Сергей Кургинян - Смысл игры и другие выступления

• Название: Смысл игры и другие выступления
• Автор: Сергей Кургинян
• Жанр: Политика

Расшифровка концептуально-аналитической интернет-телепередач Сергея Ервандовича Кургиняна «Смысл игры» (№ 1-18) и других видео-выступлений конца 2011 — начала 2012 года.

Оригиналы передач и выступлений — на сайте движения «Суть Времени»: http://eot.su

Расшифровки сделаны на форуме http://open-eot.su

---

[чертит новую схему] Итак, геофизика это метод, с помощью которого вы, не прикасаясь к телу (источник оказывается на большой глубине), можете, наблюдая создаваемые этим телом поля на определенной, далеко находящейся от этого тела поверхности, притом, что тут толща земной коры, тем не менее, что-то сказать об этом теле. Это делается с помощью методов как достаточно примитивных, когда просто долго-долго считаются поля, которые создаются разного рода телами, потом по принципу похожести сличая полученные аномалии, говорится: «Ну, вот такую аномалию, скорее всего, создаёт такое-то тело», — так и более сложными методами.

Речь тут идет о так называемых обратных задачах. Если вы хотите [чертит новую схему] узнать природу источника, наблюдая то, что этот источник создает на некоторой далекой от него поверхности, то вы можете, зная, каким уравнением подчиняются эти поля, просчитать данное поле ниже уровня земли, рассчитывая, что там нет источника, еще ниже, еще, и, наконец, наткнуться на так называемую особую точку. И сказать: «Вот здесь что-то действительно находится». Потом вы можете, изучая амплитуды аномалий в разных точках, натянуть на эту особую точку некую поверхность и сказать: «Вот, наверное, такое тело».

Все эти задачи математические сложнейшие относятся к числу некорректно поставленных задач. Но это не значит, что раз задача некорректно поставлена, то ее нельзя решать. Ее решают так называемыми методами регуляризации. Это целая школа, один из корифеев этой школы Андрей Николаевич Тихонов, академик, учеником которого я являюсь. Именно этим я занимался, и именно за некоторые заслуги в подобных вещах я и стал кандидатом физико-математических наук, а не технических и не геологических — у меня с этим всегда было плохо, — а именно физико-математических.

Но ведь не только в геофизике, подумал я когда-то очень-очень давно, применяется подобного рода теория решения обратных задач. [чертит новую схему]Что по сути представляет собой работа следователя? Это тоже решение обратных задач. Потому что следователь наблюдает некие следы событий: кровь, куски кожи, поломанную дверь и т. д. — и по этим следам и неким косвенным другим свидетельствам должен восстановить некую историю преступления. Здесь история преступления: реальные преступники и всё прочее — играет роль этого геофизического тела, находящегося на некой глубине, а следы крови, обрывки волос, поломанные двери и так далее представляют собой аналогично этой самой геофизической аномалии. И так это обстоит в работе следователя.

Идем дальше и спрашиваем себя: «А где еще всё происходит каким-то подобным же образом?» Ну, прежде всего, в какой-нибудь теории шифров. Криптографии. Вы имеете некое подлинное сообщение (аналог этого геофизического тела) и вы имеете закодированное сообщение, которое можете принять. Противник зачем его кодирует? Чтобы вы не могли его распознать, а вы хотите его распознать, т. е. решить обратную задачу.

А где еще происходит всё то же самое? Оказывается, что всё то же самое происходит в очень, очень и очень разных областях. Если мы уже добрались до криптографии, то давайте займемся, например, так называемыми зашифрованными текстами. Они ведь могут быть зашифрованы в качестве иносказаний. И например: существует огромная школа прочтения Гомера. Начиная с эллинистического периода Гомера всё время читали не буквально («щит Ахилла» и т. д.), а иносказательно. Мол, Гомер имел в виду вовсе не каких-нибудь там пастухов, царей и богов, а вот он имел в виду некие символы. И так читали Гомера очень и очень долго. Но так же читали Библию, и так же читали другие священные тексты. И называлось всё это как? Герменевтика.

Вот во всём том, что я сейчас описываю, постепенно просвечивает одно и то же явление, оно называется интерпретация. Интерпретируете ли вы геофизические сигналы, следы преступления, данные зашифрованного сообщения, неявные загадочные тексты — вы всё равно занимаетесь интерпретацией.

А где еще занимаются интерпретацией очень и очень много? В психоанализе. Если оставить в стороне блеск и нищету методов Фрейда, а также его последователей: Адлера, Юнга, Фромма и других (а я-то считаю, что любой психоанализ в отличие от психосинтеза просто разрушает человека, и в этом нищета, а блеск в том, что, конечно, добираются до очень интересных эксцессов в психике), то что, такое весь этот Фрейд и все его последователи? Это бесконечная интерпретация всего. «С вами что-то произошло? Вы нервничаете? Извините, мой дорогой, это вы не потому нервничаете, что вам нагрубила жена. А вы нервничаете потому, что у вас есть некое вытесненное содержание, это содержание жена сейчас задела. А какое же это содержание? Давайте будем это выяснять». Ну чем же это отличается от геофизики, работы следователя, криптографа, герменевтика, читающего тексты, психоаналитика?

А еще давайте посмотрим такой класс интерпретации как кибернетика. Вся кибернетика по существу является тоже интерпретацией, потому что — что лежит в основе кибернетики? У вас есть некий черный ящик, вы посылаете на его вход сигнал S1, а на выходе его вы получаете сигнал S2. А про черный ящик вы ничего не знаете, но вы можете интерпретировать. Вы можете высказать некие гипотезы по поводу того, какова природа черного ящика: является ли он линейным или нелинейным. И потом, посылая определенные сигналы, например, синусоиды разной частоты, и получая на выходе опять-таки синусоиду той же частоты, но с другой амплитудой, вы строите частотную характеристику: зависимость импульса от частоты (L). И получаете некоторые данные о природе этого черного ящика (K). Вот на этом построена кибернетика.

Я не буду говорить об астрофизике, обо всем другом. Я, наконец, добираюсь до политической аналитики. И оказывается, что задача состоит в том же самом. Вы имеете определенную не желающую что-то говорить о себе реальность. «Драку под ковром». Помните у Черчилля: «Эта политическая борьба в России напоминает драку бульдогов под ковром. О результатах можно догадываться по выкидываемым трупам». Вот выкидываемые трупы — это есть геофизические поля, а вы догадываетесь, т. е. интерпретируете выкидываемые трупы, обсуждая драку бульдогов под ковром.

И вот здесь я могу еще написать очень много других дисциплин, общее в которых — вот эта самая герменевтика, то есть прочтение неких текстов в виде электромагнитных или гравитационных полей, в виде следов преступлений, в виде зашифрованных сообщений, в виде загадочных словосочетаний, в виде психологических импульсов, в виде сигналов какого-нибудь черного ящика, в виде выкинутых из-под ковра бульдогов и так далее, вот таких вот текстов, прочтение этих текстов и их интерпретация.

И когда много-много лет назад мы начали создавать метод политического анализа, который назвали целостным анализом. Уже такое парадоксальное словосочетание — «целостный»; конечно, его можно было назвать системным, но нам казалось важным подчеркнуть, что он не только системный, но еще и целостный. Конечно, система — это определенный вид целостности, но есть разное качество этой целостности. Целостность бывает невероятно плотной и жгучей, а бывает достаточно расплывчатой, иногда ее называют, к примеру, системой — ризомой постмодернисты. Это такая корневая система у травы, которая как-то спутана, и по существу она не является четко выраженной системой связей, отношений, у нее нет так явно выраженной цели, как у классической системы.

А иногда система бывает переуплотненной.

Итак, в любом случае мы анализируем, ищем некую целостность, применяя определенные методы. Какой метод? Один из методов, безусловно, — вот такая вот герменевтика, т. е. интерпретация происходящего.

Можно ли свести всё к подобным интерпретациям? Конечно нет.

Подобного рода интерпретация, применяемая дозировано, на основе опыта, проб и ошибок, самопроверки, внутреннего инстинкта сдерживания самого себя от гипер-аналитизма слишком богатых ассоциаций и всего прочего, очень важна в определенных случаях. Но она, во-первых, не всё может, и, во-вторых, к ней ни коим образом всё не может сводиться.

Она очень важна тогда, когда речь идет о неких субъектах, которые не хотят слишком много рассказывать о своих подлинных мотивах и своих планах. Но это же не всегда бывает так.

Конечно, если сейчас в комнату влетит камень, пробив стекло, то наверное его кто-то кинул. Но если распахнется форточка, то абсолютно необязательно говорить при этом, что колдун каким-то магическим методом ее распахнул. Возможно, подул ветер, возможно, форточка была плохо закрыта. И скорее всего, она была плохо закрыта. И скорее всего, подул ветер.

Если каждый раз начать говорить: «О-о-о, это неспроста, это такая, знаете ли, вещь, что дальше некуда!», — то вместо реального живого аналитического метода, метода синтеза, анализа и синтеза, родится очень глубокая система размышлений на завалинке по поводу того, что «англичанка гадит». Но в принципе в подобном методе нет ничего от теории заговора. Это — нормальный аналитический метод, комплексный, имеющий свою историческую традицию, заимствованный из практических дисциплин. Возможно, что мы свели определенный набор этих дисциплин к единому знаменателю.