Джон Андерсон - Че Гевара. Важна только революция

• Название: Че Гевара. Важна только революция
• Автор: Джон Андерсон
• Издательство: Амфора
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-367-01010-7

Биография знаменитого революционера и общественного деятеля Эрнесто Че Гевары (1928–1967), ставшего одной из культовых фигур XX века.

Этот человек еще при жизни стал легендой, а своей смертью заслужил место в пантеоне величайших мучеников мировой истории; он был пламенным бойцом революции, талантливым стратегом, общественно-политическим деятелем, экономистом, врачом, наконец другом и ближайшим сподвижником Фиделя Кастро. Мечта всей жизни Че Гевары была поистине величественной — объединить Латинскую Америку и весь остальной развивающийся мир, устроив всеобщую революцию, чтобы раз и навсегда положить конец многовековым страданиям простого народа от нищеты, несправедливости и разобщенности.

Я верю в то, что вооруженная борьба является единственным спасением для народов, сражающихся за свободу, и я последователен в своих убеждениях. Многие назовут меня авантюристом, и будут правы, вот только я авантюрист особого типа — из тех, что не жалеют собственной жизни ради доказательства своей правоты.

Эрнесто Че Гевара

Увлекательно написанная и исчерпывающая биография легендарного предводителя латиноамериканских повстанцев, человека, который и много лет спустя после своей гибели по-прежнему олицетворяет для миллионов людей образ героического революционера-идеалиста.

Manchester Evening News

---

20 апреля, в связи с распространением слухов о том, что «с Че что-то случилось», Фидель решил нарушить молчание и довольно неопределенно высказался, что с Че все в порядке и он находится там, где может быть «наиболее полезен для революции». Больше на эту тему кубинский лидер не проронил ни слова.

Поначалу поговаривали о том, что Че отправился в соседнюю Доминиканскую Республику, где как раз случился серьезный политический кризис. Американский президент Линдон Джонсон отправил туда военных моряков на подавление вооруженного восстания левых, и улицы Санто-Доминго стали ареной сражений между сторонниками свергнутого президента Хуана Боша и доминиканскими военными.

Как не раз намекали представители кубинских спецслужб, слух о присутствии Че в Санто-Доминго был специально «скинут» общественности: пока сам Че двигался в направлении Конго и запросто мог быть опознан или даже схвачен, было крайне важно сохранить в тайне его истинное местоположение. С течением времени появились новые слухи о том, что Че находится то ли во Вьетнаме, то ли еще где-то на Востоке, некоторые из этих слухов оказались дезинформацией со стороны кубинских властей, другие, возможно, измышляли агенты ЦРУ, для того чтобы бросить тень на режим Кастро. Одно из наиболее мрачных предположений имело советский «привкус». На свет появилось «секретное сообщение» о том, что Че якобы попал в клинику для умалишенных, где проводит время за написанием Фиделю писем, в которых отстаивает идеи перманентной революции.

Как вспоминает Серго Микоян, в первоначальных донесениях в Москву сообщалось о конфронтации между Фиделем и Че. «По общему мнению сотрудников аппарата, между ними имело место соперничество. А может, просто Фидель не хотел видеть Гевару на Кубе — хотел быть единственным лидером, а Че ему мешал». Микоян подчеркнул, что сам он никогда не доверял подобным сообщениям: «Эта версия казалась мне смехотворной, и я не верил ей. Но наши люди вспоминали о Сталине и Троцком, затем о Хрущеве и Брежневе, которые вечно боролись друг с другом, — и полагали, что на Кубе происходит то же самое».

До советского посла Александра Алексеева также доходили все эти слухи, но ему ситуация была известна куда лучше. Еще в марте Фидель, пригласивший его в Камагуэй, куда была снаряжена трудовая добровольческая бригада для рубки сахарного тростника, повел Алексеева на прогулку и, когда их никто не мог услышать, сказал ему: «Алехандро, ты, вероятно, обратил внимание на отсутствие Че. Он сейчас в Африке, отправился туда, чтобы организовать революционное движение. Но я говорю это только тебе. Ни в коем случае не телеграфируй об этом [в Кремль]».

Алексеев истолковал слова Фиделя как просьбу не фиксировать полученную информацию в письменной форме, чтобы не допустить ее утечки третьей стороне, однако советский посол был обязан сообщить обо всем своему правительству и сделал это. Тридцать лет спустя Алексеев не смог вспомнить, как именно передал полученные сведения — кажется, он воспользовался услугами «какого-то надежного человека, приезжавшего в Гавану в составе советской делегации», — однако подчеркнул, что не сообщал ничего «в письменной форме». Затем, оказавшись в Москве, Алексеев лично доложил обо всем Леониду Брежневу.

По-видимому, Фидель хотел дать понять советским лидерам, что, несмотря на ухудшение отношений Гаваны и Москвы и дерзкие публичные заявления, он втайне остается верен СССР. И то, что Че содействует развитию революционного движения в Конго, поддерживаемого в основном китайцами, не должно вредить отношениям между Кремлем и Гаваной. Возможно, Фидель надеялся, что, сделав шаг навстречу советскому руководству и одновременно поставив его перед свершившимся фактом, он добьется положительной реакции со стороны нового Политбюро — уже начавшего оказывать помощь конголезским повстанцам — в виде прямой поддержки кубинской партизанской программы в Африке. Примерно в то время, когда Фидель разговаривал с Алексеевым, передовая колонна кубинских интернационалистов во главе с Че готовилась перейти к активным действиям.

IV

Ранним утром 24 апреля Че вместе с тринадцатью кубинцами ступил на конголезский берег озера Танганьика. Позади остались пятьдесят километров водного пути, отделивших их от безопасной территории Танзании с ее широкой, открытой саванной, тянущейся До Индийского океана. Эту часть суши они пересекли за два дня и две ночи, выехав на машинах из Дар-эс-Салама. Впереди находилась обширная «освобожденная» территория, удерживаемая повстанцами. «Линия фронта» начиналась в 170 километрах к северу, около городка Увира на северном берегу озера Танганьика, неподалеку от границы с Бурунди. Повстанцам пришлось отойти сюда после потери города Букаву, находящегося там, где сходятся границы Конго, Руанды и Бурунди. Отсюда власть повстанцев распространялась на сотню километров к югу, вплоть до деревушки Кибамба на берегу озера, где пока остановились Че и его подчиненные. В глубь страны «освобожденная» территория тянулась через леса на двести километров до Казонго, находящегося на берегу реки Луалаба в северной оконечности провинции Катанга, и состояла из открытых долин и поросших джунглями гор. Там текли бурные речные потоки, бродили стада слонов, а население представляло собой пеструю смесь племен. Здесь было мало дорог и городов, и небольшую горстку обитаемых мест, обозначенных на карте, составляли поселения местных жителей, обособленные гарнизоны колониальных бельгийских войск, религиозные миссии и перевалочные торговые пункты.

В помощь кубинцам из Дар-эс-Салама прибыл Годфруа Чамалесо; пока что он был единственным связующим звеном между Че и конголезскими революционерами, которых тот намеревался объединить в боеспособное движение. Кабила пока оставался в Каире, он сообщил, что вернется через две недели. До его появления Че должен был сохранять инкогнито.

Уже в Кигоме, танзанийском порту на восточном берегу озера, Че получил первые свидетельства того, что конголезские повстанцы плохо дисциплинированы и не имеют толкового руководства. Местный чиновник пожаловался ему, что повстанцы регулярно перебираются через озеро, чтобы позабавиться в городских барах и публичных домах. Кроме того, к приезду кубинцев ничего не было готово, и Че пришлось прождать целые сутки, прежде чем им предоставили лодку. Затем, уже переплыв через озеро и прибыв в Кибамбу, он обнаружил, что штаб руководящего состава повстанцев находится буквально в двух шагах от озера — в слишком удобной, на его взгляд, близости от деревни.

В отсутствие Кабилы Че имел дело с группой «полевых командиров». К счастью, некоторые из них говорили по-французски. Во время первой встречи кубинцев с командирами повстанцев Чамалесо попытался наладить взаимопонимание между своими соотечественниками и новоприбывшими, предложив, чтобы «глава» кубинцев Виктор Дреке и еще один кубинец по его выбору могли участвовать во всех собраниях и принятии решений штаба повстанческой армии. «Я понаблюдал за лицами присутствующих, — сухо отмечал Че, — и не заметил на них и тени одобрения его предложения; похоже, [Чамалесо] не пользовался особой симпатией».

Неприязнь полевых командиров к Чамалесо объяснялась тем, что он лишь изредка приезжал из Дар-эс-Салама на фронт и повстанцы чувствовали себя брошенными. Ну и вдобавок еще командиры, постоянно находившиеся на передовой недолюбливали тех своих коллег, которые беспрестанно мотались в Кигому. Рядовые бойцы были по большей части из простых крестьян, знавших только язык своего племени и иногда еще суахили. Они, как показалось Че, жили своей жизнью, полностью отличной от жизни их командиров.

Другим сюрпризом, неприятно удивившим Че, стала глубоко укоренившаяся вера африканцев в особое магическое средство, которое они называли «дава». Речь шла о некоем «волшебном» отваре, который якобы способен был защитить их от всякого вреда. Че узнал об этом суеверии во время первой встречи с конголезским командованием от весьма приятного офицера, представившегося подполковником Ламбертом. Че писал: «Довольно весело он объяснил мне, что для них самолеты не являются чем-то серьезным, поскольку у них есть ДАВА — зелье, делающее их неуязвимыми для пуль».

В продолжение темы Ламберт рассказал Че, что в него несколько раз попадали пули, но благодаря дава падали на землю, не причинив ему вреда. «Африканец говорил об этом с улыбкой, — писал Че, — и я чувствовал себя обязанным поддержать шутливый тон. Вскоре я понял, что все, на самом деле, очень серьезно и что магическая защита является у конголезцев одним из главных средств вооружения».

Не найдя общего языка с полевыми командирами, Че отвел Чамалесо в сторону и раскрыл свое инкогнито. «Я объяснил ему, кто я такой, — писал Че. — Реакция была чудовищной. Он беспрестанно твердил "международный скандал" и "никто не должен узнать, пожалуйста, молчите, никто не должен узнать"».