Рефат Аппазов - Следы в сердце и в памяти

• Название: Следы в сердце и в памяти
• Автор: Рефат Аппазов
• Издательство: Доля
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001

Рефат Фазылович Аппазов - один из немногих крымских татар, кого в минимальной степени коснулась трагедия депортации крымскотатарского народа. Ему посчастливилось работать рядом с легендарным главным конструктором С.П.Королёвым и быть соучастником многих выдающихся событий в области ракетно-космической техники. В конце 1980-х годов Аппазов активно включился в движение по восстановлению прав своего народа, был одним из инициаторов созыва ІІ-го Курултая крымскотатарского народа, членом президиума Меджлиса крымскотатарского народа. Книга, повествующая о некоторых значительных событиях его жизни, об интересных наблюдениях автора, написана образным и живым языком. Трагические страницы сменяются ироническими с изрядной долей юмора, оставляя место историко-политическим оценкам и даже философским рассуждениям.

---

Вот и церковь. Дорожка к ней хорошо протоптана, но по обеим её сторонам растёт бурьян, высохший и выгоревший за лето. Из щелей между каменными плитами, которыми обложена площадка, также торчат ветки сорняков - свидетельство того, что люди сюда массами не ходят. Вся постройка выглядит совершенно заброшенной.

Когда я поднялся по широким ступенькам лестницы, ведущей ко входу, моим глазам представилась очень неприглядная картина, описание которой я, пожалуй, пропущу, чтобы пощадить чувства верующих армян, да и не только армян и не только верующих. Соблюдая осторожность, мне удалось, не запачкавшись, пройти к одной из боковых лестниц и подняться ко второму ярусу, представлявшему собой своеобразный балкон-трибуну, с которого высшие духовные лица произносили свои проповеди.

Такую сцену себе я представлял так, как она была разыграна в очень популярной сатирической кинокомедии тридцатых годов под названием "Праздник святого Йоргена" с участием ещё совсем молодых Игоря Ильинского и Анатолия Кторова. Фильм как раз снимался в Ялте у этой самой армянской церкви, и я со своими товарищами не пропускал случая, чтобы очередной раз сходить на сеанс. К сожалению, современные вандалы не оставили без внимания ни лестницу, ни балкон. Как низко надо было опуститься, чтобы так глумиться над сооружениями, пусть каменными и, казалось бы, ничего не чувствующими, но тем не менее являющимися святынями для какой-то части населения, неважно какого - армянского, русского, татарского или еврейского. Теперь я уже жалел, что церковь не была отдана под Дворец пионеров или просто даже под клуб атеистов - тогда до такого издевательства дело бы не дошло. И тут же подумал о том, что же могло твориться у мечетей, ни у одной из которых мне не удалось побывать! Хотя, судя по тому, как поступили с татарским кладбищем в Симферополе и армянской церковью в Ялте, можно было предположить всё что угодно.

До этой поездки у меня не было абсолютно никакой информации о послевоенном Крыме, я не знал достоверно, соответствуют ли действительности разговоры о выселении после крымских татар и некоторых других народов, в том числе армян, греков, болгар, хотя за прошедшие четырнадцать лет, если их тогда и выслали, могли произойти какие-то позитивные изменения в их судьбах. Однако один только вид этой церкви говорил о многом. Подумал здесь и о том, что как бы ни была горька судьба этих людей, выброшенных из своих домов и обречённых так же, как и татары, на незаслуженные страдания, ни армянам, ни грекам, ни болгарам не грозит, к счастью, перспектива исчезновения с лица земли как отдельным народам. Есть Греция и есть Болгария, а Армения хотя и не государство, но это и не Крым, да и армян, расселённых по всему миру, раз в сто больше, чем крымских татар. А крымские татары, лишённые своей земли, своих национальных богатств и даже своего названия (по послевоенной переписи населения такая национальность уже отсутствовала) - что это за народ? Политика жестокого, беспощадного геноцида была налицо. Но кто мог это страшное слово произнести в Советском Союзе, кто мог осмелиться? Геноцидом туземного населения занимались колонизаторы в Африке, Австралии, Америке, время от времени этот термин использовался в печати для разоблачения "звериного лица" империализма. Разве это имело какое-то отношение к нашей стране, в которой человек человеку - друг и брат, где партия и народ едины, где торжество ленинской национальной политики - аксиома? Мне и самому даже в мыслях страшно было произнести слово "геноцид", хотя действительность не оставляла никаких сомнений в точном семантическом соответствии этого слова творящимся у нас делам.

Спустившись вниз, я медленно обошёл вокруг церкви, вспоминая имена многих моих товарищей среди армян: Саак, Ашот, Вагашак, Погос и женские имена - Астхик, Агнесса, Карина, Ануш... Где они сейчас, что с ними? Я знал мелодии многих армянских песен, даже некоторые слова, умел считать до ста и более, пытался научиться читать, правда, не очень успешно.

А где сейчас Марика, гречанка, неописуемо красивая, непредсказуемая и стремительная, как лань? С нею было несколько встреч, а память осталась на всю жизнь.

Всех рассеяла, разбросала, уничтожила и растоптала - нет, не война (после войны все оставшиеся в живых возвращаются в свои края), а маниакальная ненависть лидеров нашего государства к своему народу и вообще к человеку как таковому. Будут ли эти деяния когда-нибудь осуждены обществом и будут ли наказаны их идеологи и исполнители?

Со времени этой поездки в Крым прошло много-много лет, точнее, около тридцати, прежде чем в 1989 году появилась известная Декларация Верховного Совета СССР "О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав", ставшей результатом многолетней самоотверженной борьбы крымскотатарского народа и так называемых советских немцев, над которыми всё ещё висело ярмо народов-предателей. Наконец-то, Верховным Советом ошибки были-таки признаны, несмотря на ярое сопротивление коммунистов, но что касается наказания виновных или принесения хоть какого-то покаяния, то это так и осталось на совести избранников народа, как и реальные дела по обеспечению прав этих народов и компенсации причинённого морального и материального ущерба.

В 1990 году я был включён в состав государственной комиссии по проблемам крымскотатарского народа, председателем которой был назначен В. Х. Догужиев. Кроме прочих дел, которыми пришлось заниматься в этой комиссии, я особое внимание уделял вопросам образования и доступа к оригиналам текстов Постановлений, послуживших основой для массовых репрессий. Происходила странная вещь. Все попытки крымскотатарской части комиссии (Асанов Р. А., Зиядинов Ф. З., Типпа А. М., Чубаров Р. А. и я) включить в "Положение о комиссии" пункт, разрешающий членам комиссии свободный доступ к тем самым Постановлениям, закончились безрезультатно. Предложения, вносимые нами на каждом заседании об ознакомлении членов комиссии с актами, против которых, по существу, и должна была быть направлена основная деятельность комиссии, не находила поддержки у большинства. Комиссия была создана для ликвидации последствий неправомерных актов государства, но она не вправе была знать содержание этих актов - просто чудовищный правовой казус в духе "пойди туда - не знаю куда, сделай то - не знаю что". Впрочем, для государства под названием СССР никаких общепринятых норм поведения никогда и не существовало. В составе комиссии работал заместитель министра юстиции СССР М. П. Вышинский (не путать с А. Я. Вышинским - бывшим генеральным прокурором), вполне здравомыслящий человек, трезво оценивающий ситуацию. Он сделал несколько запросов в целях получения нужных документов для нашей работы. На один из них был получен следующий ответ: "В ответ на ваш запрос № 7/143с от 17.09.90. направляем ксерокопию Постановления Государственного комитета обороны СССР от 14 октября 1942 г. №2409сс "О распространении постановлений ГОКО №1123cc и №1281сс на граждан других национальностей воюющих с СССР стран". Публикация возможна только с разрешения ЦК КПСС". Подписал письмо заместитель директора Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС И. Китаев.

Тут возникает, по меньшей мере, три вопроса.

Первый. Почему документ государственной важности, имеющий гриф "совершенно секретно", о чём говорит его номер 2409сс, хранится не в Государственном секретном архиве, а в Институте марксизма-ленинизма?

Второй. Почему спустя 48 лет после принятия этого постановления надо получать разрешение на его публикацию (обычный срок запрета, принятый во всех государствах, - 30 лет) и притом не у его разработчика - правительственного органа, - а у одного из институтов ЦК КПСС?

Третий. Правомерно ли подвергать людей наказанию, не ознакомив их с документом, которым это наказание определено?

Что касается Постановлений ГОКО №1123сс и №1281сс, то в них речь идёт "о рациональном использовании немцев... в возрасте от 17 до 50 лет" и об их "мобилизации в количестве до 120 тыс. в рабочие колонны на всё время войны" и т. д.

Вы только вникните в эти чудовищные формулировки: "...о рациональном использовании...", как будто речь идёт о природных месторождениях; "о мобилизации в количестве до 120 тыс." - даже без слова "человек", которых исчисляют не числом, а количеством каких-то единиц!

Так вот, этим Постановлением №2409 такими же бесправными, как и немцы, признаны все живущие в СССР румыны, венгры, итальянцы и финны - и это тоже под строгим секретом.

26 марта 1991 г. вышло Постановление "Об отмене постановлений бывшего Государственного Комитета Обороны СССР и решений правительства СССР в отношении советских народов, подвергшихся репрессиям и насильственному переселению", и в апреле были сняты грифы секретности с этих документов. Уже в середине апреля мне удалось получить в неофициальном порядке у М. П. Вышинского весь перечень постановлений, состоящий из 34 позиций, и копии всех этих постановлений. Каждый раз, когда по какому-либо поводу я возвращаюсь к их чтению, остатки волос на голове встают дыбом.