Валерий Болдин - Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева

• Название: Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева
• Автор: Валерий Болдин
• Издательство: Республика
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1995
• ISBN: 5—250—02532—3

Автор книги, в прошлом руководитель аппарата Президента СССР, помощник генерального секретаря ЦК КПСС, более десяти лет работал с М. С. Горбачевым — до августа 1991 года. Он стал свидетелем многих драматических событий, развернувшихся в нашей стране, борьбы за власть и смены за короткий срок четырех лидеров партии. Размышляя о причинах развала Советского Союза, крушения КПСС, В. И. Болдин приводит многие малоизвестные факты деятельности руководителей партии, работы Политбюро и Секретариата ЦК. Он предлагает читателю свое собственное видение и оценку происшедшего, уделяя особое внимание восхождению к вершинам власти М. С. Горбачева. Точку зрения автора можно принимать или оспаривать, но она имеет право стать известной читателю.

---

Я размышлял, несколько обескураженный сообщением Кручины. Теперь к тем многочисленным слухам, которые витали вокруг пристрастий генсека к строительству вилл и дач, добавится еще один, и не без причины.

Осторожно спрашиваю Николая Ефимовича:

— А что же на улице Щусева? Там отличные квартиры.

— Ведь Горбачевы и сейчас живут в этом доме, но чем-то он им не нравится, — говорит Кручина.  — Я предлагал Михаилу Сергеевичу занять один из государственных особняков на Ленинских горах, где в свое время жили Хрущев, некоторые другие руководители партии и государства, или построить в глубинке этой территории новый особняк, благо коммуникации есть, но он не принял это предложение.

Я высказываю Кручине свои соображения искренне и с долей горячности: нельзя строить подобный дом в таком месте — сколько будет слухов, сколько генсек потеряет в глазах людей и вряд ли какие-то заслуги могут утихомирить этот ропот. Кручина вздыхает и говорит: непременное условие — чтобы из окон была видна их альма-матер — Московский университет — здание и округа, где прошла студенческая юность.

Мы разговариваем с Николаем Ефимовичем, пьем чай. Он вытирает бисер пота, выступающего на лбу, — свидетельство его душевного волнения, а я думаю о его нелегкой доле и наступившем времени расплачиваться за назначение. В 1984 году, когда еще был жив Ю. В. Андропов, возник вопрос о подборе нового управляющего делами ЦК КПСС. Прежний был в возрасте, тесно связан с прошлой командой, в том числе и методами ее работы. И хотя он добросовестно выполнял волю Политбюро и Секретариата ЦК, немало сделал на своем месте, времена изменились. Требовался на это место свой, доверенный человек. М. С. Горбачев настоятельно рекомендовал Ю. В. Андропову назначить Кручину. Николая Ефимовича он знал еще по работе в комсомоле, наслышан о его делах в Целиноградской области и видел в деле, когда тот работал в сельхозотделе ЦК. Наверное, все это и определило выбор Горбачева.

Мне известно о колебаниях Ю. В. Андропова по поводу утверждения нового управляющего делами ЦК, тем более что против его кандидатуры рьяно выступал Черненко и кое-кто из его окружения. Они доказывали отсутствие опыта подобной деятельности, незнание Кручиной вопросов экономики, финансов. Но роль управляющего делами в ЦК была в ту пору ключевой. Именно Управление делами и его службы определяли весь бюджет партии, являлись хранителями собственности КПСС, финансов, резервов. В ведении Управления находились партийные здания и сооружения, издательства, больницы, поликлиники, санатории, гаражи, значительный жилой фонд и другие материально-технические ресурсы. Все это определяло ключевую роль Управления делами. Не было практически ни одного первого секретаря ЦК компартии республики, крайкома или обкома, который не искал бы встречи с управляющим делами для решения тех или иных местных хозяйственных задач — строительство жилья, административных зданий, детских садов, пополнения автопарка и т.  д.

Несмотря на упорство М. С. Горбачева, Ю. В. Андропов медлил с ответом, хотя, присутствуя при одном из телефонных разговоров Горбачева и Андропова, я слышал, как Юрий Владимирович, слабым голосом давая принципиальное согласие, просил повременить с назначением. То ли действительно было сильным сопротивление К. У. Черненко, то ли сам Ю. В. Андропов сомневался, то ли хотел посоветоваться с членами Политбюро ЦК. Николая Ефимовича Кручину он практически не знал и хорошо понимал, что назначение выдвиженца Горбачева целиком отдает Управление делами в руки Михаила Сергеевича. А, по сложившейся в ЦК традиции, куратором управления делами всегда был генсек.

И только в последний момент, когда Андропов уже не вставал и лишь изредка мог говорить, когда силы возвращались к нему, Юрий Владимирович дал согласие М. С. Горбачеву на назначение Кручины и сказал, что передал это распоряжение К. У. Черненко. Сразу же после этого разговора Горбачев пригласил меня, и, когда чуть позже подошел Кручина, он пересказал свой разговор с Андроповым.

Было это уже вечером, текущие дела отошли в сторону, Михаил Сергеевич имел возможность обсуждать проблему и много говорил о задачах Управления делами, о необходимости упорядочить его деятельность, избежать прошлых ошибок, не идти на поводу желаний отдельных руководителей партии, советоваться. Я понял, что он достаточно хорошо знает о деятельности Управления делами, и почувствовал его глубокую неудовлетворенность работой предшественников Кручины. Позже я узнал от того же Кручины, что все просьбы членов Политбюро и секретарей ЦК исполнялись после того, как докладывались генсеку и на то давалось его «добро».

Прошло еще немало дней, прежде чем из чрева аппарата Черненко вышло решение о назначении Н. Е. Кручины управляющим делами ЦК КПСС. Нельзя сказать, что это известие сильно обрадовало его. Он действительно не знал многих вопросов и, несмотря на новые обязанности, по-прежнему страстно интересовался сельским хозяйством, многим, от чего зависит урожай. Новые обязанности требовали от него огромных усилий, и первые серьезные задачи ставил перед ним Черненко, который вскоре стал генеральным секретарем. Н. Е. Кручина часто приходил ко мне и рассказывал о все более невероятных личных заданиях, которые давал ему Черненко. Не знаю, кто в его семье больше всего настоял на том, чтобы занять квартиру, подготовленную в свое время для Брежнева в доме на улице Щусева, но вскоре ее, как я уже говорил, стали готовить для Константина Устиновича.

М. С. Горбачев внимательно следил за деятельностью Кручины и нередко в сердцах говорил мне:

— Ну, Микола, по-моему, со всеми потрохами «там», — имея в виду команду Черненко.  — Переметнулся, старается, как может.

Став фактически вторым лицом в партии, Горбачев продолжал делить людей на «лично» преданных и неверных. Все, кто помогал К. У. Черненко как генсеку или был в контакте с другими секретарями ЦК, членами Политбюро ЦК, заместителями Председателя Совмина СССР, не содействовавшими возвышению Михаила Сергеевича, зачислялись в противники. И спустя годы он помнил их колебания и мало кто смог вернуть его признание.

Видимо, с той поры в Горбачеве заложилось внутреннее сомнение и в надежности Кручины, которое усугублялось еще и тем, что он колебался, исполняя многие поручения генсека и его семьи. Все это охлаждало атмосферу взаимоотношений. Хотя финансовые вопросы партии они по-прежнему решали только вдвоем, тем не менее Кручина отодвигался от решения многих вопросов. Николай Ефимович чувствовал охлаждение к нему Горбачева и часто спрашивал меня, что происходит в руководстве. Но я и сам толком не знал, что хочет генсек и почему люди, помогавшие ему упрочить положение, теперь раздражали его.

Особняк на Ленинских горах поднимался до своей проектной отметки, и вскоре генсек въехал туда с семьей. Но прежде чем это случилось, в стране развернулась борьба с привилегиями. Особняк на Ленинских горах стал привлекать все большее внимание населения и депутатов. Гиды туристских автобусов, направлявшихся к смотровой площадке возле Московского университета, обращали внимание экскурсантов на то, что они проезжают мимо дома, в котором живет генеральный секретарь Горбачев. Люди приникали к окнам автобусов, разглядывая архитектурное сооружение, напоминавшее больше школу, выстроенную из блоков в начале 60-х годов. И хотя борьба с привилегиями пока, по мнению Горбачевых, не касалась генсека, на всякий случай он счел целесообразным прописаться в более скромную квартиру этого же дома.

Строительство всех домов ЦК КПСС всегда принималось решением Секретариата или Политбюро. И только документа о возведении особняка и смету на его строительство я никогда не видел. Возможно, это было оформлено, когда общим отделом ЦК заведовал А. И. Лукьянов. Во всех случаях, исполняя поручения генсека, Н. Е. Кручина находился в нелегких условиях, а в последнее время, когда делегаты XXVIII съезда требовали раскрыть полностью партийный бюджет, он переживал и находился на пределе своих физических и моральных сил. Растущие аппетиты генсека висели над Н. Е. Кручиной, как дамоклов меч. Увлечение строительством сохранялось у Михаила Сергеевича до самых последних дней его лидерства. И уже под занавес своей карьеры он начал возводить еще несколько объектов.

Выступления Горбачева требовали привлечения многочисленных пишущих людей. Но на государственных дачах не было достойного помещения, где могли бы разместиться генсек и его супруга, которые на последней стадии работы принимали участие в подготовке наиболее важных речей. Ездить же в Завидово было далеко, а в последнее время небезопасно. Поэтому для работы генсека при окончательной доводке текстов решено было построить особняк в Волынском, рядом с бывшей дачей Сталина. Новое сооружение представляло собой своеобразный дворец с отдельным блоком помещений для супругов Горбачевых и охраны, просторными залами заседаний и совещаний для коллективной и индивидуальной работы. Здесь предусматривались просторные многокомнатные номера для помощников и советников, а также помещения для рядовых исполнителей, машинисток, стенографисток. Просторная и светлая столовая, бильярдная, библиотека, машинописное бюро и помещение для ксерокопирования, современные средства связи — все должно было способствовать труду над духоподъемными речами и выступлениями. Летом 1991 года в особняк уже завозилась мебель, посуда, покупалось различное импортное оборудование и все готовилось для торжественного начала творческой работы в замке нового мышления. Разумеется, отлично спроектированный и хорошо выстроенный особняк не виноват, что его предназначили для подготовки произведений Горбачева. Время повернулось так, что Михаилу Сергеевичу стало не до речей. Да и «спичрайтеры» его разбежались.