Елена Блонди - Татуиро (Daemones)

• Название: Татуиро (Daemones)
• Автор: Елена Блонди
• Издательство: Шико
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012

---

Подняла ногу и сапог черной кляксой очертился на светящихся волнах. Шагнула поперек и снова посмотрела на мертвые огни внизу, под холмом. Нет. Не то! Повернулась налево и пошла по течению трав, к черной скале с зашитым в нее лабиринтом камней и площадкой над пропастью. Светлые нити травы текли вместе с ней.

Витька дернул дверь. И сильнее. Выругался, оглядываясь. Всего-ничего отошел, метров сто, к подножию скал, а тут что-то случилось, дверь заперли. Стало неуютно, но раздумывать было некогда. Растянутые нити межвремени остались там, где его нет сейчас. А здесь секунда идет за секундой и все в одну сторону.

Вскочил на деревянные мостки веранды и пошел вокруг здания в слабом свете разноцветных фонариков. Миновал закуток, обрамленный легкими перильцами, в котором стоял сперва с Яшей, а потом с молчаливой Сиреной. Передернул плечами, вспомнив ее захлебнувшийся жадным визгом голос у стены травяных лезвий. Протопал по звонкому дереву вдоль темных окон и свернул за угол, к подсобному двору.

Здесь светил яркий фонарь, укрепленный на скате крыши, и ветер постукивал краем оборванной жести. На крылечке черным складнем сидел электрик, пускал дым папиросы, отмахивая его в сторону. Дым срывался и бестолково летел — то к холмам, то к морю.

— Оно не поймешь, ветруган крутит и крутит, — сказал и подвинулся, освобождая проход.

Витька вошел в яркий свет кухни. Настя, сухая, жилистая, вроде и не повариха при продуктах, покрикивая, командовала дядькой Митяем. Тот послушно таскал по плите огромные кастрюли. Мигала зеленым огоньком белая микроволновка на угловом столе и холодильник тряс широкими плечами, старательно холодя десерты.

— Я так пройду в зал? — спросил, настороженно оглядывая мирную суету. Настя обернулась, вытирая руки засаленным фартуком одинаковыми механическими движениями.

— Пройдешь, милый, вона в конце дверка, не заперта. А мы уж скоро. Десерт готов, пусть девчата идут забирать.

Посмотрела ему в спину пустыми глазами и повернулась к жаркой плите.

В знакомом желтом коридоре, полном ухающих ритмов музыки, Витька застыл, прислушиваясь. За прикрытыми дверями в банкетный зал — невнятные голоса и смех, обычная суета праздника.

Прошел мимо, косясь, и, взлетев по лестничке, поспешил в свой номер. Там покойно светила лампочка над зеркалом и синие флаконы, поблескивая, ухмылялись, как бы крутя у виска — приснилось что?

Витька вынул из пакета статуэтку, положил в нагрудный карман. Повертел в руках камеру, раздумывая, не оставить ли в номере, и показалось ему — поднимает голову медно-зеленая птица, ползут по стеклянным глазам змеиные пленки век. Повесил на плечо и подтянул ремешок, чтоб не била по ребрам. Прикрыл дверь в номер и пошел на первый этаж к спортзалу.

Чистый и мертвый коридор провожал его пустыми глазами желтых плафонов. Надо было сосредоточиться и собраться. Надо, чтоб никто не застал врасплох. Но как защититься от пустоты, которая везде? В аккуратных одинаковых планочках стен и круглых матовых лампах, в паласе на длинном полу, делающем шаги неслышными.

Спортзал встретил его темнотой, льющей себя в распахнутые двери. Темнота поблескивала вымытыми полами и бликами луны на никелированных суставчиках тренажеров. Он стоял на границе желтого света и темноты, за которой — широкие стекла в темноту моря, и видел, здесь — ничего. Пустота. Можно войти и нащупать на стене выключатель, но не было нужды. Пахло мастикой и освежителем воздуха, чуть звенело стекло дальнего окна от ветра, что наваливался, а после, потеряв интерес, уходил за угол. Пахло новенькой кожей черных сидений. В свете луны Витька видел длинное ложе, на котором пласталось тело девушки. Сейчас — пустое и нетронутое, мертвое. Здесь не было ничего.

Как и в коридоре, ведущем к банкетному залу.

И в музыке, бумкающей через последнюю преграду.

Постояв, потрогал через карман тяжелую фигурку и протянул руку. Дверь распахнулась раньше, выплескивая цветным и шумным водопадом — женские тела, блестки, мигающий дискотечный свет, уханье барабана и жужжание гитар, смех и толкотню, резкие запахи пота и духов.

Посторонившись, в ошеломлении смотрел на картинку, обычную, казавшуюся сейчас бредом. Прошли, посматривая на него зазывно, мокрые от танца девчонки, втроем, и за ними, протягивая на ходу зажигалку, посмеиваясь темным лицом — шофер Олега Саныча. В руке он тащил куртку, на ходу влезая в рукав.

Из зала крикнула Людмила Львовна голосом, привыкшим командовать:

— Вот вы где, ма-астер! Ну развлеките нас, скорее! Мы ждем!

Войдя, быстро осмотрелся. Людмила Львовна призывно махала рукой, откидываясь на спинку стула. Отбеленные волосы все так же, как и час назад, были уложены затейливой башенкой, лишь несколько прядей выбившись, свисали на шею. Прямо и скромно сидела рядом Сирена, вертя в пальцах полупустой бокал. Двое мужчин за соседним столом вели жаркий спор, наседая друг на друга, размахивали рюмками и даже уронили на паркет вилку. Кивая дамам, Витька зацепил взглядом охранника: тот стоял у диджейского пульта и что-то рассказывал, тыча пальцем в стопку дисков.

За его столом сидела Ноа. Одна. По-дикарски поджав под себя ноги, блестела круглыми коленями. Держала большую гроздь винограда и, отрывая по ягоде, раскусывала крепкими зубами. Кивнула ему, показывая виноградом на пустой стул, его стул. Витька сел, растерянный и злой, глядя на свою зажигалку. Но и рад был, что Ноа тут, не исчезла. Карпатого нет и ладно.

— Я тебе ужасно рад, правда.

— Я твоя Ноа, — она раскусила ягоду. Мелькнул кончик языка, слизывая с губы черный сок, — хочешь этих ягод? Вкусные.

— Погоди, — отвел ее руку, ухватив сильное запястье, — Ноа, где все?

— Все там, где им должно быть. Ты — здесь, со мной.

Он держал руку, сжимая все крепче.

— А Наташа? Хозяин? И Карпатый — где?

— Пусти.

— Где?

— Карпатый ушел туда, откуда он. В тебя.

Свет мигал и музыка стала громче, на золоте подиума задвигалась в такт ударным женская фигура, затянутая в черную кожу. Людмила Львовна захлопала, пьяно смеясь.

— Мне больно! — зашипев, Ноа вырвала руку, потемнели суженные глаза. Растрепанная гроздь упала на скатерь, рассыпая шарики ягод.

— Мир пришел в равновесие. Ты здесь. Глупые, у которых, кроме горячей крови, ничего нет — убежали. А его женщина, она взяла на себя то, от чего ты их спас.

— Что?

Ноа пожала плечами и положила подбородок на колено.

— Жертву. Она и есть жертва. Все идет согласно времени и ждать осталось недолго. Видишь?

Зеленые цифры над подиумом показывали последнюю четверть часа до наступления нового года.

— Она ушла, — Ноа внимательно следила за танцем девушки, — и он ушел следом за ней. Надеюсь там все произойдет, как надо вам, людям. Вы интересные. Девушка в черных одеждах танцует хорошо, по-настоящему. Надо отметить ее. Попозже.

Витька вскочил. Карман отвисал, фигурка билась о сердце.

— Куда они ушли? Змея ты холодная, бессердечная, куда?

— На скалу, она побежала на скалу, — дева-змея смотрела на него снизу глазами ребенка, не ведающего зла.

Рванувшись из-за стола, он пронесся мимо столика с женщинами и, задев локоть Олега Саныча, выскочил в тихий коридор. Фигуры в зале проводили его пустыми взглядами. И продолжили праздник, механически смеясь, бездумно вскрикивая, ворочая стеклом глаз и растягивая губы в улыбках.

Ветер завыл радостно, трепля волосы, полез в распахнутый воротник рубашки. Витька мчался наискось, без дорожки, перепрыгивая через темные камни в песке. Вздрогнул на ходу от прикосновения к локтю и увидел Ноа, бежавшую рядом. Две луны светили на гладкий лоб и раскрытый рот, блестели глаза, мерно работали круглые колени.

Он улыбнулся. Побежали вдвоем, метя к началу извилистой тропки у подножия каменного лабиринта на старой горе.

69. СХВАТКА

Двое стояли перед темным входом. Белели наклонившиеся скалы, смыкаясь поверх черного рта. Рот-пещера дышал ветром, толкал в лицо теплой лапой и слышался изнутри его нудный однообразный вой. Время тикало в витькином сердце, но войти, не помедлив, не мог. Ноа тихо стояла рядом, касаясь локтя.

Он хотел спросить. Что-нибудь. Чтоб стало легче. Но все вопросы получали мысленные ответы или знание о своей сейчас ненужности. Посмотрел на спутницу сбоку. Четкий профиль на фоне белесого камня, сверкающий глаз. Остальное потеряно в темноте. Вздохнул и пошел в лабиринт, держа в памяти крик из сна о пещере.

— Не сейчас, — сказала она за спиной.

Он собрался немножко обрадоваться, но добавила:

— Будет, потом.

И память пришлось отогнать, зажать в кулаке воли. Потом, так потом.

Шел, трогая неровную, почти не видимую стену. Присутствие Ноа за спиной успокаивало. Слышать бы ее шаги, но ветер уносил звуки, притаскивая на их место вой, нудит и нудит, скорее бы уже выйти на воздух и все закончить.