Йонатан Нетаньягу - Письма Йони: портрет героя

• Название: Письма Йони: портрет героя
• Автор: Йонатан Нетаньягу
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга – подборка писем Йонатана Нетаниагу – друзьям и родным. Примерно десять лет жизни в письмах – от мальчишки до профессионала спецназа, чья операция в Уганде вошла в классику истории спецслужб. Мы видим, как он учится в Штатах, приезжает в Израиль, идёт в армию, пашет от звонка до звонка в десанте, выходит в дембель, тут начинается Шестидневная война, из неё тоже вышходит живым, поступает в Гарвард, женится… И тут всё идёт наперекосяк. Потому что стране нужны солдаты. А воевать он умеет. Решает вернуться ненадолго, "на минимальный срок". Берёт академический, возвращается. Попадает в спецназ, спецоперации и всё такое. Понятно, длиннейшие отлучки и полная невозможность рассказать дома, чем он, собственно занимается. Жена окончательно убедившись, что добропорядочного столпа общества из мужа не выйдет, уходит к другому. А тут ещё Война Судного дня. Опять куча подвигов – спасение из подбитой машины раненого танкиста-полковника, взятие укреплённого пункта на горе Хермон и много другого. После войны ввиду убыли кадровых танкистов, дыры в командовании бронетанковыми войсками заполняют кем попало, в том числе и спецназом. Получает танковый батальон – в последней стадии развала и деморализации. Делает из него конфетку. Дорастает до полковника. За спасение танкиста получает одну из высших израильских наград. Находит в конце концов себе хорошую девушку, готовую понять и принять. И притом плохо ему – ну просто дальше некуда. Пишет ей отчаянные письма, о том, что ему осточертело убивать в упор, равно как и издалека, надоело жить чёрт знает как. И что остаётся ещё одно, последнее задание. Развязаться с ним – и всё. Последнее письмо датировано 29 июня 1976 года. 4 июля 1976 года при освобождении самолёта с заложниками в аэропорту Энтеббе Йонатан Нетаньягу погибает. Операция заканчивается успешно.

---

Поскольку ты, Биби, призываешься в августе, то стоит приехать в Израиль пораньше, и я так понял, что и мама собирается сюда ненадолго. Так как я совсем не знаю ваших планов, то и мои планы мне трудно строить окончательно. Знаю только одно – что отец едет в Испанию работать, так что мы увидимся, как видно, только в Америке, е может, я поеду через Испанию и проведу там несколько дней. Я еще точно не знаю. Как я сказал, я жду от вас дополнительных подробностей в отношении ваших планов. Надеюсь в ближайшие дни получить от вас письмо.

Между прочим – нет ли уже результатов экзаменов на знание английского языка, а также приемных испытаний? Только что вернулся с велосипедной прогулки в Эйлат. Однажды я ездил на велосипеде на север, в Рош Ха- Никра, и с тех пор зародилась у меня идея такой поездки в Эйлат. Дороги на юге страны – не то, что на севере -

похуже асфальтированы и не очень широкие, много есть тяжелых подъемов и спусков, например – головокружительный семнадцатикилометровый спуск к Мертвому морю, а также так называемый Маале Графит. Ехали мы – Йоси Карпелес и я – три дня, затерявшись в пустыне, со спальными мешками на багажниках и едой в рюкзаках и, несмотря на сильный южный ветер, на бьющее в лицо солнце и на песчаные бури – поездка была великолепная. Еще хочу, перед тем как погружусь в книги и в иерусалимскую атмосферу, сходить в пеший поход по Иудейской пустыне. Перед Пасхой асе реки наполняются водой, и в безлюдных просторах нашей пустыни образуются в скалах, далеко от человеческого жилья, маленькие озера холодной воды. Чудесная страна, и стоит с ней познакомиться.

Любимые мои! 24.4. 67

Получил твое письмо, мама, в котором ты сообщаешь подробности о стипендии, которую мне дает Гарвард, и должен признаться, что это весьма впечатляет.

Я бы хотел, чтобы вы сообщили университету, что в предложенной мне работе я заинтересован. Если в процессе учебы обнаружится, что я не могу ее совмещать с работой, ясно, что я от работы откажусь. Мне известно, что вы готовы дать мне асе необходимые деньги, и я их возьму, потому что своими силами я никак не смогу заработать на обучение в Америке. Но в предложенной работе я очень заинтересован.

Биби, мама написала, что ты обрадовался моему приему в Гарвард больше, чем своему – в Йель. Наверное, то же можно сказать и обо мне. Больше всего маня порадовала та часть телеграммы, в которой сообщалось о твоем приеме в Йель. Идо, ты великолепен, хотелось бы уже тебя видеть, а не только узнавать о тебе от мамы. Когда приедешь в Израиль? Ужасно скучаю.

Сегодня – пасхальная ночь и весь народ Израиля ее празднует. Где вы устраиваете седер? Когда, наконец, мы проведем пасхальную ночь все вместе, с отцом – во главе стола? С праздником вас!

Любимые папа, мама, Биби и Идо) 20. 5.67

О здешнем положении и о соотношении сил на Ближнем Востоке, наверное, нет надобности вам рассказывать. Наши газеты этим полны, и хотя тема эта у всех на языке, но в стране не чувствуется ни паники, ни страха. Надеюсь, что до войны дело не дойдет. Это такой абсурд! Ведь ни один человек в Израиле не желает войны, но если она разразится, я уверен, что мы победим, и не только потому, что мы – по моему мнению и по мнению всех жителей Израиля – достаточно сильны, но и потому, что мы должны победить. Это жизненная необходимость для нашего наро- да. Атмосфера в Израиле меня поражает. Хотя, когда едешь в междугороднем автобусе и начинают передавать известия, все внимательно, с обеспокоенными лицами, слушают, но вообще ведут себя как обычно. Все готовы и спокойны.

Палец мой уже в порядке. Повязку сняли, и ноготь растет. Завтра – в воскресенье, если меня не возьмут в армию, начну учиться стучать на машинке.

Кстати, призыв резервистов вас не должен беспокоить. Дело это обычное и производится всякий раз, как в нашем районе усиливается напряжение. А в подобных периодах здесь, слава Богу, недостатка нет. Так или иначе, если что-нибудь случится, я рад, что я здесь, что смогу участвовать. Это ведь моя страна, моя родина. Этому месту я принадлежу.

Из твоего последнею писем«!, мама, я понял, что в начале июня вы едете в Европу. А Биби и Идо тоже с вами едут? Или присоединятся позже? Когда вы оба собираетесь появиться в стране? Наверное, в июле?

Поставил на крышу дома стол и стул, сижу и, никем не видимый, наблюдаю за происходящим вокруг. Погода великолепная, хотя и жарковато. В настоящий момент 29° Цельсия, на мне – плавки. Сегодня суббота, и я провел здесь весь день. Сейчас солнце уже на западе, 4 часа дня, и подымается прохладный ветер. Много успел сегодня выучить.

Хочу уже вас видеть и быть с вами вместе:

Любимые мои1 21.5.67

Первоначальные волнения частично улеглись. Как вы знаете, меня все еще не взяли в армию. Однако несколько раз вызывали на беседу, в частности с командующим парашютными войсками, и я уже определен командиром взвода в батальон парашютистов. Но, во-первых, общая мобилизация резервистов еще не проводилась, а только частичная, которая уже прошла, а кроме того, резервиста по закону могут мобилизовать не раньше,чем через шесть месяцев после конца службы. Хотя во время чрезвычайного положения вводится в действие особый приказ за подписью начальника Генерального штаба (приказ №8), но до этого еще не дошло. Мне остается сидеть и ждать указаний. По правде говоря, если что-нибудь случится, пока я в стране, я предпочитаю быть солдатом в армии, а не штатским в Иерусалиме.

[КТути] Май 1967

Тут!

Я встретил здесь весь мир – и его жену. Все, кто когда- либо были со мной вместе, почти без исключения находятся здесь, и нам очень весело. По правде говоря, не так уж и весело, потому что ты – не здесь, или, точнее, я – не с тобой. Тути-фрути, я жду, чтобы ты, наконец, улыбнулась.

Люблю, люблю, люблю тебя.

Должен идти.

Йони.

Моя Тути! 27.5.67

Сидим и ждем. Чего ждем? А вот чего – англичанина, американца и израильтянина захватили в плен людоеды. Уже сидят в кастрюле, и у каждого спрашивают последнее желание. Англичанин попросил стакан виски и трубку – и получил. Американец попросил бифштекс – и получил. Израильтянин попросил у вождя племени, чтобы тот дал ему как следует под зад. Вождь сначала отказался, но после продолжительной дискуссии дал ему, наконец, под зад. Израильтянин выхватил пистолет и перебил все

племя. Англичанин с американцем его спрашивают: "Если вое это время у тебя был пистолет, почему ты не убил их раньше?” Израильтянин ответил: "Вы с ума сошли! Чтобы в ООН сказали, что я агрессор?"

Мы давно перестали слушать каждый час новости. Довольствуемся утренними и вечерними передачами. Сегодня суббота, и даже готовятся к футбольному матчу. Здесь есть несколько клоунов, способных рассказывать анекдоты по 24 часа в сутки с перерывом только на еду.

Дорогая Тути, если что-нибудь случится, проиграть мы не можем. Слишком хорошие есть у нас люди.

Любимые папа, мама, Биби и Идо! 28. 5. 67

Несколько часов назад получил от тебя, папа, письмо. Как много любви и участия в этих строчках! Как мне вас успокоить? Ведь что бы я ни рассказал, вы не перестанете беспокоиться и сомневаться. Но хотя бы слишком сильно не беспокойтесь. Для этого, безусловно, нет оснований. Я обещал Тути, обещаю и вам, что позабочусь о себе. И в самом деле – когда я не был благоразумен и осторожен?

Мобилизовали нас, как и прочих парашютистов, несколько дней назад. Встретил я тут самых лучших в мире парней. Бойцы один к одному! Один к одному друзья-товарищи! Какая радость – встретить товарищей по оружию!

Состояние духа в армии приподнятое. Можно даже сказать – до неба. Есть тут много женатых, между ними есть отцы, и ни один не хочет воины, но все точно знают – мы победим. Если вспыхнет война – наша возьмет, и потому что мы лучше, и потому что мы должны победить.

Каждый вечер после работы мы зажигаем костер, готовим кофе или чай (в пустых консервных банках), поем и поем. Поговорим и опять поем до часу или двух ночи – веселые песни и грустные, песни любовные и о войне и мире.

Только в дни кризиса видно, какая золотая у нас молодежь. И не только молодежь – все штатское население достойно похвалы.

Хоть и в обычное время нет таких солдат, как в нашей армии, но сейчас – да здравствует Израиль! Все – как один! Забыто недовольство. Забыли, как в хорошие времена, когда действительно было хорошо, – замечали только плохое, а сегодня, когда над головой нависла война, мы все сплочены, заботимся друг о друге и любим друг друга.

Здесь, где мы собрались все вместе, нет суматохи и паники. Так же и в городах, и в кибуцах. Только здесь вся ситуация превратилась в тему для шуток. Радио слушаем от силы два раза в день – только чтобы знать, не изменилось ли что-нибудь, но особенного беспокойства нет.

И не забудьте, что я рассказываю об атмосфере среди резервистов. Представьте себе, каково настроение в регулярной армии!