Михаил Петров - Судьба философа в интерьере эпохи.

• Название: Судьба философа в интерьере эпохи.
• Автор: Михаил Петров
• Жанр: Философия

Все написанное Михаилом Константиновичем проникнуто пафосом критики социального фетишизма, в условиях которого возникает убеждение, будто бы человек обязан различным институтам, знаковым системам и структурам всем, а сами они могут обойтись без человека, обладают способностью к саморазвитию. Такое убеждение порождает социальную пассивность, упование на "колесо истории", притупляет чувство личной ответственности за все, что делается здесь и теперь.

Петров Михаил Константинович

Историко-философские исследования.

М., 1996.

512 с.

---

Организаторы заседания Совета вовсе не стремились продвинуться по пути историко-философского познания. Они заботились прежде всего о точности рисунка ритуально-идеологического танца, цель которого - продемонстрировать разгром, осуждение, разоблачение, готовность дать отпор и защитить устои и т.п., и т.п. Конечно же, подлинная задача состояла в том, чтобы осудить М.К. Петрова, а не обсудить проблемы истории. Интересно, что в тексте отчета о состоявшемся заседании фамилия М.К. Петрова упоминается 29 раз. В том числе 15 раз в основном докладе. Почти каждое упоминание его имени сопровождалось негативными оценками идеологического толка. На втором месте по частоте упоминаний В.В. Соколов - 9 раз. Это естественно, ведь на него ссылались как на докладчика. Всего упомянуто 24 имени, но количество уже совсем не то: Ф.Х. Кессиди - 1, З.А. Каменский - 1, А.Ф. Лосев - 1, И.С. Нарский - 2 и др. М.К. Петров не только не был приглашен на заседание данного Совета, но и узнал о нем лишь некоторое время спустя.

Как же развивались дальнейшие события? До обсуждения в Москве статьи М.К.Петрова в Ростовском университете было тихо. Затем по инициативе парткома университета и усилиями заведующих трех философских кафедр в РГУ организуется обсуждение статьи. Делается попытка принять совместное решение трех кафедр, где содержание статьи осуждалось. Через несколько дней собирается заседание парткома, где будто бы рассматривались итоги состоявшегося обсуждения. Это было летом 1969 года.

В редакционной статье журнала "Коммунист" за февраль 1970 года статья М.К.Петрова упоминается в негативном плане. На лекции М.К.Петрова учебная часть ректората неоднократно направляет стенографисток. От партийной группы кафедры требуют обсудить и осудить статью М. К. Петрова. Летом 1970 года партком РГУ вновь обращается к содержанию статьи М.К. Петрова. Принимается решение о невозможности использовать его для преподавания философии.

Обращение к содержанию статьи М.К. Петрова, к обстоятельствам ее обсуждения, конечно же, является необходимым моментом при любых попытках объяснить смысл происходящего. Однако ни содержание статьи, ни ход ее обсуждения не могут объяснить, почему его отстранили от преподавания, почему лишили возможности публиковать результаты исследований. Но в то же время сами эти акты-запреты достаточно ясно говорят, что для существующего режима М.К.Петров был опасен. Почему опасен? Потому, что при всем неприятии существующего положения вещей он не стал алкоголиком (а уж очень хотелось поставить на нем именно этот штамп), он не стал поклонником восточных верований, он не объявил себя сыроедом или травоедом. Все попытки выбить его из седла успехом не увенчались. Хотя жизнь и сократили.

Не прошло и трех лет после попытки отстранить его от философии, как в одной из рукописей М.К. Петров адресует читателю следующие слова: "Если мы кому и обязаны из предшественников, то не отступникам от истины, а тем, кто шел до конца". "Вот и конец дороге, - пишет М.К. Петров в последнем абзаце этой же рукописи, - а теперь книги "Язык, знак, культура". И снова в путь. Жизнь человека коротка, и "суммы обстоятельств" никогда не бывают асфальтовой лентой, уходящей за горизонт. А если и бывают - скучно ходить по асфальту, того хуже ездить: взгляду не за что зацепиться. В наш век не соскучишься... Всегда есть чем озадачиться, над чем поразмыслить, подумать, чем поделиться с современниками".

Вот эта готовность поразмыслить да еще и поделиться с современниками существующий режим устроить никак не могла. Зачем партийной номенклатуре твои мысли о том, как пепеустроить коммунистическую партию, зачем чиновникам от философии - законодателям учебных программ, редакторам многотомных или компактных историй философии - выслушивать оценки, что их построения устарели и косметический ремонт здесь не поможет. Зачем чиновнику от науки рекомендации по переустройству организации науки, зачем ему еще более подозрительные рассуждения о "невидимых колледжах", которые не знают национальных и государственных границ.

И ведь все это предлагается в условиях, казалось бы, незыблемого и святого порядка, когда все и каждый знают, что есть общее дело, единая цель, настоящая правда и самое демократическое государство. А у каждого человека в отдельности есть к тому же и свое собственное, персональное дело. И без этого простого человека-винтика ну никак не обойтись! И.В.Сталин предлагает за него тост, а спустя 40 лет лидер перестройки уже не ограничивается прославлением, а выдвигает лозунг о необходимости большего внимания этому "человеческому фактору". А этот, т.е. М.К.Петров, берется то партию преобразовать, то историю философии перестроить, то организацию науки и систему образования менять. Опасен! Да и молодежь к нему тянется. Того и гляди знаменем станет. Еще и в партию хотел вернуться. Нет, такие люди нам не нужны, заявил М.С.Соломенцев, тогдашний первый секретарь Ростовского обкома КПСС.

Таким образом, М.К. Петров нарушил правила игры. Во-первых, вышел за пределы круга, которым режим очерчивал возможную для каждого сферу деятельности. Во-вторых, пренебрег важнейшим правилом системы - говорить только приятное.

Заталкивали М.К.Петрова в уготованный ему круг дружными усилиями всей системы государственных и общественных институтов, каждый из которых выполнял свою функцию тотального надзора, а служба безопасности среди них играла к тому же роль политического оператора. А функции каждого института, конечно же, персонифицировались определенными чиновниками, сотрудниками, руководителями различных уровней и, разумеется, коллегами. Общими усилиями они довели его до отдела кадров РГУ, где бестрепетной рукой записали в трудовую книжку: "Уволен на основе решения парткома РГУ о невозможности использовать на преподавательской работе по философии".

Это могло случиться лишь в условиях жесточайшего идеологического пресса, всеобщего страха и беззакония. Это случилось в стране, где органы безопасности защищают прежде всего государство, а не граждан. Это произошло в стране, где не только процветало доносительство, но и всегда в нужное время и в нужном месте находятся люди, готовые к исполнению ритуальных танцев во славу и во имя властей предержащих.

Составители сборника благодарят Галм Дмитриевну Петрову, хранительницу архива М.К. Петрова, за помощь в подборке материалов для публикации.

16.02.1996 В.Н.Дубровин, Ю.Р.Тищенко