я думал, уж не успею… Дочь моя Аник после моей смерти…

— Отец, отец! — закричала Аник, порываясь припасть к изголовью больного, но Джоджо и Ута удержали ее.

— …она будет под твоей опекой, — продолжал князь Варгиз еле слышно. — Не отдавай ее за Варги… Они хотят… Гнилой род… Вина Варгизов…

— Ты будешь жить, — сказал князь Горис, не утирая слез, набежавших на глаза, — ты будешь жить, старый друг, девица из шаваб спасла тебя!

— Да, и еще… Ута, дочь Волофа, из шаваб, нуждается в твоей защите… Мой долг ей, долг Красной Крепости велик… Обещай!

Князь Варгиз закрыл глаза.

— Обещаю, — торжественно сказал верховный князь. — Но надеюсь, ты сам выполнишь все, что поручал мне. Дочь твоя здесь, здесь и Ута из шаваб.

8.

Всего четыре дня прошло после полного горечи расставания навсегда, а подруги снова были вместе.

После торжественных слов верховного князя Ута слегка опомнилась и принялась за свои обычные обязанности целительницы и сиделки у ложа больного. Она изгнала из комнаты всех, кроме Аник, даже строгую мать Проклею, и даже строгая мать Проклея, которой сестра Гликерия успела уже донести на ушко о волшебном исцелении князя, не стала противиться.

Ута отворила окно, чтобы впустить побольше воздуха, вместе с Аник поудобнее уложила князя, впавшего в забытье после трудного и многословного для него разговора, вытерла князю лоб, покрывшийся испариной, ароматным уксусом, и села рядом с Аник, не спускавшей с князя заплаканных глаз.

— Он будет жить, Аник, — сказала она уверенно. — Не знаю, долго ли он проживет, на все воля божья, но от этой болезни он оправится, это я тебе обещаю.

Аник посмотрела на подругу удивленно, шмыгнула носом и перестала реветь.

— Откуда ты можешь знать? — спросила она.

— Ва! Знаю! — Ута даже немного рассердилась. — Вижу! То ли мой дар стал сильнее, то ли… — Ута задумалась.

— То ли что? — переспросила Аник.

— Может быть, я смогла это сделать из-за того, что мы с тобой поменялись кровью… Ну, тогда, помнишь?

— Посестрились?

— Ну да, — Ута сморщила лоб. — Я же тебе говорила, что на себе могу залечить любую царапину практически мгновенно. На других раньше не получалось… А потом получилось с твоей царапиной. Ты с отцом — вы ведь одной крови, то есть его кровь есть в тебе, и я из-за этого могла почувствовать его боль, почувствовала, почти как свою. И издалека. Я была в библиотеке…

Ута рассказала, как все было, потом, слово за слово, про все, что случилось с ней за эти дни. В том числе и про молодого князя Тиграна, и про отца Иллария, и про Луку, которого, кстати, встретила нынче утром возле библиотеки — Лука посмотрел на Уту странным беспокойным взглядом, потом глупо улыбнулся и покраснел.

Аник больше всего взволновало известие о том, что князь Тигран хочет на ней жениться.

— Этот напыщенный усатый кот? Этот дурак? Этот хвастун?

— Князь Варгиз тебя не отдаст за него, ты же слышала.

Девушки обсудили слова князя Варгиза. «Гнилой род» — это было непонятно, но хотя бы соответствовало их мнению о единственном известном им представителе рода Варги, князе Тигране. А вот что значит: «вина Варгизов»?

— Может, они когда-то откололись от нашего рода? — задумчиво произнесла Аник. — И имя похоже — Варгизы, Варги… Они появились, насколько я помню, во времена междоусобицы. Первый Варги женился на дочери Киркоса из рода Макроча, род Макроча потом переселили в Дан, после усобицы, а Варги остался в Айкастане… А еще говорят, что у них крепкое семя, еще ни одна женщина не родила ни одному из Варги дочь.

— Вэ, — не поверила Ута. — За триста лет хоть одна, да родилась…

Когда зазвонили к вечерне, пришла княжна Астмик в сопровождении незнакомой Уте белицы и монаха.

— Брат Епифан, целитель из монастыря Святого Саркиса, — представила княжна Астмик монаха. — И сестра Русудан, она опытная сиделка. Ты можешь не бояться оставить своего больного на их попечение, Ута. Да и тебе, дочь Варгиза, не мешало бы отдохнуть, помыться, поесть…

Глаза Аник снова наполнились слезами.

— Мы ели, нам приносили сюда, — сказала она жалобно. — Мы сможем опять поесть здесь. Правда же, Ута? И ночевать мы сможем тут, ведь правда?

Княжна Астмик покачала головой.

— Аник, твой отец будет нуждаться в твоей помощи, когда ему станет легче. Не дело изнурять себя прежде времени. Этим ты ему не поможешь. А Уту просил прийти отец Варпет…

— Католикос? — Аник удивленно оглянулась на подругу. — Зачем?

Ута догадывалась, зачем. Должно быть, опять будут испытывать ее твердость в вере, дабы убедиться, что дар ее — не от нечистого. Но говорить об этом в присутствии посторонних не хотелось.

Аник нехотя согласилась уйти. Астмик и ей предоставила комнату в своих покоях; у матери же Проклеи было в Твердыне собственное помещение.

9.

Отец Варпет ждал Уту в своей приемной.

У двери Ута столкнулась с отцом Илларием, вежливо с ней поздоровавшимся, и с Лукой, снова поглядевшим на нее взглядом побитой собаки.

Приемная католикоса ничем не напоминала маленькую захламленную комнатку, где принимала своих посетителей мать Проклея, настоятельница обители святой Шушан.

Здесь было просторно и строго.

На окнах тяжелые занавесы, еще не опущенные, на стене икона святого Саркиса с одиноко горящей перед ней свечой. Стол — большой, пустой, только чернильница с пером и поднос с песком, чтобы промокать написанное. И ни одной бумажки, ни клочка пергамента.

Худой монах, опустив глаза, скользнул мимо Уты, вышел, тихо притворив за собой дверь.

Уте показалось, что в комнате никого нет.

Она сделала маленький осторожный шаг вперед, к столу.

Легкий шорох заставил ее оглянуться.

Отец Варпет сидел в кресле в углу комнаты, терявшемся в тени вечерних сумерек. Рядом с ним стоял столик с раскрытой книгой. Вряд ли он мог читать ее — в комнате было слишком темно.

Перед креслом стояла низенькая скамеечка, отец Варпет жестом указал на нее Уте, приглашая присесть.

— Я много слышал о тебе, девица из шаваб, — сказал он, разглядывая Уту, скромно присевшую на скамеечку и сложившую руки на коленях. — Я думал, врут легенды, повествующие о твоих чудесах. Однако то, чему я стал свидетелем ныне… Я принял постриг в монастыре святого Саркиса, и, хотя так и не стал целителем, кое-что понимаю в лекарском деле. Ты действительно вернула сегодня жизнь умирающему, Ута, дочь Волофа.