Элизабет Эссекс - В поисках наслаждения

• Название: В поисках наслаждения
• Автор: Элизабет Эссекс
• Издательство: Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-39456-0, 978-5-4215-3027-5

Больше всего на свете Лиззи Пэкстон мечтала… оказаться вдовой. Вдова независима, свободна и полагается лишь на себя — словом, ведет идеальную, по мнению Лиззи, жизнь. Жаль только, что перед тем как овдоветь, надо еще выйти замуж!

Ответом на услышанные молитвы Лиззи стало предложение друга детства, капитана Джеймса Марлоу, вступить с ним в фиктивный брак: по личным причинам ему нужна женщина, которая носила бы его имя, но женой не была.

Лиззи соглашается. Она наивно верит Джеймсу, даже не подозревая, что он, сгорая от страсти, завлекает ее в сети искушения и соблазна…

---

Но он не забыл. Упорный человек.

— Лиззи, обещай мне.

— Дом в порядке, Джейми. Только нуждается в небольшом ремонте…

— Дело не в доме. Дело в тебе. Ты не можешь оставаться здесь одна. Это небезопасно.

Почему он так настаивает? Почему не видит, что она столько лет сама о себе заботилась? Это было очаровательно по-мужски, но ужасно глупо.

— Джейми…

Он перебил ее, пригвоздив к себе ее лицо своими прозрачными всевидящими глазами.

— Ты обещала любить, почитать и слушаться, Лиззи. Ты дала клятву и всегда, всегда держала слово.

Его глаза уничтожали ее, заставляя признать правду.

Она ничего не могла поделать. Он не позволит ей поступить по-своему. Ладно, раз в жизни она попробует поступить красиво. Попробует выполнить просьбу мужа. Бог знает, когда выпадет ей другой шанс, да и выпадет ли вообще.

— Я поеду в город.

Его грудь медленно расширилась от глубокого вдоха.

— Благодарю тебя. Благодарю. — Он снова притянул ее к себе. — Теперь я смогу уехать с неким подобием покоя.

Господи милостивый, столько искренности. Ее сердце в груди сжалось, как будто кто-то пытался его насухо выкрутить. Еще немного, и она расплачется в свою косынку. Но она не могла себе этого позволить.

— С подобием покоя, когда возвращаешься на войну?

Ее лукавый тон заставил Джейми улыбнуться лишь уголками губ. Глаза его потемнели и стали очень серьезными, как тогда, когда впервые сказал ей, что, возможно не вернется живым из плавания. Но боль, которую пытался скрыть, отозвалась в ней.

— Когда ты должен уехать?

— Скоро.

— Как скоро?

— Завтра.

Она пыталась подавить тихий звук горечи, вырвавшийся из ее горла, но выдала себя, потому что он развернул ее и прижал к груди.

— Тише, Лиззи. Не думал, что придется говорить это, но я очень сожалею, что должен тебя покинуть. Я хочу, чтобы ты это знала. — Он легко провел рукой по контуру ее щеки. — Я бы хотел…

Но не закончил мысль.

Лиззи так хотелось, чтобы он произнес эти слова. Она ждала. Ждала, что он скажет то, что больше всего хотела услышать, чтобы заговорить самой. Она почувствовала, как внутри ее приоткрылась дверь, впустив внутрь свет.

Это было то, что можно было любить. Чувствовать свет внутри. Желать поделиться этим светом с Джейми.

Она должна сказать ему. Он был слишком важным для нее, чтобы позволить гордости встать между ними.

— Чего бы ты хотел? — подсказала она, надеясь, что ее голос не прозвучал таким слабым и дрожащим.

— Странно, но я бы хотел не уезжать. У меня ни разу такого не было, чтобы я не хотел уезжать. Раньше. Мы только что заново познакомились друг с другом. И теперь так… жалко расставаться. Но у меня есть долг, который я обязан выполнить. И я должен ехать.

«Познакомились друг с другом» — странный эвфемизм, когда они, полуобнажённые, лежали в объятиях друг друга. Но это было правдой. У них было всего четыре дня, чтобы осознать все те невообразимые изменения, какими наградили их десять лет жизни. Он стал офицером, джентльменом. Человеком, преданным своей профессии, долгу. Конечно, он должен испытывать желание вернуться в море.

А она? Разве не ждала с такой же горячностью его отъезда? Причина ее замужества напрямую была связана с его отсутствием. Она не могла стать независимой, если он не уедет.

Она запретила себе размышлять на эту тему дальше, усилием воли отстраняя мысль о первопричине предложения, — теперь идея стать вдовой повергала ее в ужас.

Лиззи проглотила глупые рыдания, зревшие в горле, и повернула лицо к его плечу, прижимаясь к его теплу и силе. Как может кто-то, такой сильный и полный жизни, умереть? Это невозможно осознать, и принять это немыслимо.

От нее лишь требовалось прошептать его имя, и он будет здесь. С теплыми твердыми губами. И она будет твердой. Будет сильной. Не будет дрожать.

Это было банально и предсказуемо — сентиментально хотеть ощутить себя в его объятиях. Но так оно и было. Перед лицом смерти она льнула к жизни. К любви. Она будет его любить.

Он тоже это чувствовал — потребность любить. Его ладонь обняла ее сзади за шею и сжалась. Сильная и неотразимая, полная его силы, его страсти. Джейми еще крепче прижал ее к себе, потом взял в руки ее лицо и нежно поцеловал. Поцелуй получился горько-сладким, исполненным сожаления.

Из ее горла вырвался звук беспомощности. Но в поцелуй он вложил еще что-то другое. Как будто очень хотел, чтобы он получился. Как будто это имело значение.

И тут вдруг он сделал совершенно неожиданную вещь.

Поднял голову, замер и посмотрел на нее. Изучая ее лицо, как будто что-то искал. Он открыл глаза, свои выразительные серые глаза, и увидел ее. Он смотрел на нее, и когда его глаза нашли и открыли двери ее души, она узнала, что он любит ее. И она любит его.

Любит его страстно, вопреки себе. Возможно, она всегда его любила, с самого начала, с того дня, когда наткнулась на высокого робкого мальчика, удившего рыбу в ее секретном месте на реке, в месте, которое считала своим, и только своим. В тот момент он тоже стал принадлежать ей, и только ей одной.

Как странно, что испещренный солнцем берег вспомнился ей в этот миг, когда он возвышался над ней. Как странно, что столь простое действие, когда он показал ей, что видит ее, оказалось способным заставить ее осознать, что она любит его.

У нее защипало в глазах, и она зажмурилась.

В этот момент она поняла, что не хочет, чтобы к ней прикасались ласково или с нежностью. Это погубит ее. Клубок ее сердца раскрутится, и выпадут наружу обтрепанные, оборванные концы пряжи. Джейми нужен ей живой, неистовый, смеющийся и рычащий наперекор судьбе.

Она порывисто прижалась к его рту, терзая и кусая его губы, когда они раскрылись ей навстречу, давая возможность делать то, что хочет, давая возможность брать его сколько пожелает. Он понял ее неистовость, а если нет, то по крайней мере внял ее невысказанному желанию — привлек к своему торсу. Его большая ладонь, скользнув по ее спине, замерла на ягодицах и прижала их к своим бедрам, давая ей ощутить сквозь многочисленные слои всю твердость его тела.

И она захотела ощутить его внутри. Чтобы облегчить боль, шедшую из души. Но одежда… От нее следовало освободиться.

Лиззи отпустила его шею и, сорвав с талии шарф, бросила на пол. Он мешал, как мешала объемная масса муслина, из которого было сшито ее платье. Его нужно было снять.

И снова он, казалось, понял ее без слов. Его пальцы уже возились с тесемками ее горловины, а потом — с застежкой своих брюк. Она тем временем снова припала к нему и, зарывшись руками в густые волосы, впилась поцелуем в его губы, и каждый поцелуй сквозил обещанием и безысходной капитуляцией.

Он вскинул руки и, обхватив ее лицо, повернул к себе, чтобы было удобно. С готовностью повинуясь, она повернулась, подставляя ему свои губы, чтобы он ее наполнил. Ведь она была такая пустая. И пустота внутри ее разрасталась, создавая вакуум, который лишь он один мог наполнить.

И Лиззи набросилась на него и вцепилась с таким неистовством, что он потерял равновесие и, запутавшись в складках одеяла, повалился на пол, увлекая ее за собой.

Посуда и стаканы, звякнув, задребезжали, когда Джейми смахнул их прочь. На всякий случай, падая, он прижал Лиззи к груди, чтобы самому принять силу удара, и теперь она его оседлала.

Да, именно этого она и хотела, этого ждала. Контакта кожи с кожей. Цепной реакции ощущений. И водила ладонями вверх-вниз по его голой груди, получая удовольствие от того, что на него смотрела, осязала, чувствовала его силу. Все в нем радовало глаз. Лишь блестящие точки шрамов портили красоту его кожи, вызывая досаду. Свидетельство того, что он смертен.

Ее пальцы скользили по поверхности его тела, по теплому мышечному рельефу, по холмам, углублениям и равнинам, но этого было мало. Ей хотелось быть ближе. Хотелось прижаться к нему крепко, хотелось быть в нем.

Такая странная, почти мужская мысль. Возможно, это было то, что испытывал он. Желание и необходимость быть в ней.

И пустота отзывалась в Лиззи тупой болью в том месте, которое он еще собой не наполнил. Она невольно застонала, испустив звук муки и безысходности.

Услышав ее, он обо всем догадался и перевернул ее на спину, впечатав руками и торсом в твердость пола. Она обрадовалась его тяжести и силе, чувствуя его сверху всем своим телом, как чувствовала снизу твердость пола. И хотела все это ощущать.

Хотела лежать под ним обнаженной. Хотела, чтобы и он был нагой и чтобы вошел в нее, заставив ее чувствовать и ни о чем не думать.

В нем они тоже были, эти чувства. Он жадно, почти грубо ее целовал. И ей это нравилось. И хотелось большего. Чтобы завладел всем ее телом.

Но тут он отодвинулся и встал с нее, тяжело дыша. Без приятной тяжести его веса она ощутила себя обделенной, уносимой течением без якоря его тела, что удерживал ее на земле, Лиззи села и протянула к нему руки, чтобы вернуть к себе, в то время как его руки уже протянулись к ее сорочке. Она сама сняла ее, стянув через голову, как делал он. Забрав у нее рубашку, он постелил ее на одеяло.